В «Калейдоскоп» пожалуйста. Она удобно устроилась на сидении. Мысли немного путались. Она не как не могла сообразить, в какую авантюру она вляпалась. Зачем ей это надо? Может дать задний ход? Когда дать? Когда принесут пакет? А может не стоит. Двести тысяч баксов, это не только магазин. Можно и квартиру купить. И с сестренкой за границу смотаться на отдых. Это, а вдруг лоханет? А зачем? Что ему это даст? Просто поиздеваться? Ладно почитаем, что еще там будет написано, потом решим.
Еще надо долю Стасу отдать, плюс процент по долгу. Она открыла сумочку и уставилась на неё. В ней лежало десять купюр, по сто долларов каждая.
* * *Машина остановилась прямо возле дверей «Калейдоскопа». Какой-то мужик возле дверей копался в урне. Вытаскивал недокуренные бычки, обдувал их и ложил в маленький, целлофановый мешочек. Одет он был чисто, видно, что не бомж.
Спасибо. Охранник не ответил. Агния вышла из машины, и с силой захлопнула дверь. Козел. Мерседес тронулся, оставив её гнев без внимания. Она поправила на плече сумочку и зашла в бар. Стас сидел на прежнем месте. Как будто и не уходил никуда. Рядом сидела Тонька «Бекон», которой что-то пылко рассказывал Хвост. Она громко смеялась. Судя по тому, как тряслись её огромные груши, Хвост рассказывал, что-то веселое. Видно Тонька ему сегодня дала. Она делала это время от времени. Стас, увидев Агнию, дал ей знак пройти в арку. По утрам, в баре почти некого не бывает и можно спокойно поговорить.
А вот ещё один. Сказал довольный, произведённым эффектом Хвост и шмыгнул носом.
Агния заинтересовалась и изменив направление, подошла к столику. Стас, намереваясь встать, опять опустился на диванчик и поднял вверх указательный палец, давая понять Хвосту, продолжать.
Ну вот. Опять шмыгнул Хвост. Сидит в песочнице девочка и играет. Подходит мальчик. В руках держит пластмассовую машину с прицепом. Смотрел, смотрел за девчонкой и говорит ей. А у меня машина есть.
Девчонка посмотрела на машину и говорит. А у меня ведёрко есть. Вот. И показала ведёрко.
Пацан говорит. А у меня вот, ещё прицеп есть.
А у меня есть совок и формочки, пирожные делать. Девчонка покрутила всё в руках.
Рассказывая, хвост вытягивал губы и таращил глаза, как будто стоял рядом с песочницей. А руками показывал, несуществующие машину и совок с формочками. Все улыбались, внимательно слушая.
Ну Пацан, посмотрел. А у него ни хуя больше ничего нет. Сказал Хвост. Он бросает машину и снимает до колен свои шорты, вместе с трусами. А у меня вот что есть. И показывает девчонке. Та посмотрела, бросила свои ведёрко и совок, задрала платьице и тоже стянула трусы. Посмотрела вниз, а у неё такого нету. Она заплакала, своё барахло собрала и домой убежала. Ну блядь, обиделась значит. Хвост выпрямился на стуле, выпячивая тощую грудь. На следующий день. Он обвел всех взглядом. Пацан опять пришел в песочницу. Девчонка играет. И опять началось, у меня машина. У меня ведёрко. У меня прицеп. А у меня формочки. Хвост шмыгнул. Ну пацан, по старой схеме, снова снимает трусы. А у меня вот что есть. Девчонка посмотрела на его хуй и махнула рукой. Ха, ха. А мне мама сказала, что, когда я вырасту, у меня таких много будет.
Грохнул взрыв хохота. Бекон аж визжала и топила свой подбородок в огромном вымени. Смеясь, Стас поднялся и Агния, улыбаясь пошла в сторону арки.
А мама её наверно, сутенёршей работала. Заливалась Бекон.
Не успела она сесть, как Стас вошел и бросил на стол сигареты и зажигалку.
Это у него уже вошло в привычку.
Ну как успехи? Что-то ты с утра не весела? Он развалился в кресле.
Она вытащила из сумочки пять стодолларовых купюр и положила перед ним.
Потом ещё две купюры, положила отдельно.
Это по долгу. Она ткнула в них указательным пальчиком, с ярко красным, лакированным ногтем. И осталось ещё двести.
Вот это успех. Он был более чем доволен. Половина? Он улыбаясь вынул из пачки сигарету, но прикуривать не стал. Просто мял её в пальцах.
Стас, голубчик. Я могла дать и меньше. Ты этого все равно проверить не сможешь. С другими да, но не с ним. Но так, как наш бизнес основан на честности, то поверь мне, здесь ровно половина.
Ну все, все, забыли. Он миролюбиво поднял вверх обе руки. Ты как всегда на высоте. И помни если что, я рядом. С остатком я тебя не тороплю. Еще один такой клиент и ты быстро раскидаешься. А может этот вернется.
