Девушка-с-аэропланом над моей головой!
Я падаю.
Не забудь про крылья! слышу отдаленный голос Сипилены.
Крылья
Крылья?
Крылья!
И я уже не падаю.
Я завис в воздухе, и за моей спиной энергично машут белые ангельские крылья.
Лечу.
Я лечу!
Словно птица в небесах, я взмахнул массивными крыльями и пронесся по воздуху к другому холму.
Девушка-с-аэропланом летела в стороне от меня.
Ты молодец! крикнула она.
Почувствовать легкость, я отдался этому прекрасному чувству полета.
Подумать только всегда мечтал летать! И вот мечты сбываются в свое время.
Пролетев над зеленым полем и рекой, я приземлился на другом холме, и крылья исчезли. Огляделся девушки-с-аэропланом нигде не видать, а над голубым небом собираются грозовые тучи.
Все резко переменилось.
Солнце ушло.
Потемнело.
Собрались тучи и полил жуткий холодный ливень. Засверкали молнии.
Эй, парень! Иди и помоги мне!
Оглянулся старый седой мужчина, облаченный в кожаный бурый костюм, шляпу и сапоги, махал мне рукой. Он уже установил в землю металлический штырь громоотвод.
Подойдя к нему, я спросил:
Что вы делаете?
А ты не видишь?! Мне нужно поймать молнии! Или ты совсем слепой?
Поймать молнии?
Да-да!
И мужчина показал мне пустую стеклянную банку. В такие банки обычно закручивают маринованные огурцы и помидоры! Во всяком случае, именно такие ассоциации у меня возникают при виде подобных банок.
Молнии нужно загнать в эту банку, а громоотвод нужен, чтобы их поймать! А теперь помоги мне! Держи банку, пока я буду ловить молнии.
Он всучил мне в руки стеклянную банку, и я крепко прижал ее к себе.
Сейчас будет большая
Небо раскололось.
Мелькнула белая вспышка, и желтая искрящаяся змея молния ударила в самый кончик громоотвода.
Вот так!
Электрик (я назвал его так) громко засмеялся, а потом вырвал штырь из земли и направил его в мою сторону. Конец громоотвода хищно искрился.
Я испугался и попятился назад.
Стой на месте, парень!
Я замер.
Электрик засунул конец металлического штыря в банку, и белые искры скользнули в полость сосуда.
Получилось!
Моя альтер-личность поставила громоотвод на место и забрала у меня банку с пляшущими в ней искрами.
Вот так!
И что с этим делать?
Делать? А вот это решай сам я дарю ее тебе за твою помощь. Свое дело я сделал. Мне пора.
Мне снова вручили банку с искрами.
Стоило мне моргнуть, как вдруг Электрик исчез. Я снова остался совсем один.
Банка с молнией у меня в руках. И что прикажете с этим делать?
Даже не спрашивайте, какой черт меня заставил так поступить, но в следующее мгновение я сунул руку в банку
Я ощутил колючее тепло в пальцах, но никакого ожога не получил, а потому проделал это и с левой рукой. Искры исчезли, и я поставил пустую банку себе в ноги.
Зато кончики моих пальцев теперь искрились.
Неужели, я могу?..
Раз выставил руку вперед.
Два с моей ладони сорвалась искрящаяся желтая молния.
Три она пронеслась через все поле и ударила в каменный валун, который мгновенно разорвало на куски.
Невероятно
Это не мой голос.
Обернувшись, я увидел за своей спиной доктора Элеасаро.
Ты это сделал, Листер. Еще две личности открыты.
Но я не видел в его глазах большой радости за меня. Что-то переменилось в его лице.
И на вершине холма появился Ги Осмонд!
Белый чистый костюм. Светлое лицо. Холодный взгляд. Длинные серебристые волосы, заплетенные в хвост.
Я предупреждал тебя, Элеасаро, прозвучал ледяной голос нарцисса.
Доктор! Осторожно! выпалил я.
Элеасаро оглянулся.
Мы оба смотрели на Ги Осмонда, представшего перед нами собственной персоной! Он приближался к нам.
Но это не мог быть босс «Пожирателей мыслей» воплоти. Мы в сознании у доктора Элеасаро! А это значит
Твоя победа надо мной не могла остаться незамеченной. Ты знал, что это случится, Элеасаро, и все равно уничтожил меня.
Взгляд Ги Осмонда упал в мою сторону.
Ты уничтожил, Листер.
О чем он говорит, доктор?
Но Элеасаро молчал.
Говорил Ги Осмонд:
По твоей вине весь Мараканд скоро окрасится в багровый цвет. Радоваться тебе и твоим друзьям осталось недолго. Мое место уже занял другой, более сильный и могущественный. Война уже началась. И запомни, Элеасаро. Безумный Лорд за вами наблюдает.
