Но я не понимаю, откуда они узнали о доме на Лунной? О том, что не люблю кафе?
Профессионалы в своем роде. Уверяю, что больше никаких розыгрышей не будет. Кстати, сотрудник фирмы по установке дверей, продавший им ключи, уже уволен.
Спустя четыре месяца.
Мы с Олесей встречали Илью в аэропорту, он возвращался из Франции.
Ты только посмотри, восхищенно протянула моя супруга. Да-да, уже супруга.
Илью было трудно узнать открытый взгляд, широкая улыбка.
Друзья мои, как я вам рад!
Илюха, неужели ты вернулся, мы думали, что останешься.
Зря думали, не смогу жить в другой стране, и дело, конечно, не в березках.
А как же родственники?
Пьер и Рени? Не поверите, они тепло меня встретили.
Это после всего, что они тут натворили?
Кто старое помянет Я уговорил бабушку Аллу составить завещание в пользу родных внуков.
Но как же так?
Это родные внуки, но она обещала не забыть и про меня. Но главное, у меня есть семья, есть братья и бабушка. А еще есть вы, самые близкие мне люди.
Из жизни грибов
После затхлого подъезда ароматы бушующей весны ощущались особенно остро. Зима в этом году задержалась уходила, но снова возвращалась стылыми ветрами и щедрыми метелями. Снег продержался до середины апреля, а потом, будто по команде, стек в три дня, сбежал черными ручьями в бурлящую реку. К майским праздникам все преобразилось: вычищенные улочки, подкрашенные, обновленные дворики в молодой, нежной зелени.
Ирина неторопливо шла на работу. Она любила эти утренние прогулки, только в эти часы ей казалось, что она безразлична суетящемуся городу, и все эти распустившиеся листочки, первые бутоны на газонах только для нее. Уже десять лет она живет в городе, но с таким нетерпением ждет, когда может съездить в поселок к маме, в их маленький домик с большим огородом. В последние полгода такие поездки стали редкостью.
«Доброе утро, Ирина Владимировна», приветствовали молодую учительницу воспитанницы на подходе к школе. В это время пискнул телефон. Она посмотрела на экран сообщение от Алевтины Григорьевны.
«Прочту позже», подумала Ирина. Это сообщение окажется последним Алевтина Григорьевна умрет до наступления вечера.
***
Мария Федоровна открыла глаза и посмотрела на часы. Пора вставать, соседка ждать не любит. Разумеется, она не всегда приходила к ней ровно в девять, вот еще, но выслушивать лишний раз ворчание Алевтины Григорьевны не хотелось.
«Какая цаца, думала пенсионерка, умываясь, приходи ровно в девять, ишь ты. Сама лежит барыней, а тут бегай, убирай за ней».
Мария Федоровна много раз собиралась бросить подработку, но пенсии не хватало. А тут всего час утром, а получает столько, что можно и коммуналку оплатить, и лекарства купить. И ходить далеко не надо Алевтина Григорьевна живет в том же подъезде.
Во дворе пожилую лежачую соседку недолюбливали, впрочем, знали о ней мало. Алевтина переехала лет десять назад. Подруг себе не завела, все общение скупой кивок гордо поднятой головы. Изредка кто-то из любопытных дам заводил разговор о «царице», как ее прозвали во дворе, да разговоры эти тут же стихали домыслы требовали подкрепления, а пищи для сплетен она не давала: в квартиру к себе не пускала, гостей не принимала.
Когда Алевтина Григорьевна позвонила с предложением поработать утренней сиделкой, Мария Федоровна сильно удивилась, не могла понять, откуда та знает ее номер. Позже выяснилось, что номер дали в ЖЭКе, как и рекомендацию. Мария Федоровна всю жизнь проработала медсестрой, часто подрабатывая, ухаживаниями за больными, но таких пациентов у нее не было никогда! С первого же дня Алевтина установила жесткие правила являться ровно в девять утра, выполнять определенные хозяйкой обязанности, не вступать в дискуссии, уходить не позже десяти часов.
Ну как? Что узнала? подступали соседки во дворе.
А ничего, молчит «царица». Ох, как бы ни нужда, ни за что не согласилась. Ничего, доработаю до осени
Но пришла осень, а за ней другая, третья, Мария Федоровна так же послушно спускалась на третий этаж ровно в девять. За эту работу получала сумму, равную половине пенсии, что уж жаловаться?
***
После уроков Ирина торопилась домой, Алевтина Григорьевна просила прийти днем, впустить парикмахера. И продукты заказала не совсем обычные бутылка дорогого вина, коробка конфет, торт. Впервые за полгода, что Ирина подрабатывает у пожилой женщины, ее навещают. Странная, конечно, особа скрытная, властная, но и платит прилично. Молодая учительница стала больше отсылать матери, хорошее подспорье. Ирина забежала домой, оставила сумку с тетрадками. До ближайшего супермаркета пять минут, успеет, Алевтина Григорьевна очень ценит пунктуальность. В магазине Ирина растерялась, она совершенно не разбиралась в марках вин, что выбрать? В сообщении об этом не было ни слова. Набрала знакомый номер, но связи почему-то не было. Надо искать консультанта.
