На мой взгляд, обозначенные Энгельсом три закона диалектики, направленные на познание трех разных процессов движения и развития, ненаучны. Однако их названия можно сохранить, при условии конкретно-научного и конкретно-всеобщего понимания противоположностей, а также при отказе от использования в диалектике понятий «диалектическое противоречие» и «диалектическое отрицание», заменив их понятиями «отношение» и «взаимодействие».
В целом же, учение Гегеля представляет интерес для истории философии, но в качестве руководства по диалектике сегодня, оно явно не годиться. И прежде всего, по причине его не научного, рассудочного характера.
4. Новое прочтение К. Маркса
«Истина всеобща, она не принадлежит мне одному, она принадлежит всем». К. Маркс
Изучая достижения естественных наук, К. Маркс и Ф. Энгельс искали в них то общее знание, которое помогло бы им поднять гуманитарные дисциплины до уровня объективной науки.
«Для меня, пишет по этому поводу Ф. Энгельс, дело могло идти не о том, чтобы внести диалектические законы в природу извне, а о том, чтобы отыскать их в ней и вывести их из нее».6
Этим научным принципом руководствовался и К. Маркс, который использовал обмен в качестве «клеточки» буржуазного общества, которую он рассматривал не с общепринятых у гуманитариев позиций как классификационное понятие «обмен», а с точки зрения диалектического мышления, использующего противоположности в качестве одного из сравнительных понятий, отражающего двигательную силу реальности. Поэтому подход Маркса в корне отличается от гегелевского подхода к диалектике, тем более в «перевернутом» 7ее виде.
Так, противоположности К. Маркс берет не в смысле гегелевского конкретного тождества, собирающего в одну общую кучу все различия, а рассматривает их однозначно, как одну из конкретно-всеобщих форм движения, т.е. как избыток и недостаток относительно промежуточного. Это явилось первым шагом Маркса к научному пониманию закона единства и борьбы противоположностей.
Рис. 1. Противоположности
Вторым шагом Маркса был переход от понятия противоположности к более сложной форме движения, отражающей единство и борьбу смещенных на четверть периода двух пар противоположностей сходящейся и расходящейся пары. Так возникает «клеточка» буржуазного общества, описание которой мы находим у Маркса в 1 томе Капитала, когда он показывает отношение между меновой и потребительной стоимостью товаров.
Рис. 2. «Клеточка»
Не буду останавливаться на этом вопросе, но напомню, что так взаимодействуют противоположности в любых циклических процессах. Например, в суточном ритме это отношение двух пар противоположностей, когда на смену дню и ночи приходят вечер и утро. Я называю это отношение отношением ортогональных тенденций, которое для понимания диалектических законов имеет не меньшее значение, чем отношение противоположностей.
Различие между противоположностями и ортогональностями в том, что последние не только отражают более сложную (циклическую) форму движения. Их применение Марксом по сути вытесняет гегелевский закон отрицание отрицания, поскольку с сугубо научных позиций позволяет осмысливать любые ритмы, в том числе, и круговое движение, т.е. «возвращение якобы к исходному пункту». Поэтому Маркс использует эту новую, но не обозначенную им при помощи философского понятия, мыслительную структуру для осмысления не только обмена товаров, не только движения космических тел по своим орбитам, не только отношение бесконечно малых dx и dy, но и для описания борьбы общественных классов.
«Мы видели, говорит Маркс, что процесс обмена товаров заключает в себе противоречащие и исключающие друг друга отношения. Развитие товара не снимает этих противоречий, но создает форму для их движения
Таков и вообще тот метод, при помощи которого разрешаются действительные противоречия. Так, например, в том, что одно тело непрерывно падает на другое и непрерывно же удаляется от последнего, заключается противоречие. Эллипсис есть одна из форм движения, в которой это противоречие одновременно и осуществляется и разрешается».8
В этом фрагменте мы отчетливо видим, что Маркс не придает значение тому факту, что и борьбу противоположностей, и борьбу ортогональностей совершенно разных форм движения, он опрометчиво характеризует одним словом «противоречие». А это недопустимо в науке.
