Милосердие
Когда отступает боль?
Когда на неё плевал ты!
Когда на одежде соль,
И мышцы, словно из ваты.
Но ты всё равно несёшь,
Того, кто вчера в дурмане,
Точил на тебя свой нож,
И клялся зарезать,
Мамой!
В то утро, командой «сбор»,
Подняли вторую роту.
И шёл впереди сапёр,
Пеняя свою работу.
Раздался звенящий взрыв,
И «чехи» пошли в атаку,
Надеялись на прорыв,
Устроив в селе засаду.
Осколок порвал плечо.
Прижался к стене спиною.
А рядышком, кто-то ещё,
С оторванною ногою,
Кричит, не жалея сил:
«Спаси-и-и-и»
Ради той же мамы,
Что нож на тебя точил,
И с верой служил исламу
Покаяние
Сказ, как удаль молодецкая
Расплескалась по околицам,
Это вам не сказка детская,
Не слезливая историца.
Это песня соловьиная,
Как заслышишь, не наслушаться,
Про Святую Русь былинную,
Да про Сына Своего Отца.
Как гуляли да резвилися
На родной стороне добры молодцы,
Даже избы покосились все,
Разбежались во страхе половцы.
А очухались, прослезилися,
Как же всё теперь восстанавливать,
И глядели они, дивилися
На дела свои ну ни дать ни взять,
Шайка олухов оголтелая,
Поглумилася, покуражилась,
Лишь церква с крестом-лебедь белая,
Усмирить лиходеев отважилась.
Загудел на ней вещий колокол,
И поплыл над землёй звон малиновый,
И, как-будто, по темени обухом,
Молодецкую спесь опрокинул он.
Поснимав с голов шелома стальны,
Повтыкав в траву мечи вострые,
Обратив к востоку глаза свои,
Лепеча устно: «Спаси, Господи!».
Вдруг узрели как, в синеве небес,
Не имея края, черты, конца,
Красоту явив, над землёй воскрес
Искуплённый Сын Своего Отца!
И ручьями слёзы, стекая с лиц,
Понесли печаль в Океан Любви,
Стал солёным он до брегов-границ,
Растворив в себе грех людской крови.
Простой вопрос
Однажды жизнь задаст тебе вопрос:
Готов ли ты, мой друг, со смертью к встрече?
И будет тот вопрос нещадно прост,
Но вот, боюсь, ответить будет нечем.
Всплывут из памяти все детские грешки,
Ошибки юности и раны жизни взрослой,
И станет стыдно за скабрезные стишки,
Да жаль, исправить что-то будет уже поздно.
Из глаз зажмуренных прольётся слёз поток,
Стекая по щекам, уйдёт ручьем в подушку.
Рука родной жены подаст тебе платок,
А внук протянет детскую игрушку.
Прочтёт молитву старый друг архиерей.
Святых Христовых Тайн Причастие вкусишь,
И станет на душе теплее и светлей,
Когда грехи ты от себя свои отпустишь.
Господи, помилуй!
Господи, а я ведь не зная других людей,
Думаю о них необоснованно плохо.
Господи, а я ведь прелюбодей,
Это правда и здесь нет никакого подвоха.
Господи, помилуй мя грешного!
Господи, а ведь каждый встреченный мной человек не хуже меня,
Но а я просто слеп и не вижу чужих достоинств.
Господи, разреши мне погреться от твоего неземного огня,
Я душою оттаю и слезами своими умоюсь.
Господи, помилуй мя грешного!
Господи, отверзи око сердце моего каменного,
Чтобы смог я увидеть красоту твоего творения.
Господи, научи меня покаянию пламенному,
Помоги мне избавиться от иллюзии ложного гения.
Господи, помилуй мя грешного!
Милость Божия
Время А время действительно быстротечно,
И любое событие, которое бы ты не представил,
Может так же легко превратиться тобою в вечность,
Или просто остаться загадочным словом память.
Память А память действительно бесконечна,
И любое событие, какое бы ни случилось,
Может так же легко раствориться мгновенно в нечто,
Или остаться в веках, предаваясь судьбе на милость.
Милость А милости действительно нет предела,
И по любому событию, какому ты был причиной,
Там наверху начнут производство дела,
А потом, так же закроют, увидев твою кручину.
Святой
По земле ходил святой,
Не классический конечно,
Безбородый, не седой,
Не благочестивый внешне.
Не пытался поучать
Как жить в радости, да в счастье,
Не стремился получать
Ни наград, ни мзды, ни власти.
Жил по милости, трудился,
Вёл душевные беседы,
Но однажды простудился
Где-то в середине лета.
Вот так странность, как так вышло
Разве может быть такое,
Весь больной, на ладан дышит,
Смотрит в небо голубое.
Нет печали, сожаления,
Никого он не ругает,
Только слёзы умиления,
По щекам ручьём стекают.
Вот и счастье привалило,
Нету сил за дело браться,
А толпа к нему валила,
Кто с нуждой, кто посмеяться.
Мол рассказывал нам сказки
О любви, добре и вере,
А теперь сидит в коляске,
И глаза в икону вперил.
Сам себе помочь не может,
Ну какая это святость?
Он в ответ: «Помилуй, Боже!»,
И хула людская в радость.
Позабыв печаль навеки,
Всех прощая помолился,
Опустив на очи веки,
С миром суетным простился.
Святость это не безгрешность,
А стремление жить по чести,
Не разглядывая внешность,
Всех любить без ложной лести.
