Если подвести итог внешнеполитической деятельности с 1931 до начала 1941 года, то главным является то, что, несмотря на все происки англо-американского империализма, удалось избежать вовлечения Советского Союза в войну против фашистской Германии. В противном случае летом тысяча девятьсот тридцать девятого года нам бы пришлось в одиночестве вести войну на два фронта: против фашистской Германии на западе и против открыто напавшей на нас в районе реки Халхин-Гол Японии на востоке. Теперь же советская граница отодвинута далеко на запад, что даёт нам возможность, в случае нападения, развернуть наши вооруженные силы и вести военные действия вдали от жизненно важных центров страны. Разгром же Японии на Халхин-Голе существенно умерил воинственный пыл японских самураев, которые заключили с нами договор о нейтралитете.
Таким образом, заключение договора о ненападении с Германией было правильным политическим шагом с нашей стороны. Он дал необходимую передышку для более лучшей подготовки страны к обороне, позволил расколоть направленный против нас мюнхенский фронт империалистов в лице Германии, Италии, Англии и Франции и стоящих за их спинами США. В результате общего похода империалистических стран против СССР не получилось. Это главный результат.
Сталин дал ясное и понятное разъяснение международной обстановки и сути отношений Советского Союза с Германией, как уже вполне вероятным противником, а также с западными странами, которые удалось перевести из вероятных противников пока в нейтралов с надеждой в дальнейшем превратить в союзников.
Это было необходимо потому, что даже военачальники и государственные деятели высокого ранга не всегда отдавали себе отчёт в том, что происходит в мире и что сделано руководством СССР по предупреждению войны, причём войны на два, а может, и более фронтов. Сталин коснулся истоков будущей неотвратимой германской агрессии, напомнив о репарационном плане Дауэса, ставшем одним из первых шагов Запада в подготовке Германии для нападения на СССР и заключавшегося в восстановлении военно-промышленного потенциала Германии. Закулиса уже тогда планировала использовать Германию в войне против Советского Союза, что при любом исходе обеспечивало проникновение американского капитала в Европу.
Выступление Сталина давало ответ высшему руководству страны и командованию Красной армии на вопросы, волнующие всех, причём на такие, которые не поддавались порой лёгкому и быстрому объяснению.
Они актуальны и по прошествии многих лет, ибо, конечно, очень и очень сложно понять, почему омерзительная стая алчных агрессивных стран Запада не объединилась против единственной Страны Советов, а в союзе с СССР воевала с Германией. А ведь ещё в 1940 году Англия и Франция сами всерьёз рассматривали возможность нападения на Советский Союз и планировали бомбардировки нефтяных промыслов в Баку и Грозном. Советская дипломатия сумела обеспечить хоть и временный, но союз с Диким Западом, с агрессивными, бесчеловечными режимами, использовавшими лживые лозунги демократии, но после общей победы над фашизмом заговорившими о крестовом походе против СССР.
Сталин счёл необходимым подробнейшим образом разъяснить всё это на заседании Политбюро. Он, верный своей манере ставить в выступлениях вопросы и затем отвечать на них, сказал:
Чем же объяснить то обстоятельство, что Вторая мировая война началась, вопреки надеждам англо-американских правящих кругов, не нападением Германии на Советский Союз, а как схватка между империалистами Германии, с одной стороны, и империалистами Англии, Франции и стоящими за их спиной монополистами США? Во-первых, это объясняется прежде всего объективными межимпериалистическими противоречиями. Борьба монополий за рынки сбыта и источники сырья, обеспечение наивысших прибылей оказались практически сильнее, чем противоречия капиталистического мира с Советским Союзом со страной нового общественного и государственного строя. Англо-американский империализм не мог уступить своим конкурентам в лице Германии и Японии господство над капиталистическим миром. Во-вторых, это объясняется тем, что правящая клика фашистской Германии не может не учитывать известных уроков Первой мировой войны: она всячески стремится избежать войны на два фронта и разбить своих противников поодиночке. Поскольку они считали, что Англия и Франция более слабый противник, чем СССР, решили начать с них. Известно, например, что Англия к моменту нападения на неё Германии имела на Британских островах всего двадцать тысяч обученных солдат, двести пушек и пятьдесят танков
Сталин счёл необходимым подробнейшим образом разъяснить всё это на заседании Политбюро. Он, верный своей манере ставить в выступлениях вопросы и затем отвечать на них, сказал:
