Бегай, душа, рассуждения того, который решил распространить свои житницы, чтобы и тебе не быть названной от Бога безумной, подобно ему. Возненавидь уподобление тому богачу, который питался всегда вкусными яствами, а нищего презирал. Подражай же всем сердцем благоразумному Лазарю, чтобы и тебя приняли священные недра Авраама, а не пропасть огня, без конца попаляющего. Обещавшись Господу своему при пострижении в монашество исполнить делом все святые Его заповеди, старайся всею силою быть выше всех суетных попечений этой жизни, слыша приговор Христа, Царя своего, что если не приобретете похвальными поступками добродетели, лучшей против книжников и фарисеев, то не войдете в Царство Небесное (см. Мф. 5, 20). Если же ты окажешься, окаянная, по добродетели не только не лучше тех, но и много хуже, то чего тебе после этого ожидать? Увы, какой тогда стыд и какая скорбь обымет тебя? Ибо ясно, что жизнь твоя много хуже и книжников, и фарисеев. Если тот гордый фарисей не был ни неправедным, ни хищником, но и десятую часть своих доходов отдавал нищим, а мы пагубным своим сребролюбием труды их и кровь без всякого милосердия всегда иссушаем лихоимством; как же, беззаконничая хуже фарисеев, можем получить вечную жизнь и славу? Младенческие это, душа, и глупые понятия, и явный обман невидимых врагов. Никто не может освободиться от вреда пагубной лихорадки, если не будет повиноваться предписаниям мудрого врача; также и кормчий, бедствуя на море, не может управить к пристани свой корабль без благоприятных ветров. Точно так и душа, не омыв все свои скверны всеми божественными заповедями, не может благополучно достигнуть безопасной пристани, не имея направляющей ее благодати Святого Духа.
Вот, любезная душа моя, нам обещано свыше пространное небо, где празднование и священное сладкопение первородных[5], и мысленные ангельские чины, сияющие светом, и Сам таинственный небесный Невестоводитель, если приобретем приличную для сего одежду, истканную из богоугодных трудов и добродетелей. Снизу же опять земля, отверзши широко свои уста, показывает нам мрачное дно адское и грозит неугасаемым огнем геенским, если мы не по правилам благочестия препровождаем свою жизнь. Убоимся же того, что находится внизу, и твердою ногою взыщем всегда вышних, пока не взойдем туда. Вот трапеза[6] трехножная[7] и совершенно круглая, а на ней золотая чаша[8], полная нектара небесного[9]. Если желаешь, душа, насытиться этого и насладиться божественной благодатью, то крепко утверди в сердце своем три поддерживающие трапезу соответствующие добродетели. Из них каждая всегда непременно нуждается в остальных, так что если оставишь одну которую-нибудь из них, остальные окажутся бесполезными. Постарайся же теплейшим желанием приобрести большую из них[10]. Ибо без нее все остальное оказывается бесполезным и перестановка высочайших гор, и знание языков человеческих и ангельских, и щедрость к нищим, и сожжение тела. Ее искренне возжелай.
Ты совершенно отрекся себя и признал себя странным для всей этой суетной жизни, и потому не услаждайся ни вкусною пищею, ни славою, ни богатством, ни дружбою с знатными. Кто все это сразу отверг нестяжательною жизнью, слезами, безмолвием, молитвами, бдениями и упражнением в чтении книг, мысленно питаясь божественною добротою, тот радуется, будучи всегда полон божественного веселия.
Вот в чем заключается жизнь преподобных девственников! Вот их богатство! Вот их неложная слава и радость! В этом заключается обещанное им сторичное воздаяние, составляя как бы некоторое предобручение будущих благ, а не в том, чтобы опять получить стяжание тленных имений, как ложно думается служителям и любителям золота. «Не можете, сказал Господь, Богу работати и маммоне». И никто не может служить двум господам. Если кто желает насытиться тогда той божественной вечери вместе с преподобными, то, будучи призываем, да не отказывается безумно ни из-за села, ни из-за пары волов, ни по причине сочетания браком с женой (см. Лк. 14, 1820). Если же откажется по какой-нибудь из этих причин, то пусть достоверно знает таковой, что он лишен божественного пиршества, и свидетель сему Тот, Кто утвердил это отпадение клятвою.
Поэтому бегай сообщества мудрствующих по-мирскому; возлюби же всегдашнее молчание, удобно соединяющее тебя с Богом. Радуйся, когда подвергаешься бесчестию; поношение терпи мужественно, воздавая всем своим досадителям молитвами. Поступая так, некто оказался пред людьми безумным, но угодным Богу, имеющим сокровенною в сердце своем премудрость. Ко всему этому приобрети смиренномудрие, которое есть твердое и некрадомое сокровище добродетелей, а не то, которое, обыкновенно, ложно выказывается низкими поклонами, тихою речью, крашенинною одеждой и внешним льстивым благовидным устроением тела при неимении кроме этого ничего возвышенного, сокрытого внутри, о чем веселится царствующий гор, а именно: чтобы в сердце был сокрыт страх Божий, чтобы непрестанно обливаться теплыми слезами, чтобы во всем всегда себя самого осуждать и считать себя землею безводною и пеплом, чтобы исправления свои являть всегда Единому видящему тайное, а прегрешения свои без стыдения обличать пред людьми и всякую укоризну от людей вменять себе в похвалу, чтобы всегда гнушаться хождением по городам, радоваться же весьма непроходимым пустыням, чтобы всегда враждовать на одних только пагубных бесов, а о всех верных одинаково радоваться. Вот этот божественный постарайся приобрести себе Псин[11], утверждающий твои духовные труды. Этим тихо веющим зефиром[12] наполни свои паруса, совершая сильно волнующееся иноческое плавание. Тихой прохладе, направляющей к пристани, уподобляется досточтимая вещь смиренномудрие; осторожно управляемая им, удобно избежишь сетей супостата; содействием же Святого Духа приобретя, подобно голубице, мысленные «крыле посребренне» и «междорамия ея в блещании злата» (см. Пс. 67, 14), с веселием возлетишь от земли к небесным жилищам.
