Потрем лампу и продадим. Что? Что-нибудь. Маленькое и незначительное. Вот этот колпачок от чернильной ручки. Почем вы бы его купили? А если я бы сказал, что им пользовался покойный Майкл? Хрен с ним, со знаменитым и распространенным именем. Обычный Майкл, который умер. Это вызывает некое неприятное уважение, у меня такой вид, будто собираю пожертвования на похороны бедняги. Цент? Впечатляет, я подумывал выкинуть эту засохшую штуковину. В Интернете красными буквами напишу, что фамилия обладателя Джексон. Сто евро? Двести? Почти продано! Наглость не знает предела, я предоставлю в доказательство видеофайл: ей писал этот человек! «Друо»? «Кристис»? «Сотбис»? Продано!
Теперь обратить в деньги крупную вещь. Пью кофе, целую кого-то в мокрый нос, ему же нечаянно наступаю на лапу и в припрыжку подбегаю к потенциальному покупателю. И не хвалю ни капельки то, что мы сейчас продадим. Он сам, видя идеально выбритую скулу и светлый в полоску костюм, соглашается, не требуя уступки. Как? Мы маги и предсказатели! Помните, я вас просил это представить?
А за сколько мы толкнем саму лампу?
Воображая из себя то, чем стремитесь являться, в конечном итоге, вы привыкнете, а после это так к вам приклеится, что не отдерете, даже сильно возжелав. Берегитесь! Я захотел быть богом я им стал. Сам не жалею, но ведь вы изредка тянете руку к телефону, чтобы вызвать «112». Хорошо, что я себя выдумал. Во всяком случае, бога в себе. И это не помешает мне казаться примерным гражданином общества. Надеюсь. Выплюну жвачку и выпью.
Полгода назад один испанский фермер, переезжающий на постоянное место жительства в Мадрид, поближе к дочери, дешево отдал мне чудесную виллу в приморском районе Альмерия. При помощи молдавской бригады рабочих отремонтировал ее, соорудил бассейн и сегодня пустил ее в два раза дороже. Сделка позволила купить крошечный домик на склонах австрийских Альп и оставить чуть больше двухсот тысяч евро карманных денег. Едва ли они успеют растратиться прежде, чем коттедж будет отреставрирован и продан. Щелчок пальцами! Три часа приятной беседы на веранде под рассеянные звуки морских волн! Никакого рабочего графика без выходных и перерывов на обед! Я маг! Надеюсь, вы верите?
Кстати, об Испании. С девушкой по фамилии Санчес или Гонсалес можно познакомиться не только там. Но именно в Барселоне я встретил ее.
Черноволосая, невысокого роста бестия сводила с ума целый день, пока я нежился под тенью молодой пальмы, попивая нагревающуюся от июльской температуры тех краев сангрию. Пот скатывался по вискам, быстрее бы окунуться в хладнокровную воду на пляже. Я не мог отвести от нее взгляд и как пытливый маньяк наблюдал за каждым движением ее попки вблизи моего лежака. Сломленный жарой и жаркостью, ненавидел себя за малодушие. Вдруг вся моя сила исчезла и больше не появится? Я тщетно пытался собраться, вспоминал давнишние приемы и методы воздействия.
Не всегда желание так довольно нами, что обязано тут же претвориться в жизнь. Недаром какой-то мудрец посоветовал бояться желаний, ибо им свойственно исполняться. Вот и я струсил. Испугался не за себя, не за собственную шкуру, а за юное создание, скорее всего, нещадно брошенное, как и все женщины, которых я добивался. Начну признаваться ей в любви, мечтать о совместном будущем и говорить то, что ей нужно услышать и вот она моя. Я не дам ей ничего, кроме несуществующего электронного адреса, и смоюсь в ближайший бар праздновать несчетную победу над девичьей доверчивостью. Нормальный человек в моем положении рисует картинки более позитивные. Мои же мысли дошли до конца отношений, которым не суждено было сложиться.
Я встал расстроенный и злой, напялил пляжные тапочки, накинул на плечо полотенце, осмотрелся, чтобы ничего не забыть, и двинулся в направлении моря.
Синьор! кто-то окрикнул со спины. Я обернулся. Она скромно держала в руках желтоватый листок и улыбалась так, как мне никто в жизни не улыбался. Вы не заплатили за напитки.
Поводом ли это было для знакомства с ее стороны? Болван, нет, конечно! Ты так торопился избавиться от зарождающейся влюбленности, так берег ее смуглое тело для мужчины, способного подарить ей счастье, что забыл о деньгах! И каким ты в тот момент предстал перед ней дураком!
Я достал из заднего кармана хлопковых шорт взмокший бумажник, отсчитал несколько купюр и попытался извиниться на смешанном или смешном испанском.
