Отец кажется, дремал. И тогда она тихонько разбудила его и спросила о том, куда и зачем они едут.
Мы доберемся до земель русичей. А потом когда-нибудь вернемся назад.
Он не сказал о том, что они с родным домом разлучатся навсегда
Там пусто и страшно?
Я буду защищать тебя, дорогая. Ты ни в чем не будешь нуждаться
Князь русичей ценит меч и воинов бесстрашных. Я не останусь там без дела.
А нельзя было оставаться дома?
Это было невозможно, отрезал он, замолчал и долго смотрел на неподвижное море. Он не мог ничего объяснить не находил слов. Может быть когда-нибудь потом, когда она станет взрослой, она, может быть, поймет то, что случилось. Пока она испугана и растеряна, и не стоит отягчать ее страдания.
В это время ворон пронзительно каркнул, так, что она вздрогнула, и воин очнулся и поднял ресницы.
Откуда он взялся тут, и почему он в твоей ладье? удивленно спросила Рогнеда.
Он будет с нами и его надо беречь пуще всего на свете. Ты же знаешь, что вороны священные птицы, а с тем, кто теряет их большие беды случаются, запомни это, девочка моя.
Он знал, что она запомнит это, непременно запомнит, и потом вспомнит, когда что- то случится. Море начало вдруг тревожится. И отправлялись они в неизвестность, даже представить себе, что и как там будет невозможно.
Рогволода припомнил рассказы стариков, о том, как появилась в их мире княжна пленная славянская вместе с сыном своим последним из их рода, как призвали его снова на земли русские. И отправился туда Рюрик, помня о долге своем перед предками, когда старик Гостомысл призвал его к себе, умирая. Но не один он поехал, а собрал в свою дружину воинов отважных, которым дома не сиделось больше. Сколько воды утекло с того дня, сколько зим отшумело. Только никто из тех воинов так и не вернулся назад, кто- то сгинул в походах и сражениях с врагами яростными. Но многие дом, земли и покой вечный, как и сам Рюрик, там обрели. И с тех давних пор те, кому не хотелось оставаться без земли и надежды, тоже прощались со скудной землей родной и отправлялись туда, потому что знали, что какой бы князь не был теперь у русичей, он оценит их доблесть и бесстрашие, и без службы они там не останутся.
Слушая эти рассказы в детстве своем, не мог не представить себе Рогволод, что и ему, да еще не по своей воле туда придется отправиться и там оставаться, без возможности возвратиться назад. Но разве поспоришь с мудрым Одином, а уж с хитрым и коварным Локи тем паче. И все- таки что- то подсказывало ему, что положение его не такое уж скверное, что нет у Локи власти в том мире, а если принять новых богов и служить им, верно, то, возможно они его защитят, и жизнь его окажется не такой безысходной, как пытался ему сей Бог внушить
«Будем надеяться, что руки Локи не дотянутся до нас, успокаивал он себя самого, и от этого становилось немного легче и проще жить. Разве мало у него иных дел, может и не будет ему до нас дела никакого больше, что- то отвлечет его, и тогда.
Потом, когда Рогнеда спросила его о богах, отчего они так жестоки и несправедливы, бывают, он остановил ее редко.
Они не жестоки, они не терпят упрямства людского и тех, кто с ними ровняться собирается.
Но могущественные боги должны быть благородны, и прощать слабости, не сдавалась девочка.
Он подивился ее рассудительности и улыбнулся. Наверное, его дочь будет не только красавицей, но и умницей. Но почему Локи не пожалел хотя бы дитя малое? Конечно, он не мог оставить ее там одну, среди чужих, но на новом месте забот у него прибавится. Локи просто хотел ему еще больше досадить, и осложнить его жизнь. И все- таки дочь была самым дорогим, что у него было.
Ни одной ладьи больше ни одной живой души, кроме ворона, напоминавшего им о прошлом, не было поблизости. Девочка устало смотрела на волны, стараясь представить себе, как они будут жить дальше. Она не плакала больше, она стала серьезнее и спокойнее, хотя даже отец не знал, что могло твориться в ее душе. Но она смирилась с судьбой своей и кажется, приготовилась ко всем лишениям. Она не хотела больше доставлять хлопот своему отцу.
Впереди неизвестность. Повсюду только вода. И вдруг узкая полоска земли показалась на горизонте. И она устремила туда свой взгляд.
Глава 2 В Одиновом замке
Неспокойно было в чертогах верховного Бога. Там и никогда прежде покоя не бывало, но в эти минуты он чувствовал, что подопечные его, всегда строптивостью отличавшиеся, не дадут его нынче передохнуть и поразмышлять в одиночестве. Один только Локи чего стоит. И вечно он впутывается в какие-то истории, а чаще всего сам их и создает. Он верит в то, что жизнь интересна и полноценна только тогда, когда поединки по всему миру происходят, пари заключаются и выигрываются. Салюты и молнии сверкают в его честь. Ни о какой другой жизни он и слышать не хочет. Дурацкие у него желания и поединки дурацкие жестокие и никому не нужные. Мудрый Один прекрасно это понимал, но даже его мудрости не хватало для того, чтобы доходчиво это Локи объяснить.