Итак, если действительно желаешь сказанное получить, а не одними только словами напрасно об этом говоришь, то постарайся делом безукоризненно исполнить то, чему учишь, чтобы тебе нарещись великим в Царствии Небесном.
Следующее говорится как бы от лица этого слова.
Если кто искренно, а не лицемерно, внутренно предан благоверию и чистоте, если кто чужд зловерия, всякого двоедушия, суетной славы и ругательства и желает всегда приближаться к большему преуспеянию о Христе, выше Которого нет ничего из всего славного на земле и на небе, тот с радостью пусть примет меня и впишет в свои мысли это плохое назидание и сии неухищренные речи, исполненные не плохого разума; мудрым же следует иметь о них наибольшее прилежание, если желают полезное иметь всегда написанным и пребывающим в своих мыслях, а не краем только уха слушать. Прямо растет кипарис, простираясь далеко в высоту, но одним лишь глазам доставляет собою приятность. Смоковница же с самого низу окружена суковатыми ветвями, но медоточными своими плодами услаждает гортань.
Беседа души с умом, в вопросах и ответах, о том, откуда рождаются в нас страсти; здесь же и о Божественном промысле и против астрологов
Душа. Ум мой любезный! К тебе ныне обращаю обычную беседу. Немалое объемлет меня удивление, каким образом ты, будучи поставлен Создателем как бы некоторым властелином и содержа все жизненные мои силы и все, без исключения, части тела, как царь какой, владеющий укрепленным городом, или, как некоторый искусный кормчий, управляешь всем телом посредством своих искуснейших умственных мановений; потом, как наездник какой, который, будучи сброшен свирепым конем, лишается победы, а часто даже и самой жизни, так и ты, будучи часто одержим какою-нибудь темною страстью или пагубною завистью, или гневом, или печалью тотчас весь приходишь в сильное смущение и страшно печалишься, и тогда все твои рассуждения и слова становятся неприличными и, короче сказать, не признаешь тогда никого ни сродников, ни самых любезных тебе друзей. Сказать ли еще больше? Ты испускаешь тогда беззаконную хулу на Самого Того, Кто Един Благ. Скажи, прошу тебя: почему это так с нами со мной и с тобой случается? Сильно желаю, возлюбленный, об этом от тебя узнать.
Ум. Крайне неудобовразумительное и непостижимое для разума усердно желаешь ты, душа, узнать от меня. Поэтому я с великим удовольствием предпочел бы совершенное молчание, если бы не совестился божественного проповедника, требующего, чтобы мы всегда были готовы к ответу всякому, вопрошающему нас о слове (см. 1 Пет. 3, 15) премудрости. Итак, сколько могу, при помощи свыше, скажу тебе немного о том, о чем спрашиваешь.
Страшный, весьма страшный недуг, о, душа, есть самолюбие; этот злой нрав, утвердившись долгим временем в душах наших, требует больших трудов и подвигов, пока не будет изгнан из нас. Было когда-то, было время, когда мы с тобой были свободны от этих страстей и имели жизнь вполне тихую и безмятежную, насыщаясь высокими и чистыми мыслями самых божественных желаний; когда не волновались ни тщетною славою, ни какими спорами, ни пагубною завистью, ни гордостью, но простым, незлобивым и однообразным мудрованием всегда стремились горе, будучи поощряемы желанием совершеннейшего блага. Творец наш, душа, прост, и нисколько не причастен ни к какому злу и лукавству. Это одна благость, одна премудрость и правда; Он милосерд, щедр, весь свят и праведен; от Него изобильно источается всякая святыня, всякая благость и всякие духовные дары. Желая возвести в это совершенство и созданного Им изначала по Своему божественному образу, Он, преблагой, дал ему божественную заповедь, которую если бы он до конца сохранил без вреда, то был бы воистину блажен и всегда чисто и бесстрастно наслаждался бы беседою с Самим Богом. Ибо самим тем божественным дуновением Он вложил в него все те досточтимые добродетели, которые находятся в Божественном и всесвятом естестве, каковы суть: благость, милосердие, кротость, правда, любовь и подобные тому. Однако, не дал ему сразу и совершенное преуспеяние, и это, с одной стороны, для того, дабы он не вознесся множеством дарований и не был окончательно лишен божественной любви, а, с другой стороны, чтобы, поощряемый желанием совершеннейшего и чистейшего блага, он всегда больше стремился к получению его. Так понимать заставляет меня то обстоятельство, что он не мог долго воздержаться от нарушения Божией заповеди. Если бы он имел вполне твердую веру, то имел бы и твердое преуспеяние; ибо от веры рождается разум, как ясно говорит мудрое изречение Писания: Аще не уверите, ниже имате разумети (Ис. 7, 9). Итак, причиною его падения было несовершенство веры и любви к Создателю. Удовлетворено ли теперь, душа, твое желание, или и еще нуждаешься, чтобы тебе сказано было об этом более пространно?