Ну, киска, зачем так грубо? отозвался он в том же тоне. ``Рождественский подарок``, а?
Новогодний тогда уж
Да всё равно! Он уже рычал. А то я тебя прямо на снег завалю
Она присела на корточки, но тут Орлов, уже немного очнувшись, сообразил.
Нет, да ну, а то, вдруг из деревенских кто увидит
Да произнесла она СЛИШКОМ невинным голоском.
Сдёрнув все его штаны вниз, до самых лыж, она толкнула его так, что он снова сел в сугроб, но уже с гораздо бОльшим эффектом.
Да ты Он просто подавился ругательствами.
Лицемерить не надо, парировала она холодно, спокойно уезжая прочь.
«Убью, тварь!» Глеб едва удержался, чтобы не догнать её, телепортировшись наперерез. «Нет, не сдамся!» Он припустил за ней следом.
Досада и на неё и на себя опять сбили его дыхание. Сосредотачиваясь, Глеб видел только лыжню, и то скорее чувствовал её. Его разум не сразу осознал новые звуки, совершенно неожиданные в зимнем лесу.
Он остановился, удивлённо прислушиваясь. Медленно поехал вперёд. И замер.
На ослепительно сверкающей полянке, залитая лучами полуденного солнца, Люси терялась в блеске света идущего и с небес, и отражённого от кристалликов снега.
Она пела «Santa Lucia». Пела на итальянском. Её мелодичный, сильный голос заполнял лес, гармонируя с сиянием, которое, казалось исходило от неё самой, словно от ангела, спустившегося на землю.
Глеб даже не помнил, как он приблизился. Их глаза встретились.
Я не могу войти в храм, прошептал Демон Смерти. А в Рай меня не пускают
Ты сам не хочешь войти возразила она.
Тётенька! услышали они юный голос и, оглянувшись, увидели стайку местных подростков, тоже на лыжах. Это вы щас пели?
Да, Люси кивнула.
Во вишь! девчушка развернулась к друзьям. А ты говорил ``Радио, радио!``
Они поехали дальше, а Люси направилась к скамеечке.«Ух ты!» удивился Глеб. «Мы, оказывается до ``скамейки признаний`` добрались Я или она пошли именно по этому маршруту? Я же три разных трассы проложил»
Люси сняла рюкзачок, достав термо-подстилку, постелила на лавку.
Даже по зимнему времени, скамейка оставалась популярным местом встреч протоптанная дорожка вела назад, к деревне, площадка расчищена и утрамбована, кострище затушенный явно вчерашний.
Следя за реакцией Люси, Орлов зажёг огонь Энергетикой.
Да ладно выпендриваться, спокойно отозвалась женщинa. Пойди, поешь.
Она уже достала два термоса. Один с какао, поставила на его стороне, себе, с кофе на своей. А ещё она вынула термо-контейнер.
Валентина Макаровна напекла пирожков с утра пораньше, объяснила Люси. Сказала: ``Глебка, наверняка, проголодается! Не сожрал бы тебя в лесу невзначай.``
Глеб сел, растерянно взял ещё горячий пирожок, хлебнул какао с его любимым привкусом корицы.
Какая жe у тебя мама заботливая! произнесла Люси с лёгкой завистью. Хотела б я быть такой матерью для Даниеля. Да, видно, не дадите вы мне это.
Почему? удивился Орлов.
Я не пойду за тебя замуж.
Что? Он даже жевать перестал.
Принуждают тебя, бедняжку, а? продолжила молодая женщина саркастически.
Меня-то Мэри Даниелем не за горло за сердце держит! А тебя за какое место? Но пусть уж лучше Даниель с ней останется. Её муж преклоняется перед ней. Пусть мой сын видит уважительное отношение к женщине, а не такое, что сегодня за завтраком!
Да ты ж б***! Глеб уставился на неё. Как ты смеешь даже сравнивать себя с Мэри!
Ах, да! Она демонстративно всплеснула руками.
Ты-то ж у нас ангел! Я на Земле живу чуть больше двадцати двух лет. А ты сколько? Сколько за эти тысячелетия ты баб перетрахал, да, как от слуг слышала, и парнями не брезговал! Каков Хозяин, таков слуга. На хозяйскую жёнушку зариться я даже Джерри презирала за это! А тебя видеть не могу! Катись на х**!
Она взяла свой термос, положила лыжи на плечо.
Я не буду огорчать Валентину Макаровну! заявила Люси. Она не виновата, что её сын в обоих ипостасях мерзавец и убийца! Ни слова не скажу, но на брак со мной не рассчитывай!
Она ушла по дорожке, а расстроенный Глеб в ``гордом одиночестве`` съел все пирожки, после чего телепортировался назад, в усадьбу, на задний дворик.
Валентина Макаровна и Олег Петрович ушли к кому-то в гости, Энн, завёрнутая в тёплый мягкий плед, спала на диванчике в гостинной.