***
Мария Федоровна возвращалась из магазина, открыла подъездную дверь и обнаружила, что лифт не работает. Пришлось подниматься пешком. На площадке третьего этажа замешкалась, у пакета оборвалась ручка. И именно поэтому услышала, как за дверью квартиры ее подопечной кто-то ходит, зашумела вода. Робко постучала, прислушиваясь к звукам. Ей открыла Ирина, бледная как обезжиренное молоко.
Она беззвучно хватала ртом воздух и показывала вглубь квартиры, туда, где на высокой кровати в кружевном обрамлении изысканного белья, обитала хозяйка дома.
Ирина, что произошло?
Телефон у меня сел телефон надо вызвать скорую
Алевтина Григорьевна лежала поперек кровати, голова свесилась до самого пола. На полу старый фотоальбом. Разлетевшиеся фотографии будто очерчивали границу смертного ложа.
Да тут и без врачей все понятно, но скорую и полицию вызвать надо.
Пока ждали приезда скорой, начали собираться соседи. Пришлось выйти на лестничную площадку, мало ли, вдруг в квартире побывал кто-то чужой.
Мария Федоровна подошла к дрожащей Ирине:
Это ты достала фотоальбом из шкафа? Утром его не было.
Нет. Я только зашла, Алевтина Григорьевна просила впустить парикмахера. Заказ странный сделала: вино, конфеты, ждала кого-то.
Того, кто ее убил, тихо произнесла пенсионерка.
Вы полагаете?
Видела, как посинело лицо? громко зашептала на ухо вечерней сиделке. Но, заметив, как напряглись прислушивающиеся соседи, смолкла.
Через пару часов о событии напоминала лишь опечатанная дверь. Тело увезли, свидетелей опросили.
Ирина, наконец, оказалась дома. Выпила успокоительное, наполнила ванну. И тут в квартиру позвонили. На пороге стояла Мария Федоровна, ванну пришлось отложить.
Пока Ирина грела чайник, сервировала стол, женщины молчали. Пенсионерка поглядывала на вазочку с вареньем и на корзину с суховатыми пирожными.
А что же, тортик-то в квартире Алевтины Григорьевны остался? И вино? А то выпили бы сейчас за упокой души. Хоть и тяжелым человеком была покойница, да все же человеком, взгляд стал колючим, осуждающим.
Думаете, я ее? тяжело осела Ирина.
По всему выходит, что ты. Ключи-то у нас двоих были, у сиделок: утренней и вечерней. Я не убивала.
И я не убивала
Правда?
Хотела да, но не убивала. Да и вообще, мне ее смерть совсем не выгодна.
Да и я в убытке, теперь придется подработку искать, пенсии не хватит.
Нет, я не про это. Алевтина Григорьевна моя бабушка.
Что? выдохнула Мария Федоровна.
***
Нудный осенний дождь заливал стекло автобуса.
«Еще полчаса», уговаривала себя Аля, прижимая к груди всхлипывающий комок, замотанный в обрезанное одеяло. Голова кружилось, ее тошнило. Больше всего она боялась потерять сознание, не завершив задуманное.
Доченька, плохо тебе? встревоженное лицо старушки возникло прямо перед глазами. Может подержать? Кто у тебя: девка, пацан?
Мальчишка, соврала Алевтина.
Автобус фыркнул, и водитель объявил, поглядывая в зеркало:
Сосновка.
На воздухе стало легче. Алевтина дождалась, пока автобус скроется в сером осеннем сумраке, и только после этого медленно пошла к лесу. Струйки ледяной воды стекали за воротник. Женщину знобило. В лес пробралась сквозь кусты, по тропке было рискованно. Нашла подходящую ямку от вырванного пня, положила младенца и прикрыла найденными ветками. Девочка уже не плакала.
Тебе лучше умереть быстро, шепнула напоследок, отправившись в сторону автобусной остановки.
***
Ирина принесла из комнаты фотографии и разложила их перед гостьей.
Пятьдесят лет назад мой дедушка отправился в лес за грибами, это и спасло мою маму. Младенец выжил, хоть и сильно болел. Горе-мамаша оставила новорожденную девочку в лесу, в яме. Дело было в дождливый холодный, осенний день, окажись там дед на час позже обнаружил бы трупик. Мамашу так и не нашли, правда, водитель автобуса рассказал, что высадил у Сосновки молодую женщину с ребенком. Женщина эта приехала из города, туда, вероятно, и вернулась. Девочку удочерили, и до поры она росла, не зная, что приемная. Но поселок есть поселок, доброжелатели нашептали правду. Мне кажется, это предопределило судьбу моей мамы. Она жертва беззащитная, робкая, потому и с отцом моим не сложилось, я его даже не знаю, меня воспитывали дедушка и бабушка. Ну и мама, конечно