Прощаться было не с кем, и Ал-Неур Киман Деу просто занял пилотское кресло в рубке, готовясь к старту. Кресло привычно подстроилось под его тело, полушлем развернул виртуальные базы данных; комм корабля, словно разделяя нетерпение пилота, запросил программу действий.
Он покидал систему, согласовав маршрут в её сложном трафике, где любой маневр оставался жёстко регламентированным службой внутрисистемных перелётов. Ближайшая точка перехода, ведущая по направлению к зоне его поисков, находилась в нескольких часах полёта в обычном пространстве. Определив параметры и задав курс, Деу-а деактивировал шлем и включил обзорный режим. Он никогда не ограничивал полёт стенами рубки. Все четыре плоскости мгновенно исчезли, и панель навигации вместе с двумя креслами словно повисла в пространстве. Даже в переходах, когда весь окружающий мир поглощается смазанной серой пеленой, он не возвращал рубке видимость.
Ужиная в последнем, самом долгом переходе, Деу-а знал, что комм корабля предупредит его об окончании маршрута. Переходы, которые считались безопасными и находились в лоции исследованных маршрутов, имели постоянную длительность нахождения в них. Не имело значения, с какой скоростью корабль двигается внутри вывернутого наизнанку пространства. Можно было вообще отключить двигатели через точно обозначенное время для этого конкретного перехода, он выплевывал корабль наружу. И вот здесь всё начинало работать, как обычно. Если корабль нёсся с ускорением, с ходу мог угодить во что угодно. Поэтому его «Текке» был запрограммирован на самый малый ход. Дальше предстояло решить, в какую сторону двинуться, рассчитать топливный ресурс, чтобы хватило до ближайшего мира Ллгорн на обратном пути. Собственно, время его поисков этим самым топливным ресурсом и ограничивалось.
Поиск зон гравитационного возмущения вблизи точек перехода мог бы показаться скучным занятием. Но не тому, кто был влюблён в свою работу так, как Деу-а. Ему нравился полёт среди незнакомых звёзд, нравился его неспешный темп. Системы датчиков обшаривали доступные области по курсу и молчали, до тех пор, пока на вторые сутки поиска комм не пригласил его в рубку.
Вырванный из сна, на ходу одеваясь, Деу-а провалился в кресло, активируя шлем. Впереди обнаружилось сразу две близко расположенных точки входа. Он сверился с данными и погрузился в расчёты. Признаки стабильности наличествовали у обеих! Оставалось лишь решить, какую исследовать первой.
Он вернулся в жилую комнату, чтобы принять душ и поесть, неизвестно, каким долгим окажется новый переход и что ждёт его в конце пути. Рубка и кресло пилота могут приковать на долгие часы, а одного шат, доступного там, и инъекций стимулятора в скафандре может оказаться недостаточно. Когда все подготовительные мероприятия были завершены, он направил корабль к тому, что был ближе.
Как выяснилось, поел Деу-а не зря. Восьмой час серой пелены, а конца движению не было видно. Так можно и в соседний рукав галактики угодить. Да куда угодно. Стоило ему подумать, и комм предупредил о близости выхода в нормальное пространство коротким перезвоном. Одновременно с этим звуком окружающий мир обрёл краски. Корабль выпал из перехода. Прямо под ногами пилота разворачивалась ослепительная панорама звёздной системы с целым десятком планет. Умница-«Текке» отметил положение точки выхода и анализировал доступные данные по системе, которая изменила положение относительно угла обзора, когда Деу-а откорректировал курс.
Согласно расчётам, условно пригодный для жизни мир в системе был большая удача! Шестая планета от массивной пожилой звезды, вместе с двумя спутниками, теоретически подходила под все критерии. Но Деу-а решил, что не она, а один из шести её спутников станет его целью. Чем ближе подбирался корабль, тем яснее становилось, что Ал-Неур наткнулся на редкую удачу.
Планету окутывали ленты облаков, в разрывах блестела жидкость и части материков. Если жидкость окажется водой, то он нашёл сокровище! Пригодная к обитанию планета в новом переходе? Первом же за миссию? Никаких недель блужданий? Таких везений не бывает!
Он облетел её дважды, комм измерял и анализировал планету, и две соседних. Наконец, закончив расчёты траектории, Деу-а начал недолгий спуск. Облака действительно состояли из водяных паров, а примеси не несли серьёзной угрозы для Ллгорн. Деу-а выпустил два десятка зондов ниже зоны облачности, и они начали картографировать поверхность. Большой материк с сероватыми проплешинами пустынь в экваториальной зоне он пропустил, а вот средний, немного смещённый к северу, отделённый от первого обширным водным пространством, ему приглянулся больше. Деу-а выбрал зоной посадки невысокое плато с менее буйной растительностью, чем та, что его окружала. Цвет растений был, в основном, желто-бурый. Что, впрочем, без подробного биологического исследования ни о чём не говорило. В отсутствие следов искусственной деятельности он убедился ещё на подлёте, и теперь лишь окончательно зафиксировал это строкой в отчёте, получая данные с зондов. Ограничив зону проникновения для любых биологических объектов защитным полем, убедившись, что состав атмосферы пригоден для дыхания, а количество чужеродных микроорганизмов не угрожает его здоровью, он ступил на поверхность нового мира.