Рон возился, укладывая Даниеля. Мальчик крутился на кровати, хныкал, прикладывался, тут же снова садился. Он отталкивал Рона, но, когда заглянула Люси, тут же залез ему на руки. Мужчина вздохнул и перешёл с ним обратно в гостинную.
Видишь? Он показал мальчику на спящую девочку. Энн спит. Тебе тоже надо отдохнуть
Давай я! Глеб как раз вошёл в комнату. Люси смотрела, замерев.
«Ведь он может сделать, что мой сын никогда не проснётся,» с ужасом подумала она, даже забыв блокироваться от него.
Я никогда не буду шантажировать тебя ребёнком! возразил Орлов на её мысли. Дэн охотно перешёл на его руки, подозрительно поглядывая на Люси.
Это мама! Глеб не подходил к ней, но давал мальчику возможность рассмотреть женщину. Мама любит. Мама потом посидит с тобой. Мама хорошая.
Пааа, простонал Дэн, утыкаясь Глебу в шею.
Он унёс малыша в спальню, вернулся, перенёс Энн, и, снова войдя в комнату, сел за стол, не глядя на Люси.
Суп будешь? произнесла она очень ровным голосом.
Он кивнул.
Я уже обедал, Рон вышел из комнаты, оставив Орлова с Люси.
Она налила суп из горшка, подала хлеб и квашеную капусту. Картошки хочешь?
Дa нет, спасибо, я пирожками наелся. Так, мягонького хочется.
Люси поставила возле него кружку с квасом и тоже села за стол.
Подперев кулачками острый подбородок, oна разглядывала Глеба.
Дэн привык ко мне больше, чем к кому-либо, Орлов взглянул ей в глаза. Дай нам всем шанс. Пожалуйста.
Посмотрим, шепнула она.
Глава 2
Четыре дня было у Глеба.
Четыре коротких дня уговорить Люси примириться с приказом Мэри.
«Тоже мне, ``Красавицу и Чудовище`` разыгрывать надо!» с досадой думал Глеб, раскапывая снег во дворе.
Он делал это вручную, только изредка помогая себе Энергетикой. «Пока не упадёт последний лепесток. А у Дэна характер крутой. Хрен с ним справишься, когда подрастёт. А все претензии мне будут `отец``, мол. Дьявол, вот пиковая ситуация-то!»
Вдруг от новой мысли он буквально замер на месте.
«Я ведь выйди она за меня замуж изменять мне не будет» вдруг осознал он. «Своих-то людей я знаю»
Волна нежной благодарности прошла по его душе, но тут же ледяное уточнение сбило настрой. «Вот имненно, ЕСЛИ выйдет.»
Плюнув, Глеб снова взялся за лопату.
* * * * *
Когда Валентина Макаровна вышла из спальни, Энн под присмотром Люси уже сидела за столом, рисуя на специальной машинке для детей. Бабуся заглянула.
Девочка возила пальцами по экрану и оставляла полосы. Внизу располагался ряд с кнопками разных цветов. Когда девочка нажимала, полоски, которые она проводила, становились соответствующего цвета. Наверху шли три ряда картинок: личики, зверюшки, деревья, бабочки, бантики, звёздочки.
Время-от-времени Энн нажимала на них, и картинка появлялась на экране. Девочка могла передвигать её, раздвигая или сжимая, менять размеры. Но чаще всего она растягивала картинку во весь экран, смотрела несколько секунд, а потом с выдохом, удаляла её, ухая при этом, совершенно как обезьяна.
Чё только не поизобрели! Валентина Макаровна покачала головой. А чё, карандаши никак ужо?
У неё есть мелки, объяснила Люси. А карандаши она уж очень эмоциональная, да и сильная бумагу прокалывает, а потом злится. Гувернанткe руку, как ножoм, пырнула. Боятся, как бы себе глаз не выколола. А краски пытались давать она их либо расплёскивает, либо просто размазывает и орать начинает, пока не отмоешь.
Избалуют девку, с грустью отметила Валентина Макаровна. А жаль. Такая крепенькая, тьфу-тьфу-тьфу, на ней пахать можно будет, когда подрастёт!
В папочку своего. Люси хмыкнула. Мы с ним потОм поженились. Да Машку он так позабыть не мог. Сколько раз во сне звал! В пьяном бреду только о ней и говорил
Ох, ты, девуленька Бабка ласково погладила Люси по голове, а та взглянула на неё с горечью.
И погиб он из-за неё же! Люси говорила уже сквозь слёзы. Она могла его спасти не стала. В прямом смысле концы-в-воду. Да, может и лучше Всё равно мы развестись собирались
И с Глебкой, значит, боишься, то ж такое и будет? Мрачно уточнила Валентина Макаровна, садясь за стол напротив Люси.
Знаю, что будет, отозвалась та тем же тоном. Да и он знает.