Чем же объяснить то обстоятельство, что Вторая мировая война началась, вопреки надеждам англо-американских правящих кругов, не нападением Германии на Советский Союз, а как схватка между империалистами Германии, с одной стороны, и империалистами Англии, Франции и стоящими за их спиной монополистами США? Во-первых, это объясняется прежде всего объективными межимпериалистическими противоречиями. Борьба монополий за рынки сбыта и источники сырья, обеспечение наивысших прибылей оказались практически сильнее, чем противоречия капиталистического мира с Советским Союзом со страной нового общественного и государственного строя. Англо-американский империализм не мог уступить своим конкурентам в лице Германии и Японии господство над капиталистическим миром. Во-вторых, это объясняется тем, что правящая клика фашистской Германии не может не учитывать известных уроков Первой мировой войны: она всячески стремится избежать войны на два фронта и разбить своих противников поодиночке. Поскольку они считали, что Англия и Франция более слабый противник, чем СССР, решили начать с них. Известно, например, что Англия к моменту нападения на неё Германии имела на Британских островах всего двадцать тысяч обученных солдат, двести пушек и пятьдесят танков
Для многих, даже опытных политиков и видных военачальников, эти слова Сталина были откровением. Каждый что-то знал, о чём-то догадывался, о чём-то размышлял, пытаясь докопаться до истины. Но ведь часто бывает и так: человек, закрученный делами, постоянно занятый на службе, отбрасывает ответы на сложные вопросы на потом.
Сталин постарался систематизировать данные о международной обстановке и донести их в понятном, доходчивом виде, недаром же те, кому довелось в высшей школе изучать труды и Ленина, и Сталина, не могли не отметить, что иные работы Ленина просто не поддавались быстрому пониманию после первого же и даже второго или третьего прочтения, настолько сложно написаны, в то время как Сталин умел излагать свои мысли настолько ясно и доходчиво, что его труды воспринимались сразу.
На заседании Политбюро Сталин снова продемонстрировал умение донести истину в её вполне понятном и ясном восприятии. Завершив этакую прелюдию, он сказал:
А теперь давайте посмотрим, как же у нас обстоят дела с подготовкой страны к обороне. Товарищ Жуков, пожалуйста, мы слушаем вас.
Жуков начал говорить о том, что сделано для подготовки к отражению агрессии. Он коснулся прежде всего стрелковых войск, рассказал о введении в апреле-месяце штата военного времени:
По этим штатам дивизии надлежит иметь четырнадцать с половиной тысяч человек, семьдесят восемь полевых орудий, пятьдесят четыре противотанковых сорокапятимиллиметровых пушек, двенадцать зенитных орудий, шестьдесят шесть минометов, шестнадцать лёгких танков, тринадцать бронемашин, более трёх тысяч лошадей. Это идеал. На сегодня же в пограничных округах из ста семидесяти дивизий и двух бригад девятнадцать дивизий укомплектованы до пяти-шести тысяч человек, семь кавалерийских дивизий в среднем по шесть тысяч человек, сто сорок четыре дивизии имеют численность по восемь-девять тысяч человек. Во внутренних же округах большинство дивизий содержится по сокращённым штатам, многие же стрелковые дивизии только начали формироваться. Чтобы довести количество бойцов в дивизиях до намеченных четырнадцати с половиной тысяч, нужно провести в стране всеобщую мобилизацию.
Провести мобилизацию? То есть сразу попасть в агрессоры?
Так ведь потому и был утверждён в октябре 1940 года соответствующий план, по которому предполагалось не наступать на наступающего противника, упредившего в развёртывании, а нанести максимальный урон в оборонительном бою, причём оборона предусматривалась мобильная. Остановил врага огнём с места, контратаковал, отошёл на новый рубеж и так в течение времени, необходимого для проведения под защитой обороняющихся соединений мобилизации, которая по плану проводилась в течение 30 дней после вражеского вторжения. И вот когда соединения будут доведены до полного штата, когда получат из народного хозяйства автомобили и трактора, необходимые для буксировки пушек, можно и планировать наступление.
Трудно сказать, исходя из каких соображений Жуков и Тимошенко тайком от Сталина, тайком от советского правительства планировали вместо прочной, эшелонированной обороны мгновенный встречно-лобовой удар, если Жуков прекрасно знал, насколько слабо укомплектованы дивизии, что ни одна из них не имеет полного штата, что во многих танковых корпусах недостаёт танков. Или, может быть, он докладывал все эти материалы, как механический чтец, декламирующий то, что в его сознании никак не откладывалось?