4 Августа. Въ Кiеве страшные безпорядки убили 200 человекъ. И это люди и, можетъ быть, христiане?
9 Августа. Занялись чисткой съестного по части фруктъ: малину, крыжовникъ и красную смородину, изъ которыхъ двухъ первыхъ было ни больше ни меньше какъ по пуду, а смородины два ничего работа! Куда не взглянешь, везде грибы.
15 Августа. Новости, которые я случайно узнала, и въ душе страшно бесилась. Теперь постараюсь заплатить за все его искусство.
19 Августа. Шквалъ носился по всему берегу. Нюшка ничего не поняла изъ моихъ темныхъ намековъ. У зубного врача.
20 Августа. Въ воскресенье съ утра мела Божья благодать. Бываютъ же на свете подобные субьекты и субьективы!
25 Августа. Серебряный светъ.
27 Августа. Владимиръ Михайловичъ прiехалъ я была ему рада, какъ другу. Mme Чекилевская живетъ рядомъ съ кладбищемъ. Я предложила себя въ чичероне.
28 Августа. Я неравнодушна къ подобнымъ ночамъ и люблю наслаждаться вдвоемъ. Фу, какую я ерунду болтаю!
31 Августа. «Простой» не прiехалъ.
1 Сентября. Нагадала точно по писанному.
2 Сентября. «Шахматы не дамская игра». Домино. Сафоновъ показался не скучнымъ малымъ. Живемъ себе понемножку, не скучаемъ, не веселимся.
10 Сентября. У бабушке на могилке выросла большая трава, и такъ стало хорошо. Выселенiе мухъ съ моего балкона. О спиритизме: что я думаю, то карандашъ и пишетъ. Ржевскiй мне надоелъ своимъ любезнымъ обхожденiемъ. Карты обещаютъ письмо и встречу.
11 Сентября. После трехъ писемъ.
13 Сентября. «Дело» въ Александринке какъ пропустила цензура? Пока хорошо и здесь.
15 Сентября. Напоследокъ мы ужъ помолились, какъ следуетъ.
16 Сентября. Въ Питеръ еду охотно. 4 пуда весу. Ничего персона!»
Я восхищён моей любимой девочкой. Какая здоровая, чистая душенька! Как она была готова полюбить! На её пути попался не то, чтобы мерзавец, а так, мелкий обманщик. И ничего, кроме тихой грусти, никакой злобы, ненависти. Умница!
19.2. А судьи кто?
19.2.1. Вычеты
Первая страница дневника Вали 1903 года.
Слово «суд» меня всегда настораживало. Судят-то люди, а не Господь Бог. Поэтому я очень сомневаюсь, что где-нибудь на земле есть праведный суд. Ну, а какой суд в нашей стране, я убедился на собственном опыте. О моём первом уголовном суде над хулиганом с ножом, где я выступал в качестве жертвы, я уже вспоминал. Советский суд был безжалостен и рубил сплеча, по формальным признакам, не вникая в семейное положение и прочие мерихлюндии. Если рецидивист, то на получай по полной.
Остальные мои суды проходили уже в новой России. Суд над жёлтой прессой, которая в условиях свободы возомнила себя абсолютно безнаказанной четвёртой властью, в лице Сочагина я тоже подробно описал. Вывод из той истории для меня был таков: даже если суд и справедлив, то жалок в своей беспомощности реально наказать наглого писаку.
Теперь я вспомню о том, как я судился с нашим государством. Вначале мне пришлось столкнуться с налоговой инспекцией. Во время моей предпринимательской деятельности наш «Пантелеймоновский» магазин расширялся и прирастал новыми площадями. Так мы с Надеждой Кочеровой расселили жуткую коммуналку в том же доме, что и магазин, и приобрели её в общую долевую собственность, а комнаты формально распределили так: по одной комнате расписали Надежде, Тамаре и мне, а ещё одна была в общем пользовании у меня с Тамарой. В том же 2002 г. мы эту квартиру продали, причём каждый продавал свою комнату. Налоговая инспекция не желала предоставлять мне налоговый вычет в полном объёме за продажу комнаты, но судья на основании представленных мной аргументов разобралась в непростой ситуации продажи отдельных комнат в коммунальной квартире. Выдержку из решения суда с целью передачи опыта привожу в разделе СУДЕБНЫЕ ПОДРОБНОСТИ 1. (1).
В следующем судебном споре с той же налоговой инспекцией она не желала зачесть предоставленный мне налоговый вычет полностью на том основании, что я продал квартиру, за покупку которой мне был предоставлен этот вычет, и у меня на неё уже нет свидетельства о собственности. Я изложил существо дела в моей судебной речи (там же (2)). Суд удовлетворил мои требования. В обоих случаях налоговая инспекция продемонстрировала свою полнейшую юридическую безграмотность и действовала нахрапом: авось, их наглые требования будут исполнены запуганным налогоплательщиком. Но не тут-то было, не на того нарвались! А судьи и по первому, и по второму делу сделали свою работу честно и досконально разобрались в этих непростых делах. Правда, эти мои иски к государству были совершенно лишены политической окраски.
