Особенно сильно врезалась в память беда, которая внезапно навалилась на него, на мать и на барина, у которого они жили
Впрочем, в тот отпускной май особенно копаться в воспоминаниях и ни к чему было. Сборы всегда радость, если сборы на отдых, да ещё всей семьёй, особенная радость для детишек. Всё волнующе, всё торжественно. Поездка на вокзал, шествие по перрону и, наконец, скорый поезд, купе.
И вот уже за окном проплыли городские окраины и открылись необыкновенные пейзажи Подмосковья. В Туле, где поезд стоял всего несколько минут, Посохов успел выскочить из вагона и накупить знаменитых тульских пряников, наверное, в той же палатке, которую незадолго до него посетил Теремрин.
Когда попили чай с душистыми пряниками, Посохов вышел в коридор, чтобы распрямиться и размяться после долгого сидения на диване купе. И вдруг услышал случайно оброненную пассажиром, стоявшим у окна, фразу:
Сейчас будет станция Лазарево, а от неё рукой подать до Толстовских мест.
Это пояснил стоявшей с ним рядом женщине вероятно своей жене мужчина средних лет. Бросились в глаза пенсне и чеховская бородка.
Услышав о том, что Толстовские места, оказывается, где-то здесь, в районе какого-то Лазарева, Посохов не выдержал и, рискуя быть бестактным, спросил:
Извините, а разве мы Ясную Поляну ещё не проехали?
Пожилой мужчина ну ни дать ни взять учитель или врач осмотрел молодцеватого военного, оценил три прямоугольных «шпалы» в петлицах и красные звёзды с серпом и молотом на рукавах, улыбнулся и мягко, как-то очень по-учительски, сказал:
Товарищ старший батальонный комиссар! Я имел в виду Пирогово, а не Ясную Поляну. Отсюда до села Пирогово рукой подать. А в селе Пирогово находилось имение, принадлежавшее любимой сестре Льва Николаевича Марии Николаевне, в которую, кстати, был влюблён другой наш замечательный писатель Иван Сергеевич Тургенев.
Пирогово? переспросил Посохов и повторил: Пирогово, Пирогово Кажется, на реке Упе?
Да, через село протекает река Упа, приток Оки, подтвердил нежданный собеседник.
А есть там ещё река Уперта? снова спросил Посохов, извлекая из дальних кладовых памяти что-то очень далёкое, почти что совсем забытое.
И река Уперта есть, и река Теремра
Как вы сказали? Теремра? Странное название
Ничего странного, молодой человек Вы извините, что я вас так назвал, но для такого высокого звания вы молоды
Действительно, для возраста Посохова, который, кстати, в точности он и сам не знал, звание старший батальонный комиссар, приравнивавшееся к званию подполковник, было достаточно высоким.
Ничего удивительного, продолжал собеседник. Места-то здесь какие! Терем Бога Ра! Недаром и река так названа в незапамятные времена: ТеремРа!
Ещё раз извините меня за назойливость, сказал Посохов, а не можете ли вы назвать, если, конечно, бывали здесь и знаете, ещё какие-то сёла или деревни близ Пирогово?
Конечно, могу Село Ржаво, деревни Ивановка и Скородумово, Мясновка, село Спасское, которое, кстати, фактически срослось с деревней Тихие Затоны. Чувствуя, что вам знакомы эти места?
Думаю, да Просто от них веет далёким, очень далёким детством.
Вот как?! Интересно. Может, я чем-то могу помочь? Что-то напомнить о краях этих? Бывал я здесь сразу после революции и Гражданской войны, бывал, сказал он задумчиво. Да Так что же вас интересует?
Вам знакома фамилия Теремрин?
Ну как же, как же, слышал. Жил тут помещик с фамилией такой Жил Был он военного сословия, да и сын его по стопам предков пошёл.
А его судьба вас известна? Я имею в виду сына
Погиб на германской.
А сам помещик? спросил Посохов, затаив дыхание.
Сам-то, сам Нет, запамятовал имя и отечество. Так вот он-то революцию пережил, потому как в отставке уже находился и давно уж понемногу учительствовал, даже школу построил. Да и вообще крестьянам помогал. Кстати, многие с ним с войны приехали, где он геройствовал кавалер георгиевский.
А какова судьба его, этого помещика? Что с ним стало в революцию и Гражданскую?
Погиб он, тоже погиб Крестьяне-то пощадили, и дом даже не разрушили, и местная власть не трогала, поскольку не противился ей, а, наоборот, помогал. Но приехал комиссар Фамилия такая Нет, запамятовал. Неприятная фамилия. Приехал с отрядом карательным. Дом окружили. Комиссар потребовал, чтобы помещик немедленно вышел из дому. Послал за ним двух карателей. Но в ответ прогремели выстрелы, и оба пали замертво уже почти на пороге дома. Комиссар поскакал прочь, но и его достала пуля. Он слетел с лошади и по-бабьи завыл на всю округу, но, как потом говорили, рана оказалась не смертельной
И тут как гром от рассказа об этих выстрелах прогремел где-то в глубинах памяти Посохова.
