#СтранаОдесса, или Шутки в сторону!
Юмор Натальи Викторовны
Наталья Викторовна Литвякова
Иллюстратор Антонина Любецкая
© Наталья Викторовна Литвякова, 2020
© Антонина Любецкая, иллюстрации, 2020
От автора
Приказываю объявить благодарность:
моей семье: мужу, детям, внучке, близким родственникам;
друзьям, реальным и виртуальным;
читателям и подписчикам в инстаграме
за поддержку и за веру в писательские способности Натальи Викторовны; за тёплые и душевные слова в беседах, в комментариях; за помощь и за консультацию в делах литературных и издательских; за дружеские пинки и за волшебные пендели; за эмоции, грустные и весёлые.
ну, и Наталье Викторовне тоже: благодарность и большущую медаль на шею наконец-то она взяла и сделала. Издала этот сборник :).
Добро пожаловать на его страницы!
#СтранаОдесса
Маленькие истории большой семейной жизни
История первая. Отчаянный кроссворд
Адочка, а шо ты ложишь в то блюдо?
Розочка, а шо за кроссворды с обеда пораньше?
На правах старых врагов Ада и Роза уже давно не здоровались по телефону. Беседа начиналась так, словно дамы сидят на одной кухне и пьют чай. Словно их не разделяют два этажа по вертикали и один подъезд по горизонтали кирпичного муравейника.
И всегда, всегда при открытых окнах, притворно жалуется Семён Григорьевич рыжему коту. Оба сидят у подъезда, где живёт Роза, и даже уши выставили одинаково. Как будто кому есть дело за их жизнь? И это в восемь утра!
А дальше Ада Борисовна уточняет, выглядывая во двор:
Шо за конкретно в моем меню тебя интересует, Роза? И по какой, стесняюсь спросить, причине, гадать мне твои буквы?
Ой: да я не могу вслух об этом говорить, не то, шо думать! Ты же знаешь моего Марека! Он уже с утра достал свой лучший похоронный костюм и в третий раз переписал завещание!
Причём тут, извиняюсь, твой Марек и моё кулинарное искусство? Я шо-то не пойму, говори разборчивей.
Ах, боже ж мой, Адочка! Сотри с лица наивность! Роза Львовна подходит к окну, шумно вздыхает. Как ваше ничего, Семён Григорьевич? накручивает волнительно телефонный шнур на палец и уходит в комнату, подальше от окна, продолжает. Ну, ты же помнишь кто появляется на горизонте нашей счастливой семейной жизни по пятницам? Таки я хочу устроить ей сюрприз, но Марек и слышать об этом не догадывается!
Розочка, мы с тобой щас как два одэссита: ты себе знаешь, я себе думаю, шо хочу. Ты хоть одну букву скажи, об каком блюде ты толкуешь уже полчаса моего драгоценного времени, а я и не в курсе!
И хто ж из этих Штирлицей первый расколется? гадают Семён Григорьевич с котом.
Издрасьте: я и не в курсе! возмущается Роза Львовна про себя, но вслух произносит только. Я же ж хотела сделать комплимент за твою домовитость и кулинарный талант шеф-повара, не меньше. Так шо ты ложишь в то блюдо?
Признал поражение Штирлиц с первого этажа: время бежит, а секретный ингредиент не разгадан. А ещё таки нужно сделать базар! Ада Борисовна, услышав нотки отчаяния в голосе оппонента, снисходит к милости. Щедро перечисляет нужные продукты.
Адочка Борисовна, та я итак знаю: селёдку подержать в молоке, масло не топить, яйца варить, яблоки только тут Роза запнулась. Эти, как их
На «Эс», наставляет собеседница.
Ну да! страдальщицки морщится Розочка, но вспомнить не может.
Только «симеринку»!
Да! Но шо ты
Тихо! Приложи ухо к трубке, шепчет Адочка Борисовна. Никого рядом нет?
Та нет же, умоляюще произносит Розочка. Однако, ещё чуть-чуть интриги и всё сбегутся!
Имбирь!! вопит Адочка на 3-м этаже с такой силой, что с липы взлетает стайка воробьёв, а старик с котом от неожиданности подпрыгивают на лавочке.
Форшмак будет готовить, обращается к коту Семён Григорьевич. Значит, в третью квартиру мама едет. Значит, Розочка всю дорогу по вертикали стоять будет, в стойке «Смирно», а Марк Аркадьич в горизонтали отлёживаться. Как всегда! С мигренью сляжет, к гадалке не ходи! Вот, и весь кроссворд, да, Рыжик?
История вторая. Мейн-кун канадской породы
Четыре чёрненьких чумазеньких котёнка умудрилась раздать Розочка.