Я достал из заднего кармана хлопковых шорт взмокший бумажник, отсчитал несколько купюр и попытался извиниться на смешанном или смешном испанском.
Стоит развеселить девушку готово! Ты сразу становишься в ее глазах симпатичным парнем. Можно приступать к ненавязчивым комплиментам и приглашать ее на вечернее шоу фламенко.
Да. Моя сестра там выступает. Попрошу ее оставить столик получше. Ее зовут Корнелия Санчес. Я поздно освобожусь, идите. Я присоединюсь.
Вот так мне стала известна ее фамилия. Достаточно знать лишь то, что я не покинул ее на следующее утро. Не было секса? Нет, был. Я разрешил ей поверить в то, что она, несмотря на ее врожденную хромоту, как и ее сестра, могла бы участвовать в любом танцевальном шоу. Ее бы спасла улыбка. В конце концов, история иногда запечатлевала неполноценных в такой же мере танцовщиц. Я все еще был влюблен в нее сильнее, чем мог себе позволить, когда встретил саму нежность и не влюбился в нее еще сильнее! И вообще, весьма удобненько получается! Ты уже второй день пишешь о новых интрижках, а к главному так и не приступил. Тебе важно понять события твоей жизни. К чему эти люди в твоем нескромном теле?
Я выпил рюмку абсента и продолжил.
Мне исполнилось двадцать пять. Мое взросление, если оно и закончилось, прекратилось именно тогда. Я попал в лабиринт, выбираясь из которого, состарился. Это не тайна и не мистика. Цепь чьих-то кукловодческих манипуляций взрастила во мне и мага, и предсказателя, и почти что Бога.
Ты забыл про меня. Заткнись!
Я до сих пор восхищаюсь этими людьми, хотя и испытываю бесконечную неприязнь к ним. Тошно все вспоминать.
Я начал писать «дурацкое» письмо и прокололся.
Однажды девочка из моего класса угадала меня по этому слову. В те времена блуждала по школе мода на злые отмщения. Я позвонил одной задавале и голосом, неопределенного пола, известил о том, что ей надлежит заплатить нешуточный налог за аренду автомобиля. Почему-то представился священником и произнес: «Дочь моя, твои дурацкие выходки тебя погубят!». Погубило слово «дурацкие», когда она пересказывала эту фразу на собрании класса. Та девочка тихонько засмеялась. Меня она, конечно, не раскрыла: мы были приятелями, пока не переспали.
Плевать на случаи таких искренних заблуждений, если кто-то, как олень, заявляет, что «хорошо меня знает». Меня плохо знает сам Карлик. Что говорить о других? Разве я веду себя так, чтобы меня узнали? Нет. Я притворяюсь, и это состояние знать можно. Но никогда то, что я есть на самом деле. Даже дочитав это откровение до последней страницы, никто не сойдется в однозначном мнении обо мне.
Я на минутку отбил у себя охоту продолжать письмо.
«Каждый в своей жизни в любовном послании использовал фразу Я, скорее всего, не отправлю письма или подобные. Стоп. Это же не любовное письмо. Или придется сказать себе правду? Пошло. Как же пошло звучит любое упоминание о любви, если по-настоящему не влюблен. Хочется сморкнуться в бумажку»
Сколько, интересно, полагается переписывать это дерьмо, чтобы удовлетвориться?
В чем труднее всего признаться? В том, что обосрался. В прямом смысле. Я не один такой, да? Когда-то и вы нечаянно или в связи с расстройством кишечника валяли в штаны. Пренеприятнейшее ощущение. Гадкое. И скольким людям вы об этом осмелились рассказать? Незачем? Мы сплошь и рядом выкладываем на окружающих стократно более ненужную информацию. А здесь такое! Сами-то вы отчетливо помните, как все произошло. В какой-то степени это важная новость. Разного рода унижения, сообщенные посторонним, сильнее прочих слов раскрывают человека, показывают доверие вам и оголяют душу. Так почему же об этом так непросто говорить?
В любви же открыться легко. Я часто признаюсь. Мне все равно, а женщинам приятно. Нет никакого обмана. На момент произнесения я честен в своих чувствах, и кто знает, пройдут ли они спустя часы или десятилетия.
«Все-таки отослал письмо, если ты его читаешь. Мы мало знакомы, и это повод послать меня. Я продолжаю писать, значит, верю в обратное. Не каждый мазохизирует любовью к посланиям. Пусть, мне будет полезно. Иногда пощечина твердым девичьим отказом приносит больше эмоций, чем согласие. Хорошо, когда меня так сильно ударяют по крыльям. Зачем они мне? Я не ангел. На днях я увидел Семирамиду» И превратился в Бога. Я всегда при новой встрече в него превращаюсь, впиваясь в силу, которую дает мне влюбленность.