Неспокойно было в чертогах верховного Бога. Там и никогда прежде покоя не бывало, но в эти минуты он чувствовал, что подопечные его, всегда строптивостью отличавшиеся, не дадут его нынче передохнуть и поразмышлять в одиночестве. Один только Локи чего стоит. И вечно он впутывается в какие-то истории, а чаще всего сам их и создает. Он верит в то, что жизнь интересна и полноценна только тогда, когда поединки по всему миру происходят, пари заключаются и выигрываются. Салюты и молнии сверкают в его честь. Ни о какой другой жизни он и слышать не хочет. Дурацкие у него желания и поединки дурацкие жестокие и никому не нужные. Мудрый Один прекрасно это понимал, но даже его мудрости не хватало для того, чтобы доходчиво это Локи объяснить.
Многие небожители удивлялись тому, как он может терпеть этого типа до сих пор. А с секрет в том и состоял, что при всей его мудрости и порядочности, в глубине души, ему были необходимы дурацкие шуточки и все происшествия, которые устраивал Локи, чтобы убедиться еще раз в собственной мудрости и значимости. Много ли она стоит, если ничего иного в мире не останется, и все будут послушны и рассудительны.
Все должны сравнивать их поступки, обращаться к нему за помощью. И даже легендарный их Тор, которому чаще всего и приходится расхлебывать ту кашу, которую заварил Локи, и подвиги свои совершать, ведь и он без дела останется, если того унесет из миру в неведомые дали. Только пока тот среди них остается. Все они и чувствуют себя сами собой. Потому и терпит он этого паршивца, иногда злого и жестоко, но чаще всего забавного. Он будоражит их, приводит в движение. Но необходимо узнать, что он натворил на этот раз. Дурные предчувствия никогда не обманывали Верховного Бога.
На этот раз появился Тор, из чего следовало, что все происходило на земле. Он и поведал историю о Рогволоде, и о страшном условии, которое поставил Локи перед отважным воином. И взглянул Один на землю. Лодка качалась на морских волнах, две едва заметные фигурки мирно спали в ней, но это он скорее предполагал, чем узрел единственным глазом. И после этого он снова повернулся к Тору.
Я не слышал еще эту историю. Но ничего страшного в ней не вижу, бывало и хуже, припомнил он о чем-то своем. Чего же ты от меня хочешь,
али с Локи в первый раз столкнулся? Он у нас всегда так действовал, и ничего мы с ним поделать не сможем, как бы не старались, таким он был, таким и останется. Он самодовольно взглянул на героя, про себя отмечая, что тот в последнее время таким чувственным и неуверенным в себе стал казаться. Разве в славной его юности, когда все только начиналось, могла его интересовать какая-то заурядная история, про неведомого воина, которому вздумалось спесь и дурь свою перед богом хитрости показывать? Но и погибели то не было на счету Локи, а только изгнание, словно это суровое наказание, да со временем он еще и благодарен ему будет за то, что все так вышло. Вот и Локи прежде просто так не остановился бы и уж точно непокорного укокошил, а тут изгнание велика важности. И говорить даже о том не стоит.
Кажется, он увлекся собственными размышлениями, а Тор говорил, и глаголил он пламенно и страстно.
Поединок должен быть честным и равным, и негоже богам до обмана отпускаться, конечно, если они Боги еще. А там с самого начала все было ложью и плутовством. И глупо отправлять к врагами нашим самого мужественного и отважного из воинов. Этот подлец снова взялся за старое, всего прошлого ему мало оказалось. А со временем он что-то и похуже придумает, кто бы в том сомневался.
Но Тор замолчал на полуслове, в тот миг Один знак ему подал, и чувствовалось, как все в груди его богатырской клокотало.
Не смей оскорблять одного из богов, и не самого худшего из нас. И относиться нам следует друг к другу с почтением, что бы ни происходило.
В глубине души Один понимал, что он требует от Тора невозможного, но от сказанного отрекаться не собирался.
Я не понимаю, отчего ты так возмущен, ведь этот парень, если он так силен, может тебе соперником быть и возможно о тебе как раз, и заботится тот, кого ты полчаса грязью поливаешь.
Наверное, эта речь была большой глупостью, ведь ему самому неуютно стало от сказанного. Но и мудрецы порой глупости глаголют, когда чувства их одолевают.
Не обо мне он думал, если бы вообще думал, то ничего подобного не случилось. И не говори, что я не упреждал тебя о том, что хваленный твой бог нас доведет как всегда до беды. Тор готов был уйти, но не получил на это позволения, и потому снова открыл рот.