Нет, не Наташа, дорогой.
Где Наташа?
Сейчас придёт, спокойным тоном подшутила Кира. Так что? Знаете кого-нибудь из них?
Да, знаю, опустив глаза, ответил худощавый бродяга, с вогнутыми щеками под сальной редкой бородой.
А подробнее?
Да, наши это все.
Ваши?
Да, мы ж здесь, как говорится, все не дворянского сословия, остроумно подметил мужчина.
А как вас зовут?
Геннадий, привстав, выпалил собеседник и чуть было не протянул руку для знакомства, как вовремя вспомнил, что перед ним девушка.
Сидите-сидите. Расскажите, что вам известно о покойных?
Да, что известно-то? Все мы приспешники не лучшей доли, хотя, в своё время, некоторые даже были успешными людьми. Я вот, например, по образованию, филолог, трудился в своё время в городской библиотеке, пока там
Пока там что?
Пока там не сделали минимаркет.
Понятно. У кого-то из вас были враги? Чем вы обычно занимались?
Так это, чем обычно заниматься-то? Под церковью обычно собираемся, да! Под храмом святого апостола Андрея Первозванного. Там иногда прихожане еду приносят, особенно на праздники. До полудня мы, как правило, там заседаем, пока служба идёт, а потом, кто-куда. Кто-то в эльфаторах металл собирает, сами понимаете. Кто-то иными способами на 50 грамм зарабатывает. Ну, а к вечеру, уже собираемся здесь на этой лавке, когда погода позволяет. Делимся, у кого как день прошёл.
Понятно, а ночуете вы где?
В стройке, что за парком.
Вон той? вопросила Кира, указав пальцем на недостроенное здание вдалеке.
Так точно, по-армейски отрапортовал Гена.
Замечали ли в последнее время что-нибудь необычное? Может кто-то угрожал? Или пытался вам навредить?
Да, что тут сказать, опустил голову мужчина. Всякое бывает.
По его виду было понятно, что Кира задела больную тему, о чём Геннадию было неприятно говорить.
Продолжайте, Геннадий, всё нормально.
Да, что тут нормального-то? Мы ж ведь не люди, кому до нас какое дело?
Попытка собеседника соскользнуть с темы была моментально пресечена молодым, но от природы талантливым следователем, словно родившемся с запасом опыта уголовного розыска.
Кто они?
Да, подростки местные. Приходят иногда посреди ночи. Могут и средь бела дня.
Чем бьют? Камнями? Палками?
Да, какой там. Это, видно, пацаны хорошо одетые. Такие руки марать не станут. Мобилки дорогие.
Снимают на телефон?
Да.
Понятно, едва сдерживая раздражение продолжила Кира. Чем бьют?
Пистолеты пневматические, дубинки деревянные, электрошокеры приносят иногда. Вон Пашку, того, что мужик показал пальцем на лежащее у тополя тело, как-то целый час пытали.
А вы где были? едва не криком вопросила следовательница.
Да, это не у нас. Это они его на пустыре за железнодорожными путями изловили, окружили, а потом он к нам едва дополз. До вечера еле отошёл, тогда уже и рассказал, что с ним было.
Спрашивать, почему бомжи не обратились за помощью к правоохранительным органам бессмысленно. Социально незащищённые слои населения, оказавшись на обочине жизни, слабо доверяют системе. И упрекать их в этом глупо. Ведь на самом деле, кто примет у Бомжа заявление?
И знают об этом и сами бродяги, и те, кто периодически устраивает на них настоящее сафари. Жестокость подростков, обычно, порождается безнаказанностью, в особенности, если это дети влиятельных бизнесменов или чиновников, способных прибегнуть к юридической защите, для которой показания лица без определённого места жительства не более чем пыль.
Но если так рассуждать, на что надеяться в стране, где идёт война? На гуманность? На миролюбие? Жестокость плод боевых действий, хоть они и происходят на другом конце страны.
Угрожал ли кто-то из них вас убить?
Да, всякие гадости говорили, по-всякому обзывали, но так, чтоб убить. Вроде бы нет, но, кто эту молодёжь знает, что им в голову взбредёт.
Кто приносил вам еду в последнее время? Не помните?
Кира задала этот вопрос, не сомневаясь, что бродяг отравили. И отравили именно едой. Осталось дождаться результатов эксперта и тогда о причине смерти будет известно наверняка, но внутренний голос ей всё же подсказывал, что дело здесь именно в ядах. Ведь как ещё можно без особых усилий лишить жизни толпу вечно голодных лиц?
Приходил!
Кто?
Вчера, вечером, мужик какой-то.
Какой мужик?
Высокий такой, в длинном чёрном плаще, шляпе и чёрных очках. Принёс пирог.
