Я случайно её нашёл лет десять назад, во время обхода, начал свой рассказ егерь.
Сначала не придал значение. А потом Как то приехал один, спрашивал глухое место. Я и вспомнил. Привёл в порядок. Печь поставил, мебель сколотил. Ну и всё прочее. Получилось по- простому, крестьянскому, что ли. Но народу нравиться. Экзотика.
«Сколько ж он брал за это чудо?»
Со временем украсил шкурами и чучелами. Печь в камин переложил. Комната, правда, небольшая
Действительно, помещение было маленьким, квадратов шестнадцать восемнадцать. Но чувствовался особый стиль. Попав сюда, человек, даже далёкий от природы, мог почувствовать себя охотником.
В землянке был полумрак. Единственное оконце высоко под потолком было маленьким и плохо пропускало свет.
Запах был тухлым и застоялым.
Егерь достал спички и зажёг расположенные под потолком керосиновые лампы.
Когда гости, разжигают камин. Огня много, становиться светлее. Земля прогревается, подсыхает.
Свет осветил бревенчатые стены, палати, застланные шкурами, морды со звериным оскалом на стенах
Метелин вздрогнул.
В углу, на деревянном стуле сидела женщина с распущенными волосами. Руки и ноги были крепко привязаны к ножкам стула. Тело было высохшим и измотанным полотнами тонкой паутины с сидящими на ней насекомыми.
Степан! Нервно сглотнув, выкрикнул Метелин и вышел наружу.
Глава 4
«Чёрт! Ну, когда же он закончится?» Зло выругался Лебедев, садясь в машину. Илья, водитель, сегодня отпросился пораньше и Иван Владимирович сам сел за руль.
Было уже поздно. Темно и холодно. С неба моросил мелкий, пакостный осенний дождик. Под ногами булькали лужицы. Вся машина была улеплена мокрыми осенними листьями.
Тихо и безлюдно.
Через дорогу пробежала мокрая собака и скрылась в подворотне, спасаясь от дождя.
Иван ехал по готовящемуся ко сну городу. То тут, то там в домах загорались окна. Жёны кормили поздним ужином мужей. Мужья рассказывали о своих трудовых (и не только) подвигах.
Вечером он с другом ходил в закрытый клуб. Михаил Плетнёв, единственный по настоящему верный друг и партнёр, наконец то уговорил его расслабиться.
В клубе был полумрак. Ярко красный свет освещал почти голых стриптизёрш, исполняющих немыслимый танец. Клубы дыма нависали над головами присутствующих. Запах дорогих сигар и выпивки неприятно щекотал нос.
Высокие пышногрудые официантки, одетые в еле прикрывающее тело передники, проходя мимо столиков, предлагали выпивку и разнообразные услуги на любой вкус.
Одна из них присела за столик к Михаилу, которого, видимо, неплохо знала и к его неизвестному приятелю.
Тряхнём стариной, милый? Игриво беря расслабившегося мужчину за галстук, предложила она.
Не хочешь попробовать такую клубничку? В ответ Михаил легонько подтолкнул девушку к другу.
Нет, Нет! Я пас! Замахал руками Иван.
Зря! Куколка такое вытворяет!
Михаил, в отличие от приятеля, вырос в довольно обеспеченной семье и поэтому уже в студенческие годы испытал все прелести развратной жизни. По-своему он был прекрасным парнем. Но когда речь заходила о развлечениях, равных ему не было. Казалось, он попробовал всё: лёгкую дурь, смертельные гонки, экстремальные приключения, БДСМ, оргии Иван ничуть бы не удивился, если бы узнал, что его друг даже переспал с мужчиной!
«Живём лишь раз. И нужно испытать всё на своей шкуре. Что бы в глубокой старости было не обидно трясти костями и шавкать беззубым ртом: э-эх, времечко то упущено! Мог ведь попробовать, а теперь годы не те, да и силёнок не хватит», говорил, бывало, Мишка.
Несмотря на все шалости, к семейным ценностям он относился очень серьёзно. И каждый год, заезжая на рождество к другу, вздыхал: «Вот погуляю ещё годик, и всё!»
Но проходил год, другой, третий
И теперь после очередного обещания приятеля, шутил уже Иван:
А год то в какой степени считать?
Михаил шутливо сердился, хмурил брови и отвечал:
Встречу такую, как твоя Вера и все степени сразу закончатся.
Так ты не там ищешь! Смеялась Вера. Остепенись уже! Смотри. Всех порядочных расхватают, пока на стриптизёрш заглядываться будешь! И что там у них разглядывать? Удивлялась молодая женщина.
