Я знаю, что иногда нелегко понимать ту или иную суть, и разуму всегда нужно объяснять, что, да почему. Да и это прекрасно! Поясню, попытайтесь дойти до уровня я все знаю, потому что я это и создал. До момента, когда ничего не нужно объяснять, и так все понятно, потому что по-детски наивно и банально. Все приходит туда, из чего исходит. Поправлюсь, это звучит сложно, и хочется вновь спросить: «Нет, а что же было все-таки первым, и откуда все появилось изначально?», только тогда, когда это не видишь явно не осознаешь. И не пытаешься понять, исходя, из мне так сказали, значит это правда!
Еще раз подытожу ответы только в вопросах! Только создатель знает все. И пока вы считаете себя иными существами, то спрашивайте и ищите истину Ничем не могу помочь
Все происходило очень просто. И связано это было с тем, что земные чувства отсутствовали в том наркотическом состоянии зависимости, как на земле. Здесь они служили лишь оттенками, и отражениями для существования разума двоичного кода.
И несмотря на это, любовь здесь присутствовала. Все здесь было любовью. Хоть этот мир я и назвал «Добро», но в первую очередь, он есть любовь!
Старые привычки все равно заставляли скучать по времени логике. А время заставляло скучать по чувствам. А чувства по любви. Но, что парадоксально этот мир являлся любовью, и скучать было не по кому.
Надеюсь, вы уловили, что я по-прежнему оставался человеком с новой ролью создателя. Ведь, кто еще, как ни человек не знает, что он хочет. Смешно. Мне. И я хочу, чтобы и вам стало от всей этой философии.
Поймите, жизнь здесь и сейчас! Именно поэтому, неважно, ищите вы истину, или нашли. Просто живите сейчас. И наслаждайтесь этими поисками, или тем, что обрели!
Любовь плотно коснулась нас с сыном. И даже, если не брать во внимание то, что мы создали этот мир, и конечно же саму любовь, то это было понятно по той связи, что нас соединяла. И я даже не говорю сейчас про эмоции, и их впечатления. Я говорю про то, что мы были рядом друг с другом Это и являлось любовью!
Пап, я очень сильно тебя люблю! Как-то сказал мне сын, даже не зная того, что на земле так принято, из-за желания взаимности, или просто так по привычке.
Я тебя люблю, мой малыш! Не отвечая, ответил я!
Никто из нас не отвечал. Каждый выразил любовь первым. Ни сыну, ни мне, не хотелось получить взаимность. Мы знали оба любовь. Мы знали, что каждый любит. И мы создавали любовь без желания получить. Мы хотели ее давать.
В эти мгновения, когда любовь была не только всеобъемлющей, но еще и нашей, мир помогал нам. Он поддерживал наши мысли и действия своей связью. Ведь мы находились в этом мире, а значит мир являлся нашей коммуникацией. Я через мир дарил любовь сыну, а он ее дарил мне!
У меня не было земной памяти. Вернее, ее не осталось. Она, как пятно на стене тысячелетней давности. Вроде присутствует, напоминает о себе, но точной информации о себе не несет.
Я не помнил тех моментов, которые заставляли меня передвигать ноги по земле. Не знал и того, что меня связывало с близкими и родными, помимо родственности. Не ведал причин дружбы с друзьями, за исключением самого осознания дружбы. У меня не осталось конкретики, разумного объяснения прежней жизни. Но одно, я почему-то помнил я расставался с сыном на земле. И это настолько связывало меня там, что и здесь, в новом мире, первым отражением моей речевой мысли стал Саша. Я без эмоциональный создатель, существо, которое должно было иметь холодный расчет, чтобы ваять мир без изъянов, не заметил, как стал самой сущностью любви. И моя любовь, это был мой сын. Был, есть, и будет. Вечно!
Почему сейчас я так пишу, что у вас мурашки идут по коже? Да потому что истина заключается в искренности в прямом знании того, что создал, а потом растворился в этом. И истина это венец всех человеческих поисков.
Нет, я не претендую на истину, я лишь маленький отрывок из ее главы. Но свой отрывок я могу передать вам во всех красках. А они помогут вам приятно скоротать тот отрезок времени, что вы себе придумали, для прочтения моей книги. Или вашей Которую вы написали, а потом через меня решили прочесть
Ну, вернемся к любви. Я специально чередую рассказ и эзотерические мысли, чтобы разными оттенками обаять ваш разум. И мне это хорошо удается. Так вот, любовь в новом мире встала вновь на пьедестал всеохватывающей энергии. Только она пока еще была очень юна. Ведь мы с сыном взяли ее из подсознания, и вновь создали. И маленькими, осторожными шагами, любовь вырвалась из-под нашего крыла, окутав нас собою.