А потом Ги Осмонд одарил меня легкой ухмылкой, и его облик рассыпался в сноп белых искр.
Мы с доктором Элеасаро остались стоять одни под проливным дождем.
Доктор Элеасаро
Он молчал.
О какой войне он говорил? Что случилось вчера вечером? Доктор
Идем, Листер. Нам пора. У меня для вас плохие новости.
Глава 3. Война началась
Большой стол усыпан исписанными схемами и чертежами. Над крышкой парит голограмма карты Мараканда. По периметру зала расставлены рабочие столы с компьютерами. На стенах висят схемы с изображением структур головного мозга.
Это наш Наблюдательный Пункт, где мы работаем и откуда ведем всю нашу деятельность: осуществляем контроль над операциями, получаем задания от Когнитивного Департамента и исследуем возможности психоартефактов.
Войдя в зал в сопровождении доктора Элеасаро, я заметил здесь всю нашу команду в сборе: Сотис, Бони, Юно, Саманта, Лита, Пандора и Сипилена. Друзья пили чай и кофе, обменивались круассанами и печеньями с шоколадной крошкой.
Доктор Элеасаро! Бони слега подавился чаем, заметив появление главы нашей организации в Наблюдательном Пункте.
Появившись на пороге, мы с доктором моментально приковали всеобщее внимание к себе.
Листер? обратилась ко мне Сипилена. Папа? Что-то случилось?
Мы с доктором обменились мрачными взглядами.
Когда вы вернулись, доктор Элеасаро? спросил Юно. Мы так и не дождались вас вчера вечером! Что сказали на совете Ментальных Лидеров?
Доктор, обреченно вздохнув, ответил:
Простите, что так задержался. Я вернулся ночью. У меня для вас плохие новости, ребята. Присаживайтесь.
В зале повисло напряжение.
Лита, Саманта и Пандора обменялись озадаченными взглядами. Им пришлось опуститься на стулья. Юно, Бони и Сотис уже сидели за своими рабочими столами.
Я прошел к Сипилене.
Что произошло? спросила она меня почти шепотом.
Неприятности, быстро ответил я, я и сам не во всем разобрался.
Взяв ее за руку, я сел на соседний стул рядом с Сипиленой.
Все мы смотрели на доктора Элеасаро, стоящего перед нами. Психиатр, поправив очки на носу, уперся двумя руками о стол с картой и прошелся взглядом по всем нам.
Во-первых, начал он отрывочно, я никого из вас не могу заставить в этом участвовать, если вы не хотите. Все вы прекрасно осведомлены о правилах нашей организации. В «Скитальцах души» все свободны. Никто не обременен обязанностями и договорами. Вы вольны уйти сейчас, если пожелаете.
Мы не уйдем, вставил резко Юно, и вы это знаете, док. Что бы ни случилось «Скитальцы души» будут на вашей стороне и сражаться до конца.
Сражаться
Взгляд доктора Элеасаро метался по комнате. Он явно не находил себе место.
И психиатр решил смотреть в нашу с Сипиленой сторону.
Наша победа над «Пожирателями мыслей» не могла остаться незамеченной для других организаций. Это я уже говорил. Другие оказались недовольны положением вещей. В частности, «Последний синдром» был в первых рядах среди тех, кто не одобрил наших с вами действий. Потеряв Ги Осмонда, они лишились сильного союзника и поставщика средств. В добавок к этому, «Адское Безумие» вело дела с «Пожирателями». У них были партнерские отношения. Вчера на собрании Ментальных Лидеров Корнелиус Мур, глава «Последнего синдрома»
И доктор неожиданно замолчал.
Но я уже прекрасно знал, как он закончит свою фразу. И остальные, думаю, догадывались.
Развязал войну.
В Наблюдательном Пункте повисла тяжелая тишина.
Я переглянулся с Сотисом. Тот посмотрел на меня взглядом, который будто говорил: «Теперь ты вспомнил мои слова?».
«Последний синдром» и «Адское безумие» объединили силы и объявили нам войну. Они хотят уничтожить нас. В этом я уже не смею сомневаться.
А как же «Голоса»? поинтересовалась Саманта. Что сказала Помона Хант?
Она воздержалась. «Голоса» остались в стороне. Они не желают присоединяться к союзу «Последнего синдрома» и «Адского безумия». Война им не выгодна.
Не выгодна? Сотис выгнул бровь. Если психомародеры начнут воевать, то пламя войны захлестнет весь Мараканд! Они не могут оставаться в стороне. Ни Когнитивный Департамент, ни Перламутровая Гвардия никто! Война коснется всех!
Ты прав, Сотис, прав, кивнул доктор Элеасаро, но это было ее решение. Как лидер своей организации, Помона Хант думает о безопасности своих людей. Также поступаю и я, Сотис. Я тоже думаю о вашей безопасности, а потому не имею права звать вас на войну.