Я увидела маму. Она подписывала какие-то бумаги. Меня не сильно волновало, покроет ли страховка больничные расходы. Я знала, что у мамы есть деньги на любое лечение.
Мы спустились с четвёртого этажа больницы. Врач мне выписал какие-то таблетки, которые я, скорее всего, принимать не буду. Внизу меня ждала Аманда. Она обеспокоенно посмотрела на меня.
Кристен, прости меня
Не стоит королевам извиняться за содеянное. На то они и королевы.
Я прошла мимо неё, давая понять, что своим «прости» она ничего не поменяет.
Кристен, ты чего? возмущенно спросила мама. Разве не видно, что ей жаль?
Ей жаль лишь то, что я родилась.
Как ты себя ведёшь? Это твоя сестра!
А ты моя родная мама, хотя ведёшь себя так же как она! Врач тебе сказал, что я могла умереть, но тебе нет дела! Всё, что тебя волнует, это работа и твой новый муж. Я прокляла тот день, когда мы переехали в Америку. Тринадцать лет мы были вместе в Лондоне, но когда у тебя появился Найджел, ты забыла про меня. А теперь, разреши мне пройти. Отвези меня домой и лети на свою очень важную конференцию.
Я вышла из больницы со слезами на глазах. За мной шагали мама и Аманда. Я шла, не оборачиваясь, надеясь, что они поймут меня, хотя было очень мало шансов. Теплый ветер сменился холодом, поэтому я накинула куртку, что лежала у меня в рюкзаке на всякий случай.
Я нашла машину Аманды и подошла к ней. Она открыла дверь и я села на заднее сиденье, дабы не мешать им везти меня домой. Я посмотрела на время: два часа ночи. Я ещё успею выспаться.
Мама завела мотор, и мы выехали. Смотря на кабриолет Аманды, можно было понять, что при хорошей скорости ветер мог сдуть меня, но я держала в руках рюкзак. Над нами нависла тишина.
Спустя десять минут мы были на месте. Выйдя из машины, Аманда достала из своей миниатюрной сумочки ключи и открыла дверь. Нас встретила тётя Фиона с бигуди на голове и в лиловом халате. Она обняла Аманду.
Доченька, с тобой всё хорошо? спросила она.
Да, мам, я в порядке.
Тётя Фиона была явно обеспокоена моей сестрой, а не мной, поэтому я молча прошла в зал и села на диван.
Бриджит, ты останешься?
Нет, Фиона, мне пора ехать.
Я обернулась. Мама смотрела на меня с равнодушным выражением лица. По ней было видно, что она торопится вернуться во Флориду.
Кристен, подойди, пожалуйста, сюда, сказала мама.
Я нехотя встала с удобного мятного дивана и подошла к ней.
Возьми.
Она мне протянула конверт с деньгами. Я взяла его и холодно сказала:
Спасибо.
Ладно, у меня через час самолёт обратно. Я поехала.
Тут моё внимание пало на её небольшую дорожную сумку. Только по ней можно было понять, что она не собиралась долго задерживаться. Мама вызвала такси и поспешила выйти на улицу.
До свидания, сказала, обернувшись, она.
Мама ещё раз посмотрела на меня, но я была непреклонна, поэтому стояла, скрестив руки на груди, и молча ждала, пока она уйдёт, и моя жизнь вернётся в прежнее русло.
Мама вышла, а я побежала в свою комнату. Сейчас мне срочно нужен был душ, поэтому незамедлительно пошла мыться.
Я зашла в душевую кабину и вскоре почувствовала тепло и горячий пар. Это расслабило меня. Постепенно я начала забывать обо всём: что было на электростанции, как меня в очередной раз бросила мама, с какой змеёй я живу в одном доме.
Всё ещё мокрая, я вышла из душа, завёрнутая в полотенце, как ко мне постучали.
Кто там? спокойно спросила я.
Кристен?
Это была Аманда. Она медленно открыла дверь и вошла.
Кристен, ещё раз прости меня.
Аманда, всё в прошлом, без эмоций сказала я.
Я хочу извиниться, правда.
Тогда, пожалуйста, оставь меня в покое.
Наш бессмысленный разговор сошел на «нет», но она не отставала. Аманда подбежала ко мне, и как только дотронулась до моей мокрой кожи, она одёрнула руку.
Не надо меня трогать. Сегодня ты сделала достаточно.
Кристен, ты током бьёшься, с беспокойством сказала она.
Бывает такое с людьми, они могут биться током, и что?
Я выдохнула и села на кровать, закрыв лицо руками.
Аманда, прошу, уйди.
Она медленно развернулась и ушла, оставив меня в одиночестве.
Я уже не могла терпеть, поэтому переоделась, коснулась головой подушки, и заснула.
