ПережИ-Евать
Михаил Сергеевич Максимов
Дизайнер обложки Игорь Грефенштейн
Редактор Константин Гришин
Верстка Кирилл Колосов
© Михаил Сергеевич Максимов, 2020
© Игорь Грефенштейн, дизайн обложки, 2020
ПережИвать
Годучай,
И беспечные степи
Через тонкие праведные пальцы
уснувшей казашки.
Алыча,
И ко мне тянутся дети,
Пытаясь достать до края
белой длинной рубашки.
Ничего,
Я могу удержаться в седле.
Я смогу, в этих степях не остаться
облачной пылью.
Этот день
Расплывается солью во мне,
да и память красным коршуном
расправила крылья.
Успокой
Теплый ветер мне в спину,
Сжатый воздух смешай
с бесконечною синькою неба.
Я душой
Ощущаю тонкие силы,
Что вплетаются в желтые косы
Кусачего лета.
Гром
Гром. С неба падает гром.
И, конечно, я в нём не услышу себя.
Чтобы рассказать всем о том,
Что я убит и влюблён в красоту сентября.
Пой, ветер, в кронах, и спи.
Каждый лист тобой сбит. Засыпает земля.
В бой идут одни старики.
Не касаясь, легки
Их шаги, как и я.
Новый день
Будет день, да будет пища,
Будет пища, будет новый день.
В зимней куртке отыскалась тыща,
Так удачно начался апрель.
Греет солнце, грею я улыбкой
Каждого, кто встретился в пути.
У меня в кармане золотая рыбка
С Ярославом Мудрым на груди.
С чистой совестью, как у ребёнка,
Наслаждаюсь в парке красотой.
Птички звонко напевают «Голубой вагон».
Детское
Украду украдкой,
Спрячу под столом.
Маленькие лапки
Радуют теплом.
У меня котёнок!
Длинные усы,
Голос звонкий тонок,
Просит колбасы.
Мама, папа, можно?
Будем мы дружить!
Никогда мороженное
Не буду я просить!
Сладких ват не надо,
И сиропов тоже,
Только котя рядом
Мама, папа, можно?
ВЕРНУТЬСЯ
Иногда хочется вернуться в детство.
Найти бы средство.
И вот он я пятилетний,
Несу одуванчики маме,
Чтобы потом оставить в стакане.
И мне кажется мир так прекрасен,
Что не хватит слов описать его.
Мир так светел, полон красок.
Ему не знакомо слово «зло».
Руки мои легко тянутся к небу,
Словно в нём, далеко, наверху,
Есть что-то неизвестно такое,
Что на вкус ощутить я смогу.
Там мои коленки стерты до боли,
Но я счастлив, я словно во сне,
Будто боль стоит немного
И на сдачу выпала мне.
Только как найти это средство?
Это детство, это детство.
Будет вечно идти по пятам.
Прогулка
В который раз иду я по улице,
И, кажется, падает небо.
Слова в прозу не преобразуются.
Воскресенье. Продается верба на каждом углу.
Какое странное слово улица!
Ещё страннее дать улице имя.
В Нагорном парке кажется
Сильнее неба падение.
Глаза протираю, сомнений сажа
Кто я? Кто ты? Летние тени?
Записать, нарисовать бы
Мгновение каждое, и, может,
Увидит тот, кому не плевать.
Я сделаю это позже.
Море
Море волнуется раз.
Я выхожу из подъезда.
Мимо бежит детвора,
Догоняя детство.
Я бегу вместе с ними,
Несколько лет, едва,
Есть ли у юности имя?
Море волнуется два.
Море волнуется три.
В парке, с коляской, сыном,
Такие короткие дни
Мы взрослые, любимые.
Море волнуется, море
Десять, пятнадцать, двадцать
Плывём вместе с тобою,
Плакать или смеяться?
Море волнуется, море
Время хитрее лисицы.
Книжка и кружка кофе,
Надо ли торопиться?
Разговор
Я обнял берёзу крепко,
И услышал разговор
Высоко смотрящих веток,
Слог ветров, текучий спор,
Манят голоса из древа,
Создают печальный стон,
И берёза будто дева,
Будто мать, что кличет в дом.
Я же сын, и я-то знаю,
Отчего грустит она,
Оттого, что я врастаю
В эти дикие края
Корни длинные плетутся,
Расстилаются везде.
Скоро матери коснутся
На родимой стороне.
Обниму берёзу крепко,
И услышу тишину,
Ветер не коснётся веток
Прекратит он песнь свою.
Листья
Ты говоришь: «Пора, хватит,
Тебе завтра на учебу.