В Предисловии к третьему немецкому изданию работы К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Ф. Энгельс, оценивая открытый Марксом всеобщий процесс движения, пишет:
«Именно Маркс впервые открыл великий закон движения истории, закон, по которому всякая историческая борьба совершается ли она в политической, религиозной, философской или в какой-либо иной идеологической области в действительности является только более или менее ясным выражением борьбы общественных классов, а существование этих классов и вместе с тем и их столкновения между собой в свою очередь обусловливаются степенью развития их экономического положения, характером и способом производства и определяемого им обмена».9
Этот закон, заключает Энгельс,
«имеет для истории такое же значение, как закон превращения энергии для естествознания».10
Соглашаясь с выводом Ф. Энгельса по существу, я в то же время вынужден его огорчить, поскольку этот закон впервые осмыслил не К. Маркс, а жившие задолго до него мыслители: Лаоцзы, Гераклит и Пифагор. Не буду о них ничего здесь писать, поскольку в моих книгах и статьях о них и об их открытиях сказано достаточно. Напомню лишь то, что для осмысления мира именно Гераклит и Лаоцзы использовали гармонию лука, связывающую между собой две пары противоположностей сходящуюся и расходящуюся пары, которые на Схеме 5 обозначены понятиями «Ортогональное 1» Пифагора и «Ортогональное 2» Гераклита. Одна из этих пар расположена по оси Х, тогда как другая пара по оси У. По мере уничтожения одной пары, возникает другая пара.
Рис. 3. Сходящееся-расходящееся
В физике этому закону подчиняются любые ритмы, колебания, волны и т.п., в которых один вид энергии переходит в другой вид. Например, плюс и минус электрического поля переходит в N и S магнитного поля в электромагнитном колебательном контуре.
Из сказанного следует, что разумная диалектическая логика К. Маркса и Ф. Энгельса в корне отличается от рассудочной диалектической логики Гегеля, поскольку Маркс и Энгельс рассматривают противоположности с сугубо научной точки зрения, а именно, как избыток и недостаток относительно промежуточного, т.е. как разность энергетических потенциалов. А также, они вводят в диалектику отношение, которого нет у Гегеля это отношение ортогональных тенденций, отражающих отношение двух пар противоположностей, обусловливающих обмен ресурсами.11
Удовлетворяя свои потребности, каждый из участников обмена получает то, что ему нужно и отдает то, что он может предложить взамен. Так, от сделки к сделке, накапливаются материальные ресурсы, которые, в конечном счете, и становятся производительными силами.
Это значит, что не производительные силы порождают обмен, а наоборот производственные отношения приводят к росту производительных сил. Видя эту связь, Маркс выделяет еще одну, третью форму движения, связывающую процессы производства и потребления, т.е. связывает первые две формы движения с процессом накопления капитала. Эту связь Маркс называет «законом соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил».
Рис. 4. Производительные силы и производственные отношения
Производительные силы и производственные отношения Рис. 4 всегда выступают в единстве в рамках которого, по Марксу, определяющей стороной выступают производительные силы, в развитии которых заинтересованы все общественные классы. Тогда как в развитии производственных отношений не заинтересованы отживающие классы, которым старые производственные отношения обеспечивают господство над другими классами.
Так по Марксу возникает противоречие (? Ю.Р) между обеими сторонами общественного производства производительными силами и производственными отношениями, которое разрешается революцией.
Хочу заметить, что производительные силы и производственные отношения эти две взаимодействующие стороны производства, не являются противоположностями, как об этом мог подумать Маркс. Это более сложное взаимодействие, нежели отношение между противоположными или ортогональными тенденциями. Я называю это отношение «отношением дополнительных тенденций», поскольку в физике существует подобное отношение, которое Н. Бор, значительно позже Маркса, назвал «принципом дополнительности». Значит, помимо понятия «противоположное» Маркс должен был ввести в научный оборот еще два новых философских понятия, одно из которых я называю «ортогональным», а другое «дополнительным». Однако он этого не сделал.