К моему большому удивлению большинство моих студентов выбирали почему-то сказку о Красной Шапочке. Не знаю, в чём была тому причина, но дело дошло до того, что я стал заранее просить: «Друзья, пожалуйста, не рисуйте Красную Шапочку!»
И вот, выбрав Красную Шапочку, они, как правило, шли по одному из двух путей. Либо пытались сделать Красную Шапочку взрослой и сексуальной, либо маленькой и агрессивной, вложив ей в руки топор, нож или даже дробовик.
Логика была мне ясна, и в ней я не видел ничего плохого. Они пытались создать яркий диссонанс между хорошо известным нам образом маленькой наивной девочки, несущей через тёмный лес пирожки бабушке, и своим новым образом Красной Шапочки, агрессивной или сексуальной, а иногда и смешивая эти два качества в одном образе.
Проблема, однако же, была не в самой попытке создать такой диссонанс, а в том, что новая история получалась очень плоской, банальной и для своего понимания не требовала ни какого-либо серьёзного культурного багажа, ни даже особо интеллекта. Её добавочная стоимость, выражаясь экономическим языком, практически равнялась нулю.
Ну взрослая Красная Шапочка, ну с длинными ногами и большой грудью, ну в сексапильном белье, ну и что? Какие дополнительные смыслы такая трансформация в себе несёт? Какие интересные ассоциации рождает в голове зрителя? Боюсь, что никаких.
Между тем, однажды я случайно наткнулся на одну замечательную иллюстрацию, в которой решалась точно такая же задача, на ту же тему, и это была одна из лучших переработок Красной Шапочки из всех, что я видел.
К огромному моему сожалению, иллюстрацию эту создал не мой студент, и, к ещё большему сожалению, я даже не помню имени автора. Зато очень хорошо помню то впечатление, которое произвела на меня его работа.
Представьте себе обычную бруклинскую улицу, мы на неё смотрим чуть сверху, а внизу, под нами, столпилась целая куча полицейских машин и пара амбулансов. Мигают мигалки, суетятся полицейские, парамедики, явно что-то произошло.
Задние двери одного из амбулансов открыты, и в проёме, закутавшись в серое шерстяное одеяло, сидит маленькая девочка в красной шапке, а толстый патрульный полицейский записывает её показания в маленький блокнот, стоя рядом.
Мимо проходят два парамедика с носилками, на которых укрытое простынёй лежит тело. По свисающему вниз хвосту мы понимаем, что это волк.
Итак, с одной стороны, автор ничего экстраординарного и очень уж нового нам не рассказал. Мы легко можем понять, что, скорее всего, в нашем случае маленькая Красная Шапочка каким-то образом одержала верх над большим и страшным волком, и в этом замысел автора не сильно отличается от идей тех моих студентов, кто давал в руки девочке топор или дробовик.
Однако если присмотреться, та же, в общем-то, банальная история рассказана здесь гораздо интереснее и глубже. Для её понимания стоит ненадолго отвлечься и совершить небольшой экскурс в историю кинематографа.
Восьмидесятые годы прошлого века были эрой расцвета жанра крупнобюджетных боевиков-блокбастеров.
Арнольд Шварценеггер со своим «Терминатором» и «Коммандо», Сильвестр Сталлоне с франшизой про Джона Рэмбо, «Смертельное оружие» с Мелом Гибсоном и Дэнни Гловером, «Крепкий орешек» с Брюсом Виллисом все эти фильмы не только оказались кассово успешными, но и заложили законы жанра, создав целый набор легко узнаваемых штампов и проложив дорогу тысячам менее известных подражателей.
Одним из таких кинематографических штампов являлась заключительная сцена фильма, когда сильно побитый, но живой главный герой, расправившись со всеми плохими парнями, сидит у амбуланса с наброшенным на плечи серым шерстяным одеялом, а вокруг толпятся полицейские машины, сияя мигалками, и камера отъезжает назад и вверх, показывая нам всю сцену крупным планом. И тут начинает играть финальная музыка и идут титры.
Бесчисленное количество голливудских боевиков заканчивались именно так, этот приём стал клише, и избавились от него кинематографисты только к середине 90-х, если мне не изменяет память.
Так вот, возвращаясь к нашей Красной Шапочке, автор той иллюстрации одной картинкой, одним кадром, сделал из истории про маленькую девочку и волка пародию на классический голливудский блокбастер! Даже такая мелкая и незначительная деталь, как серое шерстяное одеяло на плечах девочки, и то была на своём месте и играла свою роль.