«Да, да! Расстреляли барина прямо перед домом. Он только и успел крикнуть матери Посохова: «Аннушка! В лес, в лес беги. Да через дом, через дом. Это уточнение было не совсем понятно, но запомнилось ещё: Береги сына. Береги Мишутку!»
Он, правда, не уточнил, чьего сына. Может, он просто велел Аннушке беречь её сына.
А дальше запомнилось, как мать подхватила его, поспешно втолкнула в какую-то тёмную комнату, где был в полу люк. Они спустились в подпол, и мать тут же, при помощи какого-то хитрого приспособления, завалила за собой вход. Встретила сырость подземного туннеля. Они пошли куда-то в глубину и через некоторое время выбрались в лес. Мать снова довольно сноровисто произвела какие-то непонятные ему действия, и выход из туннеля исчез из глаз. Лишь теперь он понял, что помещик, у которого они жили, всё хорошо продумал, оборудуя этот тайный выход далеко в лес.
В лесной чаще они с матерью, по существу, спасённые этим инженерным устройством, просидели дотемна. Мать плакала и что-то причитала. Едва стемнело, они пошли полем к другому лесу, темнеющему вдали. Лес пересекала глубокая балка, по которой они выбрались к таинственному месту к огромным белым валунам. Часто они с матерью, когда хаживали по грибы да по ягоды, подходили к тем загадочным валунам. Вспомнилось, как он лазил по ним. Откуда могли взяться в тех краях огромные камни, если на многие километры ни одной горы или горочки всё поля да леса. Жутковато было возле тех камней, жутковато от какой-то глубокой тайны Вечности, тайны Вселенной.
Вспомнив о тех валунах, Посохов хотел расспросить о них попутчика с бородкой он-то небось знал что-то такое, чего не знали другие. Но тот неожиданно извинился, что не может продолжать разговор, и скрылся в купе. А Посохов, оставшись у окна, предался воспоминаниям.
Они всё дальше уходили от родного села. Мать о чём-то думала и нашёптывала негромко:
В Скородумово к бабе Маше? Нет, нет Опасно. А если в Пирогово к тётке?!
Под утро пошёл дождь, мелкий, надоедливый, осенний.
Мам, холодно, я весь промок, говорил Мишутка.
Ну что ж, тогда бежим к тётке Нюре в Пирогово.
В темноте подкрались к дому и едва достучались. Громко-то мать дубасить в дверь боялась. Зачем внимание соседей привлекать? Постучала в одно окошко, затем в другое, и наконец кто-то отодвинул занавеску и приоткрыл форточку:
Хтой-то там?
Я, тёть Нюр, это я, Аня.
Чой-то? А-а Бегу, бегу. Ступайте к двери.
Отогрелись в тёплом доме чаем, Мишутку отправили на печку к хозяйским детям. Но он не мог сразу уснуть, слушал. Мать куда-то собиралась, а тётка и дядька её отговаривали. Доносилось приглушённое:
Нет, я должна, должна
Да ведь опасно же
Я должна
Вскоре скрипнула входная дверь. Ушла мать в ночь, в дождь.
Когда Мишутка проснулся, её ещё не было. Сели завтракать, а потом тётка Нюра, взяв коромысло, отправилась к колодцу там место сельских новостей.
Вернулась испуганная, расплескав всю воду. С порога сообщила:
В Спасском-то, в Спасском дом барский сгорел и там, сказывают, комиссар сгорел не успел выбраться. Это тот, которого тамошний барин подранил. А потом тихо так сказала, обращаясь к Мишутке: Поймали, сказывают, твою мамку-то, сказывают, поймали и прибили. Тебя, сказывают, теперича ищут.
И уточнила, что подручный комиссара приказал доставить к нему буржуйского отпрыска живым или мёртвым.
Мишу весь день прятали на гумне, а сами, видно, совет держали что делать-то? Прознают, что родичи в Пирогово, придут и быть беде. Решили, что надо ему скрыться. А как? Вроде и не по-людски, вроде и не по-русски, да только ночью муж тётки отвёл его далеко от деревни. Благо потеплело и дождь прекратился.
Остановились близ города, и сказал дядька на прощание:
Ты, Мишаня, забудь, из какого села идёшь и как звать мамку твою. А пуще всего забудь имя барина. Не то, так я думаю, не сносить тебе головы. Не сносить
Он смахнул со щеки слезу.
Вот тебе, Мишаня, посох на счастье. Я с ним на заработки в город хаживал. Ступай, поищи приют. Я б сам тебя туда отвёл, да как бы лишних вопросов не стали задавать. Как отвечать? А ты ничего не знаешь, ничего не помнишь! О барине совсем не поминай! Да и мамкино имя тоже забудь, надолго забудь. Понял? Говори, что давно бродяжничаешь
Всё «забыл» Мишаня, хотя как совсем-то забудешь, если фамилия помещика была чем-то созвучна с названием реки, на которой стояло село. Река Теремра! И вот теперь услышал, что это Терем Бога Ра!