Если взрослые постоянно выполняют все желания малыша, не обращают его внимания на желания, чувства или интересы других людей и никогда не отстаивают свою собственную позицию, у него может начать складываться представление о себе как центре мира и могут возникнуть ожидания, что все всегда должны его слушаться и выполнять его желания.
Если всякий раз, когда ваш малыш или малышка делают нечто вам неприятное (например, дёргают вас за волосы, выливают на себя суп и так далее), вы сдерживаете свою негативную эмоциональную реакцию и не показываете своего реального отношения к этим действиям, то малыш не учится понимать, что у других людей есть свои желания и с ними надо считаться, т. е. у него начинает складываться естественная основа для развития эгоизма. Кроме того, постоянное потакание малышу готовит почву для капризов и последующего манипулирования взрослыми членами семьи.
Как разграничить выражение любви к малышу и потакание ему?
Попробуйте ответить себе на два вопроса. Вопрос первый: как малыш относится к тем ограничениям, которые вы вводите?
(И вводите ли вы их вообще?) Выражает ли он недовольство при всякой вашей попытке его ограничить? Если при всякой попытке его ограничить он выражает недовольство, то, похоже, вы слишком много ему потакаете и вам стоит, пока не поздно, начать вводить определённые ограничения.
Вопрос второй: как вы реагируете, когда малыш делает то, что вам не нравится, или требует от вас чего-то, что вы не хотите делать? Если вы всегда уступаете малышу, то вы рискуете вырастить эгоиста, если вы уступаете ему примерно в половине случаев это нормально.
* * *Многие родители, пытаясь найти компромисс между суровой строгостью и потаканием, ведут себя непоследовательно: то настаивают на своём, то уступают ребёнку, особенно если он плачет. Строгие родители могут пожалеть плачущего малыша и уступить ему. Потакающие родители, устав постоянно идти на поводу у маленького деспота, могут взбунтоваться и начать настаивать на своём, пытаясь перевоспитать ребёнка. Но он, привыкнув, что все его желания всегда удовлетворяются, начинает сопротивляться изменению правил игры: тут-то и появляются капризы и истерики. Ребёнок может заходиться в плаче и крике и рыдать до тех пор, пока не получит желаемого, может бросаться на пол и стучать ногами, может отказываться есть, начать плохо спать и вскакивать по ночам вплоть до того, что родители принимаются всерьёз беспокоиться за его здоровье. Родители, не привыкшие к таким «атакам», обычно сдаются, и их поведение приобретает явные черты непоследовательности.
В отличие от ситуации строгости (где ребёнок слушается родителей) и от ситуации потакания (где родители слушаются ребёнка), при ситуации непоследовательного воспитания никто не слушается никого. А потому обе стороны вступают в явное или скрытое противоборство между собой по принципу «кто кого переупрямит» ради того, чтобы сделать по-своему или настоять на своём. Ребёнок быстро привыкает к тому, что, если он плачет, хнычет или закатывает истерику, родители в конце концов уступают; он начинает этим пользоваться. Поэтому «оружие» ребёнка в противоборстве с родителями это капризы, истерики и «тихое» невыполнение просьб и поручений взрослых; «оружие» взрослых различные формы давления, от повышения голоса и раздражённого отчитывания малыша до обещаний как всевозможных наград, так и наказаний.
КапризыПока ребёнок маленький, его противоборство с родителями обычно носит форму капризов и истерик. Капризы это способ эмоционального давления маленького ребёнка на взрослых членов семьи. Это может показаться на первый взгляд странным, но капризничать и закатывать истерики малыша невольно учат сами взрослые. Как же это происходит?
«Естественной» основой детских капризов является наша непосредственная эмоциональная связь с малышом: нам приятно, когда он бодр и радостен, и тяжело, когда мы видим, что нашему ребёнку плохо, что он расстроен, плачет или грустит. Иначе говоря, расстроенный вид и плач малыша это биологический сигнал для его близких: мы «запрограммированы» природой на то, чтобы, услышав детский плач и увидев расстроенное личико ребёнка, бросаться ему на помощь и устранять причину его плохого самочувствия или грозящую ему опасность.
А если малыш расстраивается, услышав наш запрет или наше требование? Или просто наши слова о том, что его желание невыполнимо? Вот тут мы оказываемся в ситуации внутреннего конфликта: мы можем утешить малыша, удовлетворив его желание, но тогда наше требование останется невыполненным, или можем настаивать на том, что считаем нужным и должным, и тогда должны терпеть удручающий нас расстроенный вид ребёнка. Здесь-то многие взрослые и готовят почву для капризов, идя на поводу у желаний ребёнка и избавляя себя от неприятных переживаний.