Быть смиренным, благодарным,
Кротким, добрым, щедрым, смелым,
Радостным, великодушным,
Верным, честным, вдохновенным.
Хочешь стать таким? Попробуй,
Растопчи свою гордыню,
И тогда, по воле Бога,
Все узнают твоё имя!
Грехи земные
Святой
По земле ходил святой,
Не классический конечно,
Безбородый, не седой,
Не благочестивый внешне.
Не пытался поучать
Как жить в радости, да в счастье,
Не стремился получать
Ни наград, ни мзды, ни власти.
Жил по милости, трудился,
Вёл душевные беседы,
Но однажды простудился
Где-то в середине лета.
Вот так странность, как так вышло
Разве может быть такое,
Весь больной, на ладан дышит,
Смотрит в небо голубое.
Нет печали, сожаления,
Никого он не ругает,
Только слёзы умиления,
По щекам ручьём стекают.
Вот и счастье привалило,
Нету сил за дело браться,
А толпа к нему валила,
Кто с нуждой, кто посмеяться.
Мол рассказывал нам сказки
О любви, добре и вере,
А теперь сидит в коляске,
И глаза в икону вперил.
Сам себе помочь не может,
Ну какая это святость?
Он в ответ: «Помилуй, Боже!»,
И хула людская в радость.
Позабыв печаль навеки,
Всех прощая помолился,
Опустив на очи веки,
С миром суетным простился.
Святость это не безгрешность,
А стремление жить по чести,
Не разглядывая внешность,
Всех любить без ложной лести.
Быть смиренным, благодарным,
Кротким, добрым, щедрым, смелым,
Радостным, великодушным,
Верным, честным, вдохновенным.
Хочешь стать таким? Попробуй,
Растопчи свою гордыню,
И тогда, по воле Бога,
Все узнают твоё имя!
Грехи земные
Море, Солнце, Земля и Воздух
Собирались на праздник к Звёздам,
Долго красились, наряжались,
И в конце концов разругались.
Распалялось Солнце на небе,
Отражаясь лучами в хлебе:
«Я и сам был рождён звездою,
И доволен своей красотою!»
Забурлило вдруг пеною Море,
Зашипело в соседской ссоре:
«Каждой ночью я Звёзд сияние
Отражаю в своём одеянии!»
Зашумела Земля травою,
Зашуршала опавшей листвою:
«Не поеду я к Звёздам ярким,
Не хочу им дарить подарки!»
Ветром Воздух нашёптывал тучам,
Собирая их в чёрную кучу:
«Вы прекрасней всех Звёзд на свете,
Как же раньше я вас не приметил!»
Всем открыты миры иные,
Каждый может пройти испытания,
Но сидят в нас грехи земные,
Причиняя боль и страдание.
Осознаешь своё ничтожество,
Сразу станешь великим гением,
И откроется Царство Божее,
И развеются все сомнения!
Гордыня
Смертельного яда полна,
От лживых и злобных идей,
Летела из пасти слюна,
Забрызгивая людей.
Из самых дальних глубин,
Со дна повреждённой души,
Ползли, словно льдины с вершин,
Грехов нераскаянных вши.
Рвалась, разрывая грудь,
Как в клетку посаженный зверь,
Горячего сердца грусть,
К спасенью искавшая дверь.
Но крепко закрыт засов,
Гордыня на страже стоит,
Со сворою бешеных псов
Раскаяние сторожит.
Как бедному сердцу помочь?
Как слабую душу спасти?
Отринуть гордыню прочь,
И душу на свет увести.
Терпенье, мой друг! Терпи!
У сказки счастливый конец.
Кто плача, зубами скрипит,
Того не оставит Отец!
Тщеславие
Тщета тащила тщетно Славу,
Пытаясь принести в свой дом
Любовь, достаток, власть-отраву,
Почёт, известность и при том,
Друзей, вооружённых лестью,
Ведь без неё они враги,
Расставшись с Совестью и Честью,
Кричала громко: «помоги!»
К Гордыне жалобно взывая,
Устав от суетных трудов,
А та, ладони потирая,
Трясла браслетами оков,
Готовя ложе равнодушию,
Коварству, злобе на других,
Чьё дружелюбное радушие
Гордыню держит за грудки,
Лишая власти над собою,
Пуская кротость на простор,
А с ней смирение, такое,
Что даст тщеславию отпор!
Вы спросите: «Где мысль поэта?
О чём пытался он сказать?».
Прямого вам не дам ответа
В чём Смысл сокрыт Тщете не внять.
Уныние
Я сам не свой последние полгода,
Меня терзают зависть и уныние.
С тех пор, как потерял свободу,
На лбу сошлись морщины, к носу, в середине.
Лицу придан вид скорби и печали,
Суровый взгляд от сдвинутых бровей,
И если вы подобное встречали,
То знайте, хмурость признак злых людей.
Не жди от них добра, его им недодали,
Недолюбили в детские года,
И отпечаток скорби и печали
Останется в их сердце навсегда.
Не вздумай их жалеть, ты этим их унизишь,
А если вправду хочешь им помочь,
Попробуй полюбить, всем сердцем, больше жизни,
И прогони свои сомнения прочь.
И сгинет чудище, и злоба растворится,
Поток любви заполнит пустоту,
Угрюмый взгляд в улыбку превратится,
Начнёт дарить тепло и доброту.