Дед помолчал.
Давай снова. Американцам выгодно?
Нет.
Разумно. Один человек с огромной властью, без каких либо сдерживающих институтов опасен, ибо каким бы святым бы он не был изначально, но присосавшиеся к нему пиявки рано или поздно, превратят его если не в маньяка, то в преступника. А у нас пока святых у руля, насколько я помню историю, не было. И американцы это понимают значительно лучше любого из нас у них всегда есть как минимум одна голова, которая думает категорически не так как большинство, но находится при этом не в одиночной камере, а достаточно близко к президентскому уху. У них это называется демократией, а у меня здесь это называется здравым смыслом, коим я и прошу величать сей порядок без примеси греческих демосов и кратосов.
Дед щелкнул мышкой и на экране появились иероглифы.
Китайцам?
Вряд ли. Они только на соседей наезжают. Под остальных копают тихо.
Ну, не так уж и тихо, но возразить им сложно. Они не копают, они заселяют. Америку или Сибирь. Но рано или поздно, это переселение душ превратиться в паутину, подобную Интернету, ибо переселяясь, они не врастают в страну и культуру, а опутывают ее паутиной своих узлов, ресторанчиков, магазинчиков, заправок, банков. И любой, кто покусится на их коммунистическую родину, будет путаться в этой паутине, а как ты знаешь, муха, барахтаясь в паутине, запутывается только сильнее и становится обедом для паука. Кстати, как тебе мой новый вариант борща?
Спасибо, было очень вкусно.
Итак, это и не китайцы, не их почерк. Тогда кто?
Арабы?
Ну не смеши, чему я тебя учил. Дался арабам наш Президент. Они и страну-то в упор не видят. У них здесь есть Кавказ и он для них замечательно всю страну доит так, как ни один Премьер не выдоит. Окстись.
Премьеру то ли выдохнул, то ли сглотнул Борис.
Дед брезгливо поморщился: «Кишка тонка».
Ну не знаю тогда. Больше игроков-то заинтересованных, нет.
Очень может быть. Предположим. Заметь, я не говорю ни «верно», ни «правильно», ибо мысль тогда сразу становится непогрешимой догмой, как религия у попов, и дальнейшие рассуждения совершенно не возможны. А разведчик должен рассуждать. У вас это называется анализировать и вас этому учат.
Не учат.
Жаль. Но продолжим. Итак, мы предполагаем некую неизвестную доселе силу, способную на подобное похищение. Кстати, что там с уликами?
Не знаю, нам не сказали ничего, а с трассы прогнали, да и затоптали там все уже, и деревья сажают.
И много деревьев?
Порядочно. Километр проехали, прежде чем припарковаться смогли.
А что их сажают?
Так погорело все с двух сторон.
С двух сторон погорело, все машины целы, а одна пропала?
Вроде так.
И ни маячка, ни сигнала, ни звонка, ни SOSа?
Нам не сказали.
Думаю, если б были и если б вообще улики были, то ты бы здесь не сидел и спецовку стрелочника на тебя уже не примерял бы.
Дед задумался.
Будем исходить из того, что дело труба и улик на самом деле нет. Тем более, что у нас с тобой их и правда нет Видишь ли, друг мой, если ты не можешь получить информацию от того, у кого она есть и кто обязан тебе ее дать, то попытайся получить ее у того, у кого ее не должно быть. Щас так и сделаем.
Дед воткнул в мобильник провод, сел к компу и застучал двумя пальцами по клавишам. Дед бил уверенно и точно, но слишком громко, и стеклянная дверь шкафа слегка позвякивала в ответ каждому удару. Борис знал, что за этой дверью, в запыленной коробке из под трофейных конфет лежит пара золотых звезд, которые деду вручали здесь, когда он был там, и которые он никогда не надевал.
Ты иди, вздремни с ребятами. Будущему лейтенанту Службы не стоит знать некоторых вещей, до поры, чтобы не вылететь с этой службы.
Борис вышел.
Макс
Как журналисты добывают информацию? Звонят, треплются, налетают с вопросами, подслушивают, если удается подобраться близко, обнимаются и втираются в доверие, если подпустят слишком близко. Но Максима никто близко не подпускал. Молод он был еще. Налетать с вопросами и звонить, тоже особо было некому. Но Максим был курьером, а курьеру все двери открыты. Курьер вообще не человек, даже не функция, так, марка на конверте, иначе конверт не будет доставлен. А кто таится от почтовой марки. Никто. Поэтому Максим взял пустой конверт, сунул в него стопку чистых листов, заклеил, надписал, и отправился туда, где информация могла быть. В корпункт ВВС.