Малыш привыкает, что его эмоциональное расстройство помогает ему добиться от взрослого удовлетворения своих желаний, и начинает расстраиваться «с ходу», как только ему что-то не нравится т. е. научается капризничать.
Расстройство ребёнка может выражаться в том, что глаза его наполняются слёзами и он начинает плакать, а может проявляться в раздражённой требовательности (вплоть до того, что он бросается на взрослого с кулаками) или в обиженной мине и демонстративном погружении в страдание («я ничего не хочу»). Взрослому неприятно, что ребёнок расстроился, временами он даже чувствует себя виноватым в том, что заставляет своего малыша страдать, и он начинает «заглаживать» свою «вину»: уступает ребёнку и выполняет его желание или, если не может этого сделать, предлагает ему замену (например, покупает шоколадку или игрушку). Если взрослый уступает не сразу, а после безуспешной попытки уговорить малыша или отвлечь его, то это только усугубляет ситуацию: ребёнок на опыте убеждается в том, что если плакать, сердиться или обижаться достаточно долго и упорно, то можно добиться своего. Многие дети скоро смекают: то, что «проходит» с бабушкой или мамой, не «срабатывает» с папой (или наоборот), и привыкают капризничать с одними членами семьи и воздерживаться от этого в присутствии других.
Вот трёхлетняя Сонечка. Она единственный ребёнок у мамы с папой и единственная внучка у своих бабушек и дедушек. Лет до трёх Сонечка была главным центром внимания не только родителей, но и старших членов семьи, которые не могли на неё нарадоваться и с удовольствием исполняли любое её желание. Естественно, Сонечка к этому привыкла и стала принимать как должное, требуя постоянного внимания к себе и исполнения всех своих прихотей. Когда же взрослые поняли, что избаловали ребёнка, что девочка их не слушается и ни во что не ставит, и попытались настоять на своём последовали истерики с рыданиями вплоть до того, что девочка стала задыхаться, бросаться на пол и топать ногами. Мама, тётя и бабушка с дедушкой этого не выдерживали: через 1015 минут непрерывного плача и крика они «сдавались» и выполняли требования девочки тем самым невольно подкрепляя её поведение и показывая ей, что если она будет настойчива в своих требованиях, то своего добьётся. Стойким оказался лишь папа, и при нём истерики прекращались, однако папа редко бывал дома и поэтому не мог существенно повлиять на поведение ребёнка.
А вот две девочки лет пяти с мамами возвращаются из парка домой. Девочки идут впереди, мамы следом. Одна из девочек явно уже привыкла командовать мамой: садится на краю дорожки, подружка садится рядом с ней, и когда мамы проходят мимо них и идут дальше, девочка очень капризным тоном останавливает их: «Стойте, куда вы идёте?! Я дальше не пойду». Мама привычно берёт её на руки и безропотно несёт дальше. По-видимому, начиналось всё с того, что маме был неприятен капризный тон дочери или её слёзы, и чтобы скорее закончить неприятную сцену, она шла навстречу дочери и делала то, что та хотела. Девочка поняла, как можно добиваться своего и стала этим пользоваться. Мама привыкла и, похоже, не замечает или не придаёт значения тому, что пятилетняя дочка управляет ею.
Непоследовательное поведение взрослых часто бывает связано с тем, что мы не до конца осознаём свои чувства в адрес ребёнка и не полностью их выражаем а потом отвергнутые нами чувства прорываются. Или мы просто боимся выражать свои негативные эмоции (такие как гнев, возмущение или раздражение) в адрес малыша, а может, просто не привыкли к этому.
Рассмотрим ещё один типичный пример.
Двухлетняя Таня хочет идти на детскую площадку, а мама настаивает на том, что пора домой. Таня расстраивается, плачет, останавливается и домой идти не хочет. Мама сердится и испытывает раздражение, но не выражает этих чувств в полную силу и берёт девочку на руки. Таня не видит ни явного раздражения (мама говорит: «нехорошая девочка, я сержусь на тебя, сейчас покусаю» но реальная эмоция не очень чувствуется, она сдерживается и поэтому не вполне понятна ребёнку), ни полного сочувствия («ты устала, малышка, я тебя понесу»), ни полного выражения маминой усталости нести её долго (ведь трудно договариваться, когда не высказано до конца раздражение).