Он облетел её дважды, комм измерял и анализировал планету, и две соседних. Наконец, закончив расчёты траектории, Деу-а начал недолгий спуск. Облака действительно состояли из водяных паров, а примеси не несли серьёзной угрозы для Ллгорн. Деу-а выпустил два десятка зондов ниже зоны облачности, и они начали картографировать поверхность. Большой материк с сероватыми проплешинами пустынь в экваториальной зоне он пропустил, а вот средний, немного смещённый к северу, отделённый от первого обширным водным пространством, ему приглянулся больше. Деу-а выбрал зоной посадки невысокое плато с менее буйной растительностью, чем та, что его окружала. Цвет растений был, в основном, желто-бурый. Что, впрочем, без подробного биологического исследования ни о чём не говорило. В отсутствие следов искусственной деятельности он убедился ещё на подлёте, и теперь лишь окончательно зафиксировал это строкой в отчёте, получая данные с зондов. Ограничив зону проникновения для любых биологических объектов защитным полем, убедившись, что состав атмосферы пригоден для дыхания, а количество чужеродных микроорганизмов не угрожает его здоровью, он ступил на поверхность нового мира.
Каменистая почва поросла пучками грязно-жёлтой травы и невысоким кустарником с узкими длинными зубчатыми листьями. Ничто живое не шевелилось в радиусе 20 ре-лер, да и не могло, после активации поля. Лёгкий ветерок нёс непривычные запахи. Деу-а прошёлся вокруг корабля, собирая экземпляры животного мира планеты, попавшие в зону действия поля. Таких нашлось немного, и он сложил трупики в контейнер, чтобы позже произвести биосканирование. В другой контейнер отправились образцы растений. С плато открывался вид на целый океан растительности, тянущийся до самого горизонта, и вот почти у линии этого горизонта, одновременно с тревожным сигналом наручного комма, высокое зеленоватое небо прочертила огненная полоска. Деу-а немедленно вернулся на «Текке».
Корабельный комм высчитывал траекторию и место падения неизвестного тела. Ал-Неур изменял задачу разведзондов, которые были поблизости. Первая же картинка, полученная от одного из них, заставила его неловко опуститься в кресло. То, что свалилось с орбиты планеты, на которой он не оставил ни одного зонда, спеша вниз, было, вне всяких сомнений, предметом искусственного происхождения. И не просто предметом Странным? Да. Архаичным? Да. Вызывающим сомнения в логике конструкторов? Да. Но ничем, кроме корабля, это быть не могло.
Чужой корабль с громкими щелчками и потрескиванием остывал на плато, схожем с тем, где приземлился «Текке». Крохотный зонд передавал звук с чёткостью, не худшей, чем картинку. При приземлении чужак выжег изрядную долю растительности и сплавил под собой грунт. Размер корабля был незначительно меньше размера «Текке», он стоял на четырёх коротких опорах так же горизонтально, как и корабль самого Деу-а. Пытаясь справиться с волнением, Ал-Неур поднимал в памяти протокол Контакта. Был такой формуляр среди прочих инструкций, а как же! Только вот пользоваться им до сих пор никому не приходилось. Мозг уцепился за один из параграфов: «Скрытое наблюдение за объектом (объектами) для определения степени опасности (агрессивности)».
Купол силовой защиты «Текке» отражал окружающее, обнаружить его без применения специальных технических средств было невозможно, но кто знает, какими возможностями располагает пришелец? Разведзонды были малы и тоже имели экранирование, и Деу-а просто разместил четыре из пяти в удобных для обзора точках, а пятый направил вплотную к чужому кораблю.
Пар охладителя уже развеялся, но никаких признаков того, что чужак собирается выйти, не наблюдалось. Наконец люк, заметно очерченный в боку корабля, отошёл в сторону на двух тяжёлых направляющих. Деу-а показалось, что он слышит натужный скрип, но это было всего лишь иллюзией, вызванной архаичным видом люка. Появился короткий ступенчатый трап, и неуклюжая фигура спустилась по нему на землю. Две руки, две ноги, круглая голова. «Уже радует», подумал Неур.
Комм просчитал сравнительный размер чужака: он оказался существенно ниже ростом, чем Ллгорн, но крепче и шире, хотя истинные размеры скрывало одеяние по всей вероятности, вариант скафандра. Сквозь прозрачный купол шлема зонд умудрился сделать очень четкий снимок лица чужака. Рот, нос, глаза всё было на обычных местах, но и только. Так мог бы нарисовать Ллгорн двухлетний ребёнок.