19.2.2. Телефонное право
Депутаты Ленсовета XXI двадцать лет спустя разве это пенсионеры?
В отличие от депутатов Ленсовета XXI созыва, которые не позаботились о своей будущей пенсии, депутаты Законодательного Собрания Санкт-Петербурга первым делом установили себе разнообразные льготы, начиная с депутатских окладов, автомобилей, телефонов и прочих приятных вещей и кончая доплатами к своим будущим пенсиям. В мае 2005 г. в ЗС СПб усилиями депутатов от «Яблока» и СПС был принят Закон СПб «О гарантиях деятельности лиц, замещающих (замещавших) государственные должности Санкт-Петербурга», уравнивающий в льготах к пенсии депутатов ЗС СПб и депутатов Ленсовета XXI созыва. Законодательное Собрание расщедрилось на это, учитывая заслуги Ленсовета ХХI в деле установления демократии в России и понимая то, что без Ленсовета ХХI и Законодательного Собрания Санкт-Петербурга не было бы. Как раз в это время я приступил к работе в ЗакСе в качестве помощника Юрия Гладкова, который и был одним из авторов и двигателей этого закона вместе с Константином Смирновым, тоже бывшим депутатом Ленсовета ХХI и его помощником.
Я как пенсионер, конечно, тоже решил оформить эти льготы. Но не тут-то было! Комитет по труду и социальной защите населения Правительства Санкт-Петербурга уже в начале 2006 года разослал в районные собесы инструктивное письмо, по которому доплаты к пенсии за чин депутатам Ленсовета совсем, якобы, не полагались, а доплата к пенсии за стаж полагалась только тем депутатам, у которых есть записи в трудовой книжке о приёме на работу и об увольнении с работы в Ленсовете. По негативному судебному опыту других бывших депутатов Ленсовета я знал, что Комитет требует наличия этих записей в обязательном порядке.
Поэтому сначала я, пользуясь своим положением работника ЗакСа, попросил своего начальника Гладкова, а он в свою очередь обратился к Председателю ЗакСа Тюльпанову с просьбой о внесении в мою трудовую книжку записей о приёме на работу и увольнении с работы в Ленсовете. Кадровики ЗакСа вносить такие записи отказались, т.к. мэр Собчак при разгоне Ленсовета издал приказ о прекращении выплаты денежного вознаграждения, а не об увольнении. Забавно, ведь я был принят на работу, и приказ об этом есть, а вот приказа об увольнении нет. Что же, я до сих пор работаю в Совете? Абсурд! Но по бюрократическим правилам вносить в трудовую книжку можно только формулировки соответствующих приказов. Поэтому мне посоветовали обратиться в суд.
Ну, что же, я пошёл в Петроградский районный суд по своему месту жительства и написал заявление об установлении факта работы с приложением 25 документов, подтверждающих этот факт. Но ЗакС направило в суд возражения, суть которых заключалась в том, что Законодательное Собрание Санкт-Петербурга не является правопреемником Ленсовета и потому не может вносить исправления в трудовую книжку. Суд определил в качестве заинтересованного лица Комитет по труду и социальной защите. Хорошо, я подал в суд заявление, где заинтересованным лицом был Комитет. На слушании в суде я изложил суть дела (эту и следующую речь, наверное, с интересом прочтут только бывшие депутаты Ленсовета, мои товарищи по несчастью, поэтому отсылаю их к СУДЕБНЫМ ПОДРОБНОСТЯМ 2. (1)).
Для представителей заинтересованного лица Комитета я подготовил ещё несколько вопросов, оставшихся без ответа:
«Признаёте ли Вы:
1. Что в соответствии с действовавшим Законом РСФСР «О статусе народного депутата» я был принят на работу и работал в Совете на постоянной основе, о чём буквально сказано в представленных выписках из приказов Совета и даже в распоряжении мэра?
2. Факт ликвидации Совета как учреждения по Указу Президента?
3. Что при ликвидации учреждения его сотрудники автоматически должны считаться уволенными, а не просто лишёнными денежного вознаграждения?
4. Что не соответствующее трудовому законодательству оформление увольнения не может стать основанием для умаления моих социальных прав?»
Но Комитет направил в суд ходатайство о рассмотрении вопроса уже в порядке искового производства. И судья решила уйти от рассмотрения моего заявления, издав определение, по которому я должен разрешить спор в суде, подав соответствующий иск. Моя частная жалоба на это определение была проигнорирована. Ладно, я составил исковое заявление. Петроградский суд опять ушёл от рассмотрения по существу дела, определив, что раз я подаю иск к Комитету, расположенному в Смольном, то Петроградский суд не может рассматривать этот иск. Ничего, я упрямый. Я переписал исковое заявление, назначив ответчиком уже не Комитет, а отдел социальной защиты администрации Петроградского района. Количество прилагаемых документов возросло уже до 39.