Какой пирог?
С орехами.
В чём он его принёс?
В пластиковой такой коробке, как из-под
Пирожных?
Да, в такой.
И что?
Принёс, говорит, ешьте, мужики! А то дома холодильник сломался, всё портится, а выбрасывать жалко.
А вы?
Ну, мы с друзьями и приняли.
Ты его ел? резко спросил Михаил.
Я нет!
А почему?
Н-не успел. Ну, мне нужно было отойти по делам. Попросил их оставить мне кусочек. Вот только вернуться получилось аж утром. А тут это. Ещё и Коля набухался, я его поднимать, от греха подальше, а он ни в какую. Ну, тут вот ваш сотрудник и подбежал, мол, чтоб убирались поскорее.
И по каким же делам ты отходил, если не секрет?
Понимаете, отец Савва настоятель храма, возле которого мы собираемся у него огромная библиотека. Там и священные писания, и книги для воскресной школы, молитвенники, песенники, ну, сами понимаете. И полки её постоянно пополняются то депутаты пожертвуют, то обычные прихожане, кому не жалко. И книги эти нужно, то упорядочить, то даже некоторые перевести. А должность библиотекаря в церкви не предусмотрена, потому всё и ложится на плечи Саввы. Он, в свою очередь, зная о моей былой профессии, иногда просит ему помочь. Ну, а не могу ж я ему отказать. К тому же за труды мои он помогает чем может: то покормит, то вещь какую хорошую даст. Вот и эту ночь пришлось там провести. Вчера партия новых книг пришла, казалось, что вроде немного, а на деле заработались до ночи. В итоге, там на топчане и уснул. Как проснулся мигом сюда.
Понятно. А этого мужчину, который пирог принёс, ты лицо запомнил?
Так, не видел я его. Я с краю сидел, когда он к нам подошёл. Да и стемнело уже. Там кто-то из мужиков пирог взял, мы поблагодарили и он ушёл. Может, кто из них и видел лицо, вот только уже ж не спросишь. А вы думаете, пирог отравленный был?
Может отравленный, может, испортился без холодильника, попытался было пошутить Михаил, но юмор его не был оценён по достоинству.
Есть версии, кто это может быть? Может, у вашей компании были недоброжелатели?
Недоброжелатели?
Давай честно! Не ругались на днях ни с кем? Может украли у кого-то что-нибудь?
Боже упаси, девушка.
Для тебя она капитан Михайлова, грозно проворчал Лисовой.
Вообще-то приходил на днях один молодой человек. Прямо перед церковью скандал закатал, что люди аж на улицу повыходили. Мол, якобы мы у его дочки телефон отобрали. Обещал, что этого нам так не оставит.
Но вы, конечно же, ничего не брали.
Да не брали мы ничего, конечно, мы что ж? Дураки? Но он, похоже, в это верил слабо и решил отомстить нам.
Почему вы уверены, что это он? Вы узнали его в тот вечер?
Да, говорю же, лица я не видел. Он одет был как шпиЁн. специально сделал неправильный акцент Геннадий. Может он, а может не он. Не буду напрасно наговаривать на человека.
А до этого вы его видели?
Да, они с дочкой каждое воскресенье в церковь приходят. Она с детишками в приходской школе занимается. Потом он её забирает. Девочка нам много раз еду приносила. То, говорила, что папа передал, то просто конфеты дарила. Хорошо, что есть ещё добрые дети.
И правда, хорошо, как бы, невзначай, отведя в сторону взгляд, сама себе произнесла Кира. Значит, говоришь, тот мужчина частый прихожанин в церкви? И дочку свою туда водит?
Да, говорю же. Обычно такой добрый к нам, а тут на него будто что-то нашло. Может, как говорят бес попутал? Не знаю.
Понятно. Значит, друг твой на ногах вообще никак стоять не может? А он вчера где был? С вами? А он пирог тот не ел?
Ну, да. Пока я не ушёл он с нами сидел. Что потом было я знать не могу.
Вот как? А он вчера в каком состоянии был? Не в таком ли самом?
Да нет. Коля он вообще фактически не пьёт, с тех пор как с печенью его что-то там случилось. Болезнь какая-то, что ли. Это сегодня он сутра пораньше где-то уже успел нажраться.
Интересно, подошёл к лежащему телу поближе Михаил, уставившись на его лицо. А он не мог случайно разглядеть вчерашнего гостя? Как считаешь?
Да, не знаю. Вряд ли, говорю же темно было. Да и не спросить же у него сейчас.
Согласна, сейчас мы у него ничего толкового не узнаем, с тоской промолвила Кира, придётся его к нам забрать, пусть проспится.