Вот видно, какие проблемы у него были, что на чертей натыкался, но все равно ничего не видел и не слышал. Мечтания его еще большим дымом оказались.
Надо помочь бедняге, ведь горя всегда от ума бывает, а тут особенно, говорил Тарас Игнату.
Но на этот раз ничего такого они сделать не успели, потому что музыка (оркестр при появлении чертей играл, как ни в чем не бывало) мгновенно оборвалась, и кто-то шагнул в середину зала.
Черти уже догадывались, что это был тот, кого они даже лишний раз не тревожили и по имени старались не называть.
Он пришел, шепотом произнес Тарас.
Игнат и вовсе не произнес ни звука.
Наконец, очнулся и герой. Может, его кто разбудил, только сделали это как раз вовремя.
Все вокруг и наш страдалец Чацкий увидел, как появляется Сатана.
И ему принесли создания в темных одеждах с масками на лицах на блюде отрезанную голову. И когда он пригляделся, то поражен был еще больше. Это была его голова, потерянная им еще с утра, когда узнал, как много перемен за это время случилось в доме, который он уже привык считать по наивности своим. Софья видеть его не хотела с самого начала и не скрывала этого, и сумасшедшим перед гостями окрестила. Правда, об этом он еще не знал, но уже догадывался.
Но все это оказалось детскими шалостями рядом с таким жутким выходом, и тем, что он видел собственными глазами.
У него что, как у Горыныча было две головы, поинтересовался Игнат у Тараса, он тоже был озадачен. Бес никак не мог понять, что в этом зале происходит с ними со всеми.
Три головы, отвечал Тарас.
Ты это о чем, как и герой, бес теперь соображал все хуже и хуже.
Я о Горыныче, у того было три головы, но и здесь чертовщина какая то творится, невооруженным глазом видно.
Да уж, без нас не обошлось.
Но больше ничего они сказать не успели, потому что Он уже обращался к Чацкому, и спрашивал его о последнем желании.
Если уж голову ты потерял, то проси и нас о чем-то, дорогой мой, все исполним, не сомневайся.
И знал Александр Андреевич, как опасно бывает чего то желать, только он понял, что ему терять все равно уже нечего было, потому и попросил он.
Танец Саломеи, пусть она танцует в последний раз.
Видно, он решил, что классический вариант развития сюжета самый лучший и безопасный. Только тот, кто на его голову и на него взирал, думал совсем о другом. А еще говорят, что Чацкий очень умный. Вместо того чтобы мудрости, как древний бог, попросить, если уже чем-то пожертвовал, ему нужен танец обнаженной девицы.
Он сумасшедший, выдохнул Мессир, и эти слова стали повторять все, кто с разных сторон стояли вокруг.
Впрочем, они быстро расступились, обнаженная девица влетела в этот круг.
Она была чуда как хороша, даже черти завосхищались, а новый царь Ирод, потерявший голову еще до танца, забыл о Софье, о любви, и обо всем, что не давало ему покоя еще минуту назад, даже о том, что голова его уже красовалась на блюде. Так на него танец этот дьявольский подействовал сильно.
Она танцевала, а он самозабвенно любовался ею. Вот что значит сила искусства.
Пошли, толкнул Игнат Тараса, он знал, что тут больше ничего интересного не будет, все уже случилось, но мир огромен, им многое еще хотелось увидеть и узнать.
Филоложка 5 О том, как черти с одного бала попали на другой, что там увидели, и как они спасали Ленского от друга, с которым и врагов не надо
Чтобы далеко не уходить от романа века, и посмотреть, как тот герой поживает, и наведались они в старую усадьбу, где, судя по словам местных бесов, проходил другой бал.
Вот и чудненько, радовался Тарас, будет, с чем сравнить.
И надо сказать, что в усадьбе Лариных им понравилось значительно больше, чем в доме Фамусова, где пришлось даже обидное оскорбление вытерпеть.
Они попали в разгар бала, когда увидели танцующего с Ольгой Онегина и смертельно обиженного поэта. Ревность страшная сила, она возникает порой на совершенно пустом месте и сжигает поэтическую душу дотла, разве этого не знает тот, кто клялся ему в дружбе совсем еще недавно?
Разбираться в том, из-за чего и что случилось, ни времени, ни желания у них не было. Но и на суде под присягой они могли подтвердить, что Ольга не изменяла поэту. Даже они не поняли, из-за чего эта глупая ссора возникла. О времена, о нравы, что говорить обо всех остальных, из-за чего весь сыр бор, и как Онегин втянутым в дуэль оказался.