По моему скромному мнению, это очень умная и интересная интерпретация классического сюжета. Она несёт с собой целый рой интереснейших ассоциаций и отсылок к истории кинематографа и поп-культуры. Прекрасное, интеллигентное решение.
«А как же дети?» спросите вы. «А что дети?» удивлюсь я. «Ну как же? Если иллюстратор должен пытаться создавать умные, многослойные, наполненные смыслами и требующие определённой интеллигентности иллюстрации, то как быть с детской иллюстрацией, где основной нашей аудиторией являются дети, в силу своего нежного возраста просто не имеющие возможности понять все заложенные нами в иллюстрацию смыслы и идеи?».
Вопрос резонный и даже в какой-то степени философский, ибо по сути мы спрашиваем себя, на каком языке нам говорить с детьми и обязательно ли с ними сюсюкать или можно говорить, как со взрослыми?
Ответ на него я разделю, с вашего позволения, на три части.
Во-первых, даже рисуя иллюстрацию для детей, например иллюстрируя детскую книжку, мы должны помнить, что покупать-то эту книгу в книжной лавке или интернет-магазине будут не дети, а их родители или бабушки с дедушками.
То есть прежде всего ваша работа должна понравиться родителю, который за неё платит деньги, а уж потом ребёнку, ибо иначе родитель просто не купит эту книгу и ребёнок её никогда не увидит. Если ваша книга выполнена безвкусно или слишком примитивно, в расчёте на непритязательность детской аудитории, то родители имеют все шансы обратить на этот недостаток внимание и посчитать, что уж лучше купить другую книгу, менее небрежно сработанную.
В конце концов, каждый родитель старается покупать своим детям всё самое лучшее, и книги тут не исключение.
Во-вторых, если речь идёт о книгах для детей дошкольного возраста, когда большинство детей ещё не умеют читать и все книги им читают их родители, то необходимость понравиться именно родителям становится ещё более существенной.
Родитель ведь тоже человек, не машина, и читать раз за разом одну и ту же книгу своему ребёнку может быть очень утомительным занятием. Возможность держать при этом в руках красивую, хорошо оформленную книгу, которую можно с удовольствием читать самому и обсуждать иллюстрации с ребёнком, может превратить процесс скучного чтения в увлекательный процесс общения.
В-третьих, и тут, конечно, могу ошибаться, но всё же, по моему мнению, с детьми не стоит особо сюсюкать. Да, они ещё маленькие и, возможно, не всё понимают, но они, как правило, умнее нас и очень быстро развиваются.
Если они не поймут вашу иллюстрацию сегодня, то, вполне вероятно, поймут её завтра. И если ваша иллюстрация достаточно хороша, то они будут ещё не раз возвращаться к ней и в более зрелом возрасте.
Если в книжке, которую вы проиллюстрировали, много интересных деталей и она наполнена интересными смыслами, то есть шанс, что ребёнок будет часами её рассматривать и перечитывать раз за разом.
Итак, заканчивая эту главу, повторю ещё раз её основной постулат.
Ваша история должна быть не только читабельной и универсальной, но и умной, глубокой.
И именно в этом порядке.
6. Как развивать навыки сторителлинга?
Читать и смотреть. Много читать и ещё больше смотреть. Читать качественную художественную литературу, литературу по сторителлингу, драматургии, всякие пособия для сценаристов.
Даже книги по актёрскому мастерству будут очень и очень полезны. Они позволят вам лучше понимать эмоции персонажа в той или иной ситуации.
Классическая литература также очень важна, она даёт вам тот самый культурный багаж, тот набор образов и идей, тот спектр высококлассных историй, которые создала наша цивилизация за последние 3000 лет.
При этом совсем необязательно читать большие сложные произведения. Хотя, прямо скажем, не повредит.
Сказки, мифы, короткие истории вот, что нам будет наиболее полезно как иллюстраторам. Иллюстрация это ведь не марафон, иллюстрация это спринт.
Одна идея, выраженная максимально ярко и доходчиво, и никак не сложные хитросплетения сюжетных линий, густо сдобренные неразрешимыми моральными дилеммами главных героев.
По моему глубокому убеждению, именно простые, увлекательные истории то, что иллюстратору необходимо. Они дают пищу для воображения, позволяют посмотреть на реальность под разными углами, расширяют спектр и разнообразие идей, с которыми можно работать. Они и есть уголь в топку нашей творческой паровой машины. Без них нам никак.