Володя Смирнов простой московский автослесарь, но ценен он не этим, а тем, что срочную он служил в армейском спецназе, в дивизионной разведроте, и по части подраться конечностями, как безоружными, так и вооружёнными любым подручным предметом, он у нас абсолютный чемпион. К счастью, пьёт он в меру и не с Урала в смысле, не обидчив по всякой ерунде, так что дело с ним иметь можно. Ещё у него оказалось полезное хобби рыбалка, только не ортодоксальная, с удочкой которая, а с подводным ружьём.
Наташка Галкина, его подружка, достаточно эффектная блондинка сейчас, впрочем, уже ближе к шатенке, поскольку была крашеной, студентка Лестеха и сама откуда-то из глубинки. Подозреваю, что за работягу Володю она зацепилась, чтоб зацепиться за Москву, но это не моё дело, да и не имеет это теперь значения.
Ну и я, Максим Канатов, технолог-машиностроитель по образованию МГТУ имени Баумана, кстати и старший мастер механического участка в механо-сборочном цеху одного из подмосковных вэпэкашных предприятий. До этого успел и технологом по мехобработке в другом цеху поработать. Производственник, короче. Срочную отслужить довелось, но в обычных погранцах, ни разу не спецназе каком-нибудь крутом.
И занесла нас злая судьба в виде осеннего отпуска какой такой отпуск бывает осенью у учащихся студенток, это их надо спрашивать в Испанию, в курортную зону Коста-де-ла-Луз, что на атлантическом побережье, близ Кадиса. Там-то и накрыла нас тёпленькими как раз вот эта непонятная хрень, забросившая нас в античную глушь прямо с пляжа и, соответственно, в пляжной же и экипировке. И скорее всего, так и пропали бы мы в первый же день, если бы вместе с нами не забросило сеньора Хренио Васькина, то бишь Хулио Васкеса, местного испанского полицейского, находившегося «при исполнении», а посему в летней форме, а главное при табельном пистолете.
Пистолет-то его нас и спас, вместе с подводным ружьём Володи, которому как раз в тот день приспичило побраконьерить рыбу. В результате встреченная нами троица лузитанских разбойников нарвалась на весьма неприятный сюрприз, а мы пополнили свой скудный арсенал несколькими полезными местными железяками. Потом, заныкавшись от лишних глаз в лесу, мы воспользовались моим мультитулом и лопаткой-топором Володи для оснащения самодельными арбалетами, с которыми затем и встретили новую порцию местных хулиганов с аналогичным результатом. А в результате подружились с «врагами наших врагов», чему в немалой степени поспособствовало то, что Васкес оказался баском по национальности, да ещё и хорошо владеющим баскским языком, а язык этот оказался происходящим от древнего иберийского. В общем, кое-как с пятого на десятое мы с этими «дружественными» туземцами нашли какое-то подобие общего языка и в итоге угодили в качестве наёмных стрелков-арбалетчиков на службу к этруску Волнию, главе купеческого клана Тарквиниев, простому олигарху простого финикийского города Гадеса.
Дела наш наниматель вёл достаточно обширные, а само времечко, в которое нас попасть угораздило, оказалось неспокойным. Нет, жаловаться-то, конечно, грех, могло бы ведь запросто и вообще в самое пекло забросить, когда Сципион с Баркидами разбирался, кто тут по праву, а кого тут вообще не стояло. По сравнению с тем беспределом нам очень повезло турдетанский мятеж Кулхаса и Луксиния проходил заметно поуравновешеннее, чего нельзя сказать о «мафиозных разборках» между соперничающими олигархическими семействами Гадеса. В них-то мы и оказались втянутыми помимо своей воли, и повоевать в окрестностях Кордубы, где пересеклись их интересы, пришлось по-настоящему.
Там-то и познакомился я с Велией, бедовой юной девчонкой, оказавшейся вдруг внучкой нашего нанимателя, и так уж сложились наши вкусы и обстоятельства, что свет для нас сошёлся клином в аккурат друг на дружке. Отец же её, «досточтимый» Арунтий, старший сын и наследник главы клана, оказался простым карфагенским олигархом ну, для Карфагена действительно простым, не из самых крутых, но и не из самых зачуханных, и дела у него там крутятся мама не горюй. Велики ли шансы у простого наёмника заделаться зятем простого олигарха? Обычно исчезающе малы. Но так уж оно вышло, что мне удалось здорово отличиться по нашей воинско-гангстерской службе, а мать Велии оказалась не законной женой Арунтия, а наложницей, хотя и весьма непростой. Это здорово улучшило для меня расклад, и «от ворот поворот» с ходу я от младшего олигарха не схлопотал, но здешнюю гадесскую семью он решил забрать к себе в Карфаген, подальше от испанских неурядиц, и мне оставалось только принять его предложение перейти на службу к нему. К счастью, наши тоже ничего не имели против переселения в развитый мегаполис, так что к разрыву нашей компании это не привело.