Для Розы Львовны пара незаметных пустяков, как говорят у нас в Одессе, авторитетно заявляет Семён Григорьич, соседский дедушка. А шо вы хотели? Когда дворовая кошка приносит в подоле по 5 штук ежеквартально? Поневоле набьёшь руку в этом деле. А у Розочки способность с детства, я вас заверяю, обращался сосед к рыжему коту на лавочке. Предполагаемому счастливому папаше.
Четыре раза брала Роза Львовна лучшую корзину. Украшала бывшим халатом мужа. Марк Аркадьевич, конечно, сомневался в этой пользе.
Но таки пришла Софочка, подруга, комментировал Семён Григорьич. И со словами «почему нет, когда да», изрезала чистейшую махру. Мощная артиллерия, скажу я тебе, Рыжик. Крейсеру не устоять, куда там Марку Аркадьичу!
Четыре раза ходила Розочка на блошиный рынок и пристраивала котят в хорошие руки. «Возьмите задаром, ведь это не те деньги, которых у вас нет, ловко всучивала одного, имейте счепотку жалости на своё сердце», и вот уже второй Черныш обретал хозяев. А с пятым случился казус: Роза Львовна вдруг разглядела за ним будущее, ещё и «красавчик такой, что моя брошь». Вместо рынка притащила домой. Марк Аркадьевич был очень недоволен и сперва врасплохе. Затем три дня мигрени и укор халатом: демонстировались бренные останки. «Таки имею кое-что сказать я в этом доме!» сообщал, и шёл переписывать завещание в очередной раз.
Ой, Марек, закатывала к потолку глаза супруга. Я импресарио тебе, или где? Шоб ты устраивал тут бенефис! Трижды смеюсь за твой драматический талант!
Роза Львовна взяла пушистика за шкирку:
Ты лучше посмотри, какой колёр: к счастью, не меньше. А ухи? И как удачно прикинулся мейн-куном! Опять же, по выгодной цене за так!
Марк Аркадьевич так просто не сдавался. Выдвинул ряд ответных требований касательно меню совместной жизни.
Та я согласна! Всё равно, лишь бы да! скрещивала пальцы за спиной Розочка. И прижимала к груди теперь уже мейн-куна. («Канадской породы, я вас уверяю!»).
И на твоём месте, Рыжий, я бы повременил с личной жизнью, внушал Семён Григорьевич коту на лавочке. Марк Аркадьич мущина положительный со всех сторон, но фаберже открутит! Если шо.
История третья. Репетиция
Розочка! Я дико извиняюсь: но, шо таки, за ради бога, происходит в нашем доме? Мы мало едим рыбы? Марк Аркадьевич стоял в центре зала. Левой рукой придерживает полосатую подтяжку, правой картинно машет бумажками. На сеточке для волос воинственно сверкнули очки.
Марек? отозвалась с дивана больным голосом супруга, вздохнула укоризненно.
Вот уже битый час я в роли цыганки Азы гадаю телеграммы. Но нет пророка в отечестве, или я не прав? «Буду три дня. Папа». Шо за кредо жизни, стесняюсь спросить? Три дня когда: вчера, сегодня или таки через пять лет? А следом: «Изольда Романовна позже»? Мои двенадцать присяжных, Марк Аркадьевич сдёрнул очки (вместе с сеточкой) и постучал себя по маковке, отказываются заседать.
Тренирует храбрость, комментировал ситуацию сосед, Семён Григорьич, коту на лавочке у подъезда. Лучшая защита, Рыжик, это нападение. Нелегко охранять свой прайд, когда вокруг рыщут хищники. Пусть даже родственники. Ты-то знаешь.
Мяу! ответил тот.
Марек, не думай из себя Ленина, слазь с броневика. Общество уже слышало апрельские тезисы, и посмотри, шо с ним стало, голос Розочки стал крепчать, она приподнялась на локте. Тише, прошу тебя. Лето на дворе, и окна на всю громкость. К чему весь этот спич о фосфоре, ей-богу. Таки папа будет через три дня. Че-рез! Шо тут непонятного?
Марк Аркадьевич молча боролся с сеточкой, вцепившейся в очки насмерть. В сердцах порвал и топнул ногой:
Папа экономит на предлогах, Марек отдувайся! Но Изольду Романовну, интересуюсь, когда изволите
А маму должен ждать всегда! перебила Роза Львовна. Положительно ты прав: на ужин приготовлю карпа! она откинулась на подушки, и отойди, пожалуйста, от телевизора, не загораживай мне жизнь.
Теперь черёд Марк Аркадьича, заметил рыжему собеседнику Семён Григорьич. Вытягиваться по струнке.
К подъезду подъехало такси. Хлопнула дверца. Из машины выкатился недовольный пассажир с двумя чемоданами.