Да нет Стас, свои проблемы мне уже скоро придется решать самой, и ты мне уже не как не поможешь. Потерпи с долгом, месяца три, четыре. Она вытащила из пачки Стаса сигарету и прикурила от его зажигалки.
Прямо уж совсем ничем? Он забрал у неё зажигалку и положил на стол.
Совсем. Она глубоко затянулась. Тебе позже объяснят. Ты больше ничего про него не знаешь?
Да ничего толком. Слышал, что из Питера. Здесь он крупный бизнес запускает. Еще слышал он с нашим губернатором в хороших терках. Вот и вся информация. Он задумался. Да, кто-то говорил, у него баба на телеге разбилась. Лет пять или шесть назад, только может просто болтовня. Он хотел прикурить, но остановился. Слушай, а не подцепила ли ты его, а?
Да нет. Он слишком высоко летает. Нам не дотянутся. Она вымучено улыбнулась и сладко в кулачек зевнула. Ну я домой спать. Когда-нибудь увидимся. Она встала, одернула куртку и направилась на выход.
До вечера. Крикнул ей в спину Стас.
Нет. Крикнула она не оборачиваясь.
Стас сложил купюры и убрал в портмоне. Он не чувствовал прибыли. Почему-то он чувствовал утрату.
* * *Телефон стоял на подоконнике. Рядом лежала пачка «Пал Мал» и коробка спичек. Тут же расположилась, сделанная под бронзу пепельница, с оскаленной головой кобры. Агния сидела в большом, старом кресле и смотрела в окно. Время от времени она прихлебывала горячий кофе, из большой глиняной кружки. Из динамиков телевизора, раздавался веселый смех. Якубович раздавал подарки и примерял очередной колпак. За день, она полностью выспалась. От кофе можно было и отказаться, но она каждый вечер выпивала полную кружку и это вошло в привычку. Она не знала, куда деть себя ночью, ведь идти уже никуда не надо. А ночной сумрак, медленно приближаясь, принимал мир в свои объятья. В доме напротив, одно за другим стал загораться свет в окнах. Почему-то вспомнилась школа. Выпускной бал, где её выбрали королевой. Позже, ей предложили учувствовать в конкурсе красоты, но она отказалась. Хотя, согласись она тогда и может быть вся жизнь пошла бы по-другому. Всю жизнь любила животных, а поступила в Академию Искусств. И для этого пришлось уехать из родного города. В день получения диплома, собрались на вечеринку, отметить долгожданное событие. Там её и изнасиловали. Подсыпали что-то в бокал. Она ничего не помнила. А утром, пошла в больницу. Там все зафиксировали. Брали анализы. Их обоих посадили. Но ей легче от этого не стало. Постоянные угрозы от их родственников и друзей, вынудили уехать домой. Но слухи и сплетни дошли и сюда. И все началось сначала. Особенно донимали упреки пьяного отчима. Да и мать нет-нет, да и тоже вскользь намекнет. Единственный кто оказывал ей поддержку, была сестренка. Потом произошла крупная ссора с родителями. Тогда Агния не выдержала, дошло до точки кипения.
Если даже для вас я шлюха, пусть я такой и буду. Крикнула она им перед тем как хлопнуть дверью. Самое обидное, было в том, что её никто не остановил. Не догнал, не успокоил. В прочем, сестренка пыталась её догнать, но её быстро заперли в комнате.
Два года назад, она приехала в этот город. Здесь её никто не знал и ни в чем не мог упрекнуть. Здесь она встретила Стаса, который не стесняясь предложил ей работу. Он снял ей квартиру и первое время оплачивал её. Он помог ей встать на ноги, и она была ему за это благодарна. Он дал ей в долг денег, что бы она могла заплатить за учебу Дашутки. Она выплачивала его в зависимости от прибыли в работе. Сначала её удивляло, что Стас сам не добивается с ней близости, хотя несколько раз даже оставался у неё на ночь. Лишь позже, она узнала, что он служил в Таджикистане на афганской границе. Участвовал в боях. Был ранен и после госпиталя вышел полным импотентом. Тогда у неё появилась к нему жалость. Для неё это был единственный мужчина на свете, к которому она испытывала это чувство. Всех остальных она ненавидела. Ненавидела и отдавалась им, наивно полагая, что тот, кто принес ей горе, должен обеспечить её старость. Во всем мире у неё было два человека, с которыми она могла говорить откровенно. Это Стас и сестренка Дашка, с которой она иногда созванивалась.
Ночь уже давно вступила в свои права. На улице зажглись редкие фонари.
Кружка давно опустела, а Агния все еще сидела и смотрела на темное стекло.
Звонок раздался резко, громко и неожиданно. Агния вздрогнула и сняла трубку.
Алло, вы дома? Произнес незнакомый мужской голос. Я от Андрея Павловича.