Хорошо, этот поэт, рассуждал вечером в усадьбе у пруда Игнат, но тот- то куда смотрит.
А тот игрок, да и правила теперь такие, пояснял им Водяной, он вылез приветствовать чертей и поболтать немного с ними, не может он от дуэли отказаться.
А если он его шлепнет? не выдержал Тарас.
Он до сих пор молчал, но теперь насторожился, весь напрягся.
А он и убьет, только это для него ничего не поменяет.
И никак нельзя остановить, наступал Тарас на Водяного.
Нет никакой возможности, глубокомысленно заявил тот.
Он был таким же рассудительным и равнодушным, как и этот герой, только откуда такой холод и спесь такая, вот в чем вопрос. Не понимали этого бесы, и понимать не хотели.
Как же Водяные, что уж говорить о Домовых с течением времени на своих хозяев становятся похожими. Только черти были особенными, да и не из этого времени, не успели они еще всей этой светской дури набраться. На этот раз им и спорить даже не о чем было, они просто на рассвете рванулись на то место, куда и отправился, не спавший всю ночь поэт.
И он видел, как мимо какой-то всадник пролетел в древнем прекрасном одеянии. Только Ленский знать не мог, а наши черти не могли не узнать древнего богатыря, красавца Дуная, кажется, он даже подмигнул им на лету.
А почему он? спросил Игнат у Тараса, тот и сам уже напряг свой лоб и старался припомнить сюжет именно этой былины.
Там тоже было что-то типа дуэли, вспомнил он, только стрела отравленная назад полетела, и попала в жену его. А потом он и сам на меч бросился.
Полет стрелы, неопределенно говорил Игнат, он считал, что если ему что-то померещилось, то это как-то использовать придется.
Он хотел обмануть мир, но убил себя самого странная философия, хотя не такая уж и странная, если задумать, но задумываться особенно некогда было.
Онегин уже приехал, совершенно спокойный и невозмутимый, и таким ленивым и безразличным ко всем он казался, вот тебе и герой своего времени. А сколько потом детишек будут мучить, разбирать его, анализировать, нет, надо было что-то сделать.
Герой хорош мертвый, особенно такой, а поэт пусть остается. Их не так много в этом мире, думали бесы, настроенные на какой-то странный лирический лад.
Все начиналось, как обычно, если поединок можно назвать обычным делом. Но черти были рядом. Они пока прятались за секундантами на всякий случай, хотя их и так не было видно.
А потом Онегин выстрелил, Ленский упал, и поднялся со снега, хотя дырка и кровавое пятно алело на белоснежной рубашке его.
Онегин очень удивился, и выстрелил снова, и то же самое повторилось. Куда делось равнодушие его. Он начал палить снова и снова, приводя всех в изумление. Он сделался совершенно буйным и не мог остановиться. И тогда, чтобы предотвратить это безобразие, и не заставлять Тараса больше падать и вставать, Игнат и махнул слабо рукой. И последняя пуля, им выпущенная в несгибаемого Ленского, повернулась и полетела к нему назад.
Он упал и умер тут же на траве.
Ленский вышел из-за дуба, где он стоял все время, пока оттолкнул его Тарас. Он смотрел на то, что происходило, теперь ему все было видно еще лучше. Да и сами бесы уже понимали, что заигрались, тогда они бросились друг на друга с кулаками и начали драться.
Мы не договаривались, что ты прикончишь самого героя, что теперь делать, первым опомнился Тарас.
Интересно, что можно сделать, если герой мертв, и нет ни волхва мудрого, ни волка серого, чтобы живой и мертвой воды принесли и воскресили этого сумасбродного царевича. Может, он был и не хуже всех остальных царевичей, только суетиться и оживлять его не хотелось, убили, так убили.
Правда, была одна загвоздка. Тарас напряженно о том думал, и Игнат уже начал соображать, в этой новой истории вольно или невольно с их помощью Поэт стал убийцей, и осталось ему только мучительно решать, совместимы ли гений и злодейство.
А что наши черти да ничего особенного, понимая, что ничего не поправить, они и пошли новых героев и новых приключений искать. Так черти породили еще один вечный вопрос.
Лирическое отступление
Филологические фантазии и сны кота Баюна
Вот мой Онегин на свободе,
Острижен по последней моде,
Как денди лондонский одет,
И наконец увидел свет.