Превращать сегодняшнее вино в воду,
Воду в буквы, буквы в слова, слова в диалоги,
Диалоги вопросы к себе и вселенной».
Почему? Как? Зачем? Кто мы и где мы?
«Вот тебе и учеба», говоришь ты.
А сама смотришь под ноги,
И в глазах твоих просветление,
Мгновение и ты.
Листья.
Просто
Все кажется просто:
мелодия осени
на спящих
усталых
ночных
фонарях.
Стучатся мне в окна
Кленово-мохнатые лапы
нового дня.
Напишу
Я тебе напишу самые красивые строки,
Заверну в фольгу из самых нежных эпитетов.
Положу под дверь, позвоню и сбегу.
В моноспектакле
ты будешь
единственным зрителем.
Уйдешь
Ты однажды уйдешь,
Не дочитав свою книгу,
Не сполоснув свою кружку
Ты сохранишь интригу.
Будто на пару минут,
Будто так, в магазин,
Будто к соседке ушла
Чтоб попросить аспирин.
Кот будет ждать у двери,
Телефон разрываться без толку.
Вышивка тихо умрет,
В себе не заметив иголки.
Простывший
В моем теле опять другой.
Он простывший пассажир трамвая,
Он застрявший между зубов
Системы неравенства равных.
Он приплывший с подводной лодки,
Он поддатый сосед с площадки,
Он уснувший на верхней полке,
Выставивший грязные пятки.
Мое тело чужой хлам,
Заболевшее, уставшее, злое.
Если нужно, даром отдам,
В багажнике есть запасное.
Про молодость
Я не слишком молод, не слишком стар,
Я не слишком, не слишком, не слишком.
Я застрял где-то между танцующих пар,
Вместо мыслей серьёзных мыслишки.
Посылаю к чертям я спокойствие лет,
Далеко, далеко, далеко.
Я последний оставшийся горный абрек,
Распевающий грозно «Моя Сулико».
Я последний джедай, между светом и тьмой,
Апельсин заводной, заводной, заводной.
Я читатель и автор Умберто Эко,
До ре ми и фа соль, молоко и фасоль.
Если взять и собрать мою волю в кулак,
То не слишком, не слишком, не слишком
Сил не хватит Сансары круг разорвать,
В старом теле наивный мальчишка.
Я как будто бы молод, я как будто бы стар,
Я все больше как Будда, как будто, как будто.
Вижу-слышу немного, знаю больше, чем надо,
Без детали детский конструктор.
Без детали детский конструктор,
Без дета детски конструкто
Бе де дет костру
Бе
Детство 2
Эх, детство! Проехало рядом
На трехколесном велосипеде
Странной бранью злого соседа,
Змеиным шипением лимонада.
Эх, детство! Показало дулю,
Сложенную из букв-кубиков,
В молоке намокшими бубликами,
Выстрелом, пистоном-пулей.
Эх, детство! Как сука щемится
К щенятам в дальний угол,
В карман предателя друга,
Под лавку игрушечной мельницы.
Качели
Свет и вязь небес,
Шестиструнная гитара.
На столе и во мне
Чёрствая старость.
Рядом сутулость куртки,
Несколько дневников.
Очень удобно для дурки
С почерком для докторов.
Утро приходит обычно
Со скрипом качелей.
На улице дети и птицы
Для меня неразличимы.
Дети, как птицы, и наоборот
Смех водопровода,
Календарь двухтысячный год
Тысячу лет я не трогал.
Хлопья
Печально всеобъемлющее небо,
хлопья снега словно продолженье жизни.
Хлопья снега.
Ты не идешь, уже стоишь,
так просто.
Мимолетно телом ощущая
движенье в воздух.
Мимолетно понимая вечность,
но только
на секунды и не капли больше
на дольки
снова делишь ускоряя ход
шагам и мыслям,
пока не тонут эти хлопья,
в весенних числах.
Почему
Почему же так плохо, а должно быть так хорошо,
Почему внутри погода зеркалит то дождь, то жара?
Почему я считаю что что-то такое нашёл?
Только что? Вспомнить пытаюсь с трёх двадцати до утра.
Почему-то никто не приходит меня навещать,
Не спешит меж тротуаров, трамваев с бутылкой вина,
Не играет в соседней комнате счастливый ребенок,
Не приносит наивный рисунок, где папа, мама и я.
Почему же так плохо, а должно быть так хорошо?
Целый мир под ногами, захочешь весь забери.
Потому что те, кто постоянно хочет ещё и ещё,
Добровольно себя загоняют в глухой лабиринт.