Глава 7
Дилан
Я проснулся в одноместной кровати, что было необычным для меня. Попытался открыть глаза, но веки, показавшиеся мне чересчур тяжелыми не дали этого сделать. И всё-таки я как-то умудрился открыть глаза и осмотреться. Я был в больнице. Вокруг гудели приборы, яркий свет бил в глаза, в вену была воткнута игла, куда присоединялась капельница. На улице было темно, на стене висели часы, которые показывали около двух ночи. Я протянул руку и попытался отсоединить пульсоксиметр от своего пальца. Как только я это сделал, в палату вбежали врачи, медсёстры и мой отец с Шарлоттой. Доктора делали какие-то анализы, проверяли температуру. Я смотрел на отца и Шарлотту. Папа сидел и держал её за руку, когда она, держа смятый платок в руках причитала:
Глава 7
Дилан
Я проснулся в одноместной кровати, что было необычным для меня. Попытался открыть глаза, но веки, показавшиеся мне чересчур тяжелыми не дали этого сделать. И всё-таки я как-то умудрился открыть глаза и осмотреться. Я был в больнице. Вокруг гудели приборы, яркий свет бил в глаза, в вену была воткнута игла, куда присоединялась капельница. На улице было темно, на стене висели часы, которые показывали около двух ночи. Я протянул руку и попытался отсоединить пульсоксиметр от своего пальца. Как только я это сделал, в палату вбежали врачи, медсёстры и мой отец с Шарлоттой. Доктора делали какие-то анализы, проверяли температуру. Я смотрел на отца и Шарлотту. Папа сидел и держал её за руку, когда она, держа смятый платок в руках причитала:
Бенджамин, как это произошло? Он же мог умереть!
Всё это сопровождалось всхлипами, которым я не сильно верил. Меня пугало, что я нахожусь не дома, а на больничной койке. А в остальном я был вполне спокоен.
Мистер Блэк, с ним всё в порядке, объявил доктор.
Но что с ним вообще было? спросил в ответ папа.
Через него прошел большой ток, удивительно, что он выжил.
Вы это уже говорили. Давайте конкретнее.
Доктор сделал вдох и начал:
В момент, когда ваш сын дотронулся до оголённого провода, станция включилась и почему-то его ударило.
Как это могло случиться?! гневно, встав с кресла, спросил он.
Это Вы не у нас должны спрашивать.
Но мой сын со своими дурными друзьями пьяный залез в щиток!
В этом мы не виноваты.
Спокойствие доктора было удивительно. Но отец был ужасно раздражен, зол и практически безумен.
Кто это включил?! Я его по судам затаскаю!
Мистер Блэк, успокойтесь. Ваш сын жив. С ним всё хорошо.
Врач подошёл к папе практически вплотную, посадил в кресло и сказал пару слов, затем отошел от него.
Его можно выписывать. Всё хорошо. Ему нужен хороший сон и тщательный присмотр, сообщил он Шарлотте.
Она лишь кивнула ему, держа сжатый платок в руке. Спустя десять минут врачи покинули палату, оставив нас наедине. Я встал и начал собирать свои вещи. Когда я переоделся, мой отец подошел ко мне.
Сынок, сегодня ты меня сильно разочаровал. Я думал, что хорошо воспитал тебя, но, видимо, это не так.
Он молча развернулся и вышел из палаты.
На меня нахлынуло чувство вины. Я почувствовал себя плохим сыном, который не поддержал отца в важный для него день, заставил почувствовать себя лишённым ещё одного важного для него человека, а главное, понять, что плохо воспитал меня, хотя это не так. Я понял, что все поступки имеют последствия, которые порой бывают непоправимыми. Я мог умереть.
Мы вышли из палаты, было около пятнадцати минут третьего ночи. Я услышал, идя по коридору больницы двух врачей, говорящих о случившемся:
Это второй случай за ночь. Такого никогда не было, сказал врач лет пятидесяти.
Я удивлён, как они оба смогли выжить. Подростки, могли же умереть
Здесь я вспомнил про ту девушку, которая первой решила пойти на электростанцию, про которую сказал мне Джастин. Она была на костре. Её ударило током. Как и меня. Она учится в моей школе. Я хочу найти её.
В машине ехали молча, все были то ли не выспавшимися, то ли в стрессе. Я лишь молча смотрел по сторонам, дабы не привлекать внимания. Через полчаса мы прибыли домой. Когда вошли внутрь, нас встретила Лив. Она виновато смотрела исподлобья. Папа гордо встал и начал:
Лив, судя по камерам, ты помогла Дилану выйти.
Я совсем забыл про камеры. Кажется, сейчас произойдёт что-то нехорошее.
Лив, ты работаешь много лет, но выпустив моего сына из дома, подвергла его опасности.
Она всё ещё молчала.
Извини, у меня нет другого выхода. Ты уволена.
Эти слова прогремели для меня. Я выбежал из-за спины отца и заслонил её собой.
Папа, ты не можешь сделать это!
Это ещё почему?! возмутился он.
Во-первых, Лив попросил я. Даже приказал. Во-вторых, она была мне матерью, когда не мог быть отцом ты.
Я был в гневе. Из-за отца, Из-за себя.
В-третьих, если бы ты хотел, то понял, что я был бы на этом вечере лишним. Это ваш праздник. А из вас двоих мне важен только ты, отец. Я не хочу смотреть на неё.
Я никогда не высказывал такого отцу. Я всегда его понимал. Но не сейчас.
В его глазах показалось очевидное разочарование, смущение и возмущение. Он подошел, и со всей силы влепил мне пощёчину. Мне не было больно физически, а вот он схватил себя за руку. Она была красной. Но не от пощёчины.