Ну, вернемся к любви. Я специально чередую рассказ и эзотерические мысли, чтобы разными оттенками обаять ваш разум. И мне это хорошо удается. Так вот, любовь в новом мире встала вновь на пьедестал всеохватывающей энергии. Только она пока еще была очень юна. Ведь мы с сыном взяли ее из подсознания, и вновь создали. И маленькими, осторожными шагами, любовь вырвалась из-под нашего крыла, окутав нас собою.
Теперь я точно понимал, почему новый мир подарил мне вечность с сыном. Ведь мир был новым, и земного разумного объяснения времени не было. А соответственно и не было такого чувства, как страх. Страх перед однообразной вечностью.
Кто-то, возможно, сейчас будет возражать. Мол, что здесь страшного вечная любовь. Хорошо, я отвечу. Вы сейчас попробуйте успокоится, отбросить все мысли, и обсуждение моих строк. А просто представьте вечность. Нет ни края, ни конца. Нет оттенков любви, ее противоположностей. Нет ничего, кроме любви. Она постоянна и незыблема. Да так, что кроме нее нет больше вообще ничего. Даже вы растворены в ней полностью. Да вы, и есть любовь. Вечная любовь. И понимать ее разумно некому. Любовь-любовь
Ну как? Где будут тогда Ваши мысли, споры, и обсуждение любви? Вы стали ничто вечная любовь
Вот почему в вечной любви, любая самая нано вспышка, самый незаметный, и практически несуществующий отголосок оттенок рождает несуществующую для любви разумную частичку. Такую, например, как земля. Или вы. Или я и мой Саша. И мы самым яростным способом пытаемся доказать любви, что мы существуем, называя ее богом, инопланетным существом, технологией. Да просто даже любовью, о чем она, собственно, и не знает, что она любовь. И что она это она, а не он, или ничто.
Но и в этой бесконечной, вечной пустоте есть веселые краски. Это соседи. соседние энергии этих самых несуществующих вспышек. Это я. Мой Саша. Это вы. Это то, что начинает считать себя, как кто Сейчас я смеюсь, когда пишу эти строки. Философия иногда убивает своим постоянным нытьем. Но именно она и создала нас с вами. Именно она создала любовь из вечного ничто.
Так что мои дорогие, это упоительное путешествие по вашим мыслям я буду продолжать в таком же духе. Иногда, вставляя, как кто-то встал, сел, или лег. Давайте вместе создавать этот новый мир. Нашими мыслями, и вспышками. И так, как мы есть информация маленькое незаметное пятнышко на бескрайнем поле чистейшей любви, то есть шанс превратить это пятнышко в узор счастья. А какая гамма будет задана этому узору решать только вам. Для меня и ужас есть любовь! А для вас?
Однажды, мы проснулись. Да, да, именно проснулись. На этот раз мы с сыном, после пробуждения, не стремились создавать новое. А мы вспомнили то, что было до сна. Я не говорю сейчас что мы опять прибегли к тому, что уже было. В нашей жизни на земле. Я только описываю ощущения перерождений в новом мире. Их небольшие границы, которых для меня нет. Но вот, если я не буду расставлять эти разумные границы, вы обнаружите пустые страницы в моей книге
Хотя, кто знает, может вам только кажется, что вы вообще что-то читаете
Мы проснулись, и первым делом я осознал, что я крепко обнял Сашу. Это было проявление заботы. И самое вкусное в мирах это забота, после обнуления после забытья. А сон это одна из наивысших степеней благой очистки в арсеналах смерти. Про эту тетку, смерть, я не буду писать, чтобы вас не пугать. Но скажу вам, ее я обожаю больше всего на свете, и вне его. Для слишком прагматичных поясню, я обожаю свою смерть!
Мы проснулись, и наше объятие было спонтанным. Таким сладким, что захотелось ему дать название, ну, например, как утро на земле, только более всеобъемлющее. И мы назвали его любовью.
Глазки открывались медленно, но с удовольствием. Я смотрел на Сашу, он на меня. Было полное молчание, и действием, и мыслью, и речью нового мира. Кстати, только сейчас понял, что мы осознавали, что разговаривали, но не навешивали языковых форм общения физического проявления речи.
Саша протянул, после объятия, ко мне руку, к лицу, и погладил по щеке. Да так неловко, и по-детски, по земному, что все мое тело, которое я в новом мире не чувствовал вообще, стало ощутимо. Это было незабываемо приятно. Познавать то, что еще не знаешь. И это так и есть, памяти о прошлых ощущениях у меня не было, а новые являлись новыми.
Мы улыбнулись, причем, ни один миллиметр на наших лицах не шевельнулся. Это была настолько глубинная и внутренняя улыбка, что физики не понадобилось.