И теперь, весной сто девяносто шестого года до нашей эры, несколько грузовых кораблей перевозят почти сотню испанских наёмников, набранных Волнием в подкрепление сыну, и мы, четвёрка арбалетчиков, или, как нас тут называют, аркобаллистариев, успевших не раз уже отличиться, оснаститься и порядком забуреть, в числе этой сотни
Весной ещё случается, что море штормит, и плавание идёт вдоль африканского берега. Не знаю, каков он в наше время, не бывал, но вот в эту античную эпоху северный край Сахары пустыней не выглядит. Параллельно берегу тянутся предгорья Атласа, и их склоны покрыты густыми лесами. Издали, конечно, не разглядишь, из каких деревьев они состоят, но вид лесные массивы имеют внушительный, явно состоят не из одних только финиковых пальм. Глядя на поросшие лесом горы, легко поверить, что далеко не всегда пресловутая Сахара была безжизненной пустыней нашего современного мира.
Немало, конечно, на побережье и населённых пунктов. В основной массе это туземные селения берберов мавров и нумидийцев, но встречаются и настоящие города финикийские колонии. Не очень большие, поменьше Гадеса, но всё-таки уже города с гаванью и причалами, с портовыми складами, а главное с оживлённым рынком, здорово напоминающим современный восточный базар. К некоторым наш караван причаливал, чтобы пополнить запасы воды и провизии.
В принципе, всё то же, что и в Гадесе те же арбузы, мельче современных и с пустотами вокруг семечек, тот же инжир, только крупнее испанского, да ещё и дешевле, те же плоды земляничного дерева с такими же отличиями от испанских, как и инжир. Но цены на финики это что-то с чем-то! Вот сразу видно, что здесь они выращиваются ими торгует каждый второй в продовольственных рядах, а цена мешка млять, в Гадесе за эти деньги только корзинку небольшую ими наполнят! На рынке первого же городишки позабавила Юлька, возмущавшаяся не только полным отсутствием бананов, но и тем, что торгаши даже не поняли, чего она от них хочет. Только Наташка и урезонила её, сообщив, что бананы в нынешней Африке вообще отсутствуют как явление, а имеются пока только в Индии. Не увидели мы на рынках и экзотики типа ручных обезьян, говорящих попугаев, страусовых яиц и тому подобной роскоши, привозившейся даже в Гадес. Есть, конечно, и скот, и посуда, и ткани, и лесоматериалы, и рабы, хоть и немного, и всё это, я бы сказал ну, не для нищих, конечно, у которых и на это денег не водится, но в невысоком ценовом диапазоне, скажем так. Оружием, например, редко где больше двух человек на всём рынке торгует, качество же явно ниже испанского. По кошелькам потенциальных покупателей, короче. Наши сослуживцы, простая наёмная солдатня, выглядели на фоне большинства из этих горожан солидными и уважаемыми людьми. Впрочем, на этих барахолках легко быть уважаемым, если твой кошелёк не пустует. Рабов, по молодости и силе сравнимых с моим Укруфом, я мог бы купить хоть десяток, но чисто теоретически. Во-первых, ни на одной из этих барахолок десятка таких не набиралось, а во-вторых на хрена мне сдалась вот эта захолустная деревенщина? Рабынь же, сопоставимых с моей Софонибой, я вообще на этих рынках не увидел ни одной, зато на неё местные пялились, вылупив глаза. Здесь такие эксклюзивная роскошь, а не ширпотреб, и какой смысл выставлять на рынке то, на что во всём городе человек пять только покупателей и найдётся от силы? В общем, не бог весть какие ценности на тех барахолках продавались и покупались, но каждый городишко был обнесён стеной если не каменной, то хотя бы глинобитной.
А в море нам частенько встречались и судёнышки местных рыбаков и купчин в основном малые гаулы и ладьи давно устаревших типов, часто обшарпанные, и лишь у некоторых пыжащихся изобразить роскошь парус бывал украшен полувыцветшими полосами фальшивого пурпура. Типа финикийцы мы или не финикийцы? Зря нас кличут «пурпурными людьми» или не зря? Но даже такие судёнышки в целом выглядели весьма убого по сравнению даже с нашим не претендующим на особую крутизну караваном, и несложно было понять, почему они отваживаются плавать в одиночку едва ли позарится на такую жалкую добычу хоть один уважающий себя пират.
Все самые основные торговые пути сходятся в Карфагене, пояснил нам этруск Турмс, начальник «Любимца Нефунса». Всем этим захолустным городишкам только и остаётся, что мелкая торговля между собой и с местными нумидийцами. А с дикарями при здешних невеликих достатках много не наторгуешь да и расслабляться нельзя.