И тут Михаил принимал серьёзную позу и начинал самую любимую для него тему:
Вынужден с тобой не согласиться. Видишь ли
Вынужден с тобой не согласиться. Видишь ли
И далее шли цитаты из трактата «Камасутры», размышления о сущности любви и так далее и тому подобное.
Вера никогда не слушала эту чепуху и только предупреждала:
Смотри, сам гуляй, а Ивана моего с правильной дорожки не сворачивай.
Да Михаил и не пытался.
Только иногда, как сейчас, после особо важных встреч, тянул друга на поиски приключений. То с парашюта прыгнуть. То рвануть в африканские дебри. А то просто так, по- домашнему, зайти на огонёк в какой-нибудь клуб. Желательно со стриптизом.
Лебедев никогда не отказывал другу. Если, конечно, позволяло время. У него и самого играла кровь при виде несущегося на них медведя и захватывало дух от ощущения высоты полёта, бешено тряслись колени от сумасшедших гонок на автомобилях и зуб на зуб не попадал от страха, плавая среди акул.
Но это были ничем не передаваемые ощущения.
Ощущения власти над природой.
Ощущения победы над своими страхами.
Единственное, в чём Иван был не товарищ своему другу, это в его сексуальных развлечениях. И дело не в том, что не хотелось. Иногда очень как хотелось узнать и прочувствовать другую, продажную, любовь. Но мысли о Вере отгоняли и блокировали эти желания.
Или просто женщины были не те?
Вот и теперь Иван не понимал, зачем согласился на уговоры друга и пришёл сюда. За компанию? Навряд ли. Смотря на откровенно соблазняемого Михаила, мужчина понимал, что тому компания не нужна. Официантка, не стесняясь, расстегнула молнию его брюк и залезла туда шаловливой рукой. Плетнёв закрыл глаза, томно затягиваясь сигаретой.
Лебедев оглянулся. Никто не обращал на них внимание.
Все были заняты делом. За соседним столиком две девушки обхаживали пожилого мужчину с огромным перстнем на толстом пальце.
Чуть дальше на столе у весёлой компании стриптизёрша лихо отплясывала, выпячивая торчащие груди прямо в лица мужчинам. Те старались ущипнуть её, но девушка ловко отворачивалась.
Лебедев снова посмотрел на друга. Тот расслабленно откинулся на спинку кресла, запрокинул голову, изо рта медленно выплывали клубочки дыма. Официантка улыбаясь, усиленно работала руками.
Скучаешь, дорогой, сладко пропел голос над ухом Ивана.
Мужчина вздрогнул: два огромных чёрных глаза, как две бездонные галактические дыры смотрели на него сверху вниз.
Может, развлечёмся, как твой друг, сладострастно прошептали яркие губы, показывая ровную полоску жемчужных зубов.
Иван посмотрел на Плетнёва. Тому наверняка было хорошо: официантка наклонила лицо между его ног и её голова в такт гремевшей музыки то поднималась, то опускалась.
Мы можем пойти в номер, если здесь для тебя неловко, продолжали губы.
Да. Вот в чём дело. Неловко. Ему просто неловко находиться здесь, где столько людей и доступных женщин.
Он, отец троих детей, просто стесняется пошлой реальности!
А если бы их всех не было?
Был только он и она?
Та девушка на балконе?
Лебедев еле успел затормозить, когда на дорогу выскочил человек в плаще. Шины резко завизжали по мокрому асфальту и машина сделала небольшой разворот.
Иван сердито и со всей силы нажал на сигнал.
Человек повернулся и фары осветили лицо женщины.
Вы что, с ума сошли? Закричал в окно Лебедев. Разве можно так выскакивать на дорогу?
Извините, пожалуйста! Я так тороплюсь домой, а на улице так холодно и мокро! Голос женщины был грудной, приятного, обволакивающего тембра.
Садитесь, я подвезу. Ненароком ещё создадите аварийную ситуацию.
Спасибо большое. Мне тут рядом, через квартал. Я покажу.
Женщина села рядом и опустила капюшон. Тёмно-каштановые волосы локонами рассыпались по плечам голубого плаща.
«Красивая», подумал Иван, разглядывая незнакомку в зеркало, а вслух спросил:
Что же вы одна гуляете по ночам? Вас никто не ждёт?
Почему же? Верный Васенька встречает всегда у порога.
Девушка усмехнулась и, как будто, задумалась, вспоминая о своём друге.
Иван удивлённо вскинул брови: «Её друг ждёт. А она по ночам шастает!»
Девушка тем временем поправляла волосы рукой:
Здесь на светофоре, налево, пожалуйста. А там сразу первый поворот направо во дворы, попросила женщина.
Иван кивнул головой.
И, немного помолчав, добавил:
И что, ваш друг? Он не против?
Против чего? Не поняла незнакомка.