«Вот и дождь прошумел, поднимаются травы»
Вот и дождь прошумел, поднимаются травы.
Отдохнув, принимается петь соловей.
Разливаются рощами птичьи октавы,
Нежит золото вечера главы церквей.
И молитвами песни над тихой рекою,
Что несёт на просторы волна-бирюза.
От рожденья до смерти навеки с тобою
Богородицы светом нетленным глаза.
Словно мамы глаза, где любви отраженье,
И живёт тишина на душе и вовне
След дождя невесомое капель скольженье,
И дрожит мотылёк нараспашку в окне.
«Это сон, что вокруг происходит обычный сон»
Это сон, что вокруг происходит обычный сон.
И ночной, и дневной, и вечерний всегдашний, в общем.
Поначалу роптало сердце, теперь не ропщет,
Лишь покорно свой ход приглушает ещё на тон.
А я просто смотрю это Я, что вдыхает жизнь
В каждый явленный миг, разгоняя его до вихря.
Вихрь в сердце стучится, взывая проснись, трусиха!
Но взывает без злости, без спешки, без укоризн.
Закипая, вдруг рвётся сердце и в ширь, и ввысь,
И куда-то за край, хотя нет никакого края.
А я просто смотрю, улыбаясь и разрешая:
Если нужен нам новый мир так давай, взорвись!
«Час осени прокаркала ворона»
Час осени прокаркала ворона,
Померкла позолота дальних крыш.
У клёна от дождей поникла крона,
Лишь только умиляется спорыш.
Но скоро-скоро всё засыплет медью,
Заволочёт туманной кисеёй.
И будет ветер долгую обедню
Служить над засыхающей стернёй.
И будут ввечеру трещать поленья,
И кошка греть бока у очага.
И будет сердце ждать Богоявленья,
И вышлет снежных ангелов Сварга.
***
Предзимье
Нелепый гастролёр осенний дождик.
Он так завис в безвременьи седом,
Как бестолково суетный задолжник,
Страдающий безвольем и стыдом.
Липучий снег сместит его по праву
Всех здравых предписаний бытия,
Прилаживая ветхую оправу
К картине постосеннего гнилья.
А заморозки, довершая дело,
В порыве отшлифованных мазков
Шедевр подпишут веско и умело.
И первый хоровод снеговиков
Отпляшет на белёсой вечеринке.
А небо, расчехляя решето,
Просеет свои лёгкие снежинки,
Пространство заполняя от и до.
«Что ест на завтрак королева? Что носит пеночка в гнездо?..»
Что ест на завтрак королева? Что носит пеночка в гнездо?
Заветное линяет древо, сносив осеннее бордо.
Весна ещё когда пребудет! Успеет пеночка понять
Порой на королевском блюде не всё слагается «на пять».
Но будет день и будет пища, родное вымостив гнездо.
Пусть не на пять и не на тыщу аббревиация на СТО.
Не указуя рецептуры, изыск подскочит до вершин.
Не факт, что королевы дуры, но пеночки above the Queen.
«Ноябрь выспаться не смеет»
Ноябрь выспаться не смеет,
И день, и ночь настороже.
Зелёный редкий ряд скамеек
Царит в аллейном неглиже.
А на дорожках сыро, льдисто,
Лишь редкий лист шепнёт у ног,
Что, мол, его собратья-листья
Уже повымелись с дорог.
Пора окрест стелить снегами,
Встречать метельную зарю,
Снежинок легких оригами
Слагать в угоду декабрю.
А после грезить на вечёрках
В холодно-белой новизне
О январе в весёлых ёлках
И о заоблачной весне.
Ну, а пока ноябрь катит
По взлётной полосе зимы.
И словно мученик фанатик,
Алкает радости взаймы.
«Намыл нам кот гостей зима пришла»
Намыл нам кот гостей зима пришла
И разлеглась хозяйкой безраздельной
В лесных просторах вотчины удельной
На пуховых перинах без чехла.
Без всяческих претензий и затей,
Тут как захочешь сам гуляй, ленись ли.
Над белым полотном огнём нависли
Узорочья рябиновых кистей.
И нет конца летающим снегам,
Ветрам на посеребренных просторах.
На лад идут дела морозов спорых,
Хоть им и не пробраться к очагам.
Сомкнув тепло в уюта пелену,
Дома в сугробах дремлют белобоко
И будто бы вздыхают ненароком
Намой нам, котик раннюю весну.