Не предпочитай же без ума, о душа, тленное, вечно пребывающим небесным благам, чтобы не случилось с тобою сказанное меонийцем[1] Гомером, который говорит: «Неразумный человек тогда приходит в сознанье, когда впадет в беды и уже нет возможности пособить себе». Ведь подвиг добродетели установлен в этой жизни, в которой мы прежде пали страшным падением, где и противники наши всегда пред нами налицо, с которыми если мы храбро сражаемся, то с радостью достигаем своего прекрасного отечества, Богом созданного Эдема. Одна, одна только главная должна быть у нас цель это с радостью трудиться до самого гроба для славы Божией. Этот прекрасный подвиг дарует хорошо подвизающимся Тот, Кто есть Сам податель и хранитель жизни. То и составляет единственное и сладостное воистину веселье, чтобы иметь живущей в сердце божественную доброту. В том и заключается неложное и твердое упованье, чтобы выражать надежду твореньем добрых дел. Одно только то стяжанье по смерти последует за нами, которое собрано прилежанием к божественным добродетелям; в том состоит единственная премудрость и истинное художество, чтобы всегда побеждать свои нелепые страсти. Одно только истинное богатство есть богатство душевное, которое дарует Христос-Царь Своим друзьям. Все же остальное смех, на минуту увеселяющий сердце, а потом наказывающий вечно муками преисподней.
Не будем же, душа, без ума прельщаться суетным мудрованием плотоугодников, а примемся с великим усердием за бесстрастную жизнь, держась нрава целомудренного и досточестного. Зеркало, покрывшееся толстым слоем пыли, не может воспринять блеска солнечного сияния: и душа, поработившаяся гнусным плотским страстям, не приемлет лучей немерцающего света; лишенная же его, она ничем не отличается от бессловесных животных, ибо красота разумной души заключается в теплом усердии к Богу. Этого, душа, и будем искать всем сердцем. Ибо все прочее, что есть прекрасного на земле, все это гной и ложь, вполне суетно и мимоходяще. Как неприлично ткать шерстью по золотой основе, или украшать медью золотое изображенье, так постыдно носящим на себе имя Христово оскверняться пагубными страстями плоти. Христос есть Царь, вполне пречистый, прекрасный и святой, и последователям Его также надлежит быть святыми. А которые не таковы, те уподобятся тщетно гонющимся за стадом высокопарных птиц. Ибо никто из не имеющих святости не узрит Бога, как ясно засвидетельствовал богомудрый Павел.
Итак, скорее, душа, познаем себя, и будем мудрствовать прилично своему естеству, не погружаясь в сон и леность, как бы проходящие вполне тихое плаванье. На страданья и на подвиги назначена ты Вышним, чтобы бороться против невидимых врагов, и тебе уготованы честь или наказанье, смотря по тому, будешь ли мужественно вести борьбу или терпеть пораженья. И если будешь мужественна, получишь почесть, нестареемую жизнь и само небо со всеми его жителями, и будешь чадом возлюбленным Бога Вышнего, насыщаясь великой премудрости Отца своего. Какие прекрасный почести блюдутся тебе, душа, если одолеешь! Если имеешь здравое рассуждение, то постоянно стремись к ним. Если же обратишь хребет, то страшные мучения и болезни уготованы тебе, и огонь, непрестанно палящий нечестивых людей, где непрестанный плач и скрежет зубов, где ужасный червь непрестанно грызет, где тьма и мрак и одна никогда не престающая ночь, в самом дне преисподней, откуда выйти осужденному туда праведным судом Божиим нет никакой надежды. Кто же тебе, душа, то и другое определил? Не Тот ли, Чье мановение колеблет всю землю от самых оснований и возмущает моря крепкими бурными ветрами; Кто все в Своей длани и содержит и носит, как Бог; Который благими и тихими веяниями Всесвятого Духа и людьми некнижными разорил свирепевшие, как буря, риторские речи и философские вредные учения и почитаемую прежде по всей вселенной злокозненную и пагубную бесовскую прелесть, как паутинную ткань растерзал, и как глубокий мрачный дым моментально отовсюду развеял, вложил же в мысли человеческие учение непогрешительного богословия и несомнительные тайны, Христос Царь, единый страшный и крепкий Бог, имеющий власть живота и смерти? Если же по безумию своему не повинуешься, окаянная, истинным и божественным словам Господа твоего, то хотя внешних мудрецов, говорящих о том же, прими в руководители к познанию истины. Нет для тебя никакой укоризны употребить и траву черемицу для очищения внутренней боли желудка, лишь бы не очень сильно подействовала и не произвела бы смерть. Пойми же, если имеешь правильное рассуждение, что я тебе гадательно говорю. Да не прельщает тебя душепагубный змий, уверяя, что не будет испытания дел человеческих и что Господь нерадит о блудных падениях юности, и что невозможно от всех без исключения требовать безгрешия. Это, душа, душепагубный помысл, это прелесть злокозненного змия, который хочет низвести с собою и тебя, окаянная, на самое дно преисподней. К советам его ты не преклоняй уха, но стой крепко в твердой вере и божественным страхом крепко себя огради, отвергнув от сердца всякое неверие. Есть праведное Око, которое все видит и испытует, как свидетельствуют все писания древних. Если же никакое другое достоверное слово и никакой разум не мог заставить тебя ожидать будущего суда, то пусть убедит тебя хотя бы хитроумный Одиссей, сходивший во ад и видевший в Елисейских полях благородных людей, всегда освещаемых прекрасным светом, а других опять преданных горьким мучениям. Также пусть уверят тебя Минос и Радамант эти баснословные судьи во аде, и огненные реки Коцит и Ахерон, в которые осуждаются все беззаконники за свое нечестие.
Размышляй также благоразумно и о том, для чего украсил тебя Господь такими божественными дарованиями бессмертием, умом, даром слова, разумом и свободной волей и страхом мучений отводит тебя от зла, если бы не назначил тебе за мужество награду и венцы, а за нерадение осуждение и муки? Знай и то, что сами люди, и те не напрасно пишут свои законы и предписывают подвиги и соединенные с ними славные почести, но и действительно воздают славу и почесть тем, которые подвизаются, а преступникам закона бесславие и скорбь. Если люди столько заботятся о правде и разумности, то как следует, душа, помнить о Боге? Он есть сама благость, премудрость и правда. Страшен есть Вышний, и все премудростью сотворил, и правит мерилами весьма праведными. Он и тебя, душа, украсил более всех творений, существующих на земле, обогатив тебя божественными дарованиями, дабы ты, последуя правильному рассуждению и разуму, всегда подражала Его божественной благости, возненавидела всякую злобу, и богоугодным пением всегда почитала бы своего Создателя, последуя Ему прямыми стезями. Невозможно для Него ни добродетель твою оставить без награды, ни злодеяния оставить без наказания. Как огню свойственно греть и свету светить, так и Богу свойственно воздавать каждому по делам его. Допустим, душа, в Боге любовь к правде хотя в той мере, на сколько имеют ее и земные власти, которые не оставляют в небрежении преступления своих подчиненных, но мучат их без милости; а о ком узнают, что они проводят похвальную жизнь, тех прославляют, хотя бы они были и иностранцы. И ты хвалишь земные власти, когда они карают зло, а добродетель почитают, а о Том, Кто по существу есть самая правда, глубина щедрот и единственная благость, ты думаешь, что Он как о благих праведных деяниях не радуется, так и злобу гордецов не наказывает! Воистину, ты одна безумнейшая всех людей и ничем не отличаешься от самих животных. Но, отвергнув далеко от мысли своей все такие понятия, как хульные, подчини себя законам благочестия и, как имеющая против себя множество невидимых супостатов, трезвись всегда, и берегись от их губительных нападений, зная, что настоящая жизнь есть подвиг живота и смерти. Отринь всякую леность, зная, что имеешь свидетелем своих трудов Христа Бога, Который свыше человеколюбно простирает тебе в помощь Свою крепкую руку. Знай также, что и пречистые небесные силы усердно помогают тебе в твоих трудах против ужасных супостатов пагубных бесов, усиливающихся постоянно лишить тебя вечной жизни. О, как прекрасен, благодетелен и велик, душа, подвиг священных твоих трудов! Подвиг твой не о временной жизни или смерти, но о том, дабы, или с почетом получить место на небе, или быть заключенною в темном тартаре и в нескончаемых мучениях.
Отбрось же от всего сердца всякую пустую мысль, и стань дерзновенно, вооружив себя тем божественным оружием, которым Павел, восставляя тебя на борьбу с бесплотными врагами, вооружает тебя. И вместо панциря прими непорочную веру, вместо щита надежду и вместо шлема непрестанную любовь к Богу; вместо же меча глагол Божий, который небесные боговдохновенные книги изготовляют тебе при посредстве огня Св. Духа Параклита (Еф. 6, 17). К этому присовокупи чистую и непрестанно произносимую молитву, и узду беснующейся плоти скудную пищу. Знай же, что молитва чистая и богоугодная, входящая всегда в ушеса Вышнего, есть та, которая возжигается в сердце священным умилением, при посредстве пагубного для страстей угля смиренномудрия; такую молитву ум непогрешительно направляет к самим небесным вратам и, возводя туда, поставляет пред небесными престолами. Сердце уподобляется, о душа, доброгласным гуслям, а ум искусному художнику музыкальных пений, язык орудию, ударяющему в струны, а доброгласные уста самим струнам. Ты же, умоляя страшного Судью, если желаешь принести Царю богоугодную песнь и ею расположить Его к себе милостиво, наблюдай, чтобы все то одно другому согласовалось. Для этого язык пусть всегда поет в согласии с устами божественные песни Царю всех и Богу, а снизу пусть сердце содействуем частыми воздыханиями, будучи всецело распаляемо огнем божественным; очи же чистыми струями слез пусть омывают от скверны твой земной состав; ум же, переселившись на небо, минуя все звезды, да повергнется весь к ногам всех Царя. Таким образом, ты явишься, душа, прекрасною и благоприятною жертвою Царю всех и Богу.
Возненавидь стяжание, как причину погибели души, и суетную славу эту губительницу добродетелей; возлюби же худость риз и брашен, и священное бдение матерь целомудрия; бдение разумею то, которым душа просвещается в поучении книжном и обильно умащается священною молитвою. Взнуздай крепкою уздою наглый язык, уставив ему меру и в разговоре и в молчании так, чтобы тебе говорить только то, что служит к прославлению Господа и подает духовную благодать слушающим. Сверх же этого возлюби молчание, боясь той многогрешной пропасти, в которую влечет необузданный язык. Непрестанно упражняйся в чтении боговдохновенных книг, чтобы всегда возрастала в тебе божественная любовь, которую, душа, почерпнешь обильно, если будешь внедрять в мысль свою их священные учения, и прилежно будешь всегда исполнять их делом, во славу Вышнего, а не ради земнородных.