Под призывный крик журавлиных стай. Былины. Эпос. Стихи для детей. Поэма. Романсы и песни - Бондаренко Владимир Никифорович 4 стр.

Гонимые жаждой познанья истоков,
Дорогами предков  арийцев-деснян,
Вновь едут днепровцы по зову Востока 
Встречает Тянь-Шань украинских полян!

Пылят по дорогам казачьи обозы,
Кругом зеленеют в долинах поля,
Растут в Семиречье черешни и розы,
Сады расцветают, шумят тополя.

Мой прадед Алекса был воин отменный,
Сражался в боях с ненавистным врагом.
В минуты затишья боролся он смело,
И мерился силой с турецким борцом.

В награду удел получает имперский,
И едет в Тянь-Шань Киричко85, в Казахстан.
Казак удалой носит орден турецкий,
Который вручил ему лично султан86!
На службу в Кабул его сына привозят,
На мирной земле служит дед мой Иван87,
Бойцов ашхабадских на фронт переводят88,
Встречает Днипро туркестанских полян.

За Днепр будут биться и дети Ивана:
Сергей Киричков, Александр  его брат,
От взрывов горела лесная поляна,
За Канев дерется тянь-шаньский солдат.

Геройски сражался мой дядя в Смоленске,
Воюет под Ржевом наводчик Сашко 
Защитник Москвы, Симферополя, Мценска
Отважный герой Александр Киричков89.
Разъехались браться по белому свету.
В молитвах проводит дни дядя Сергей90.
Живут Киричко по Христову завету,
Храни их Господь до скончания дней.

Жил в Киеве брат мой Сергей91, на Подоле,
Изранен пилот на Афганской войне.
Досталась Сергею нелегкая доля,
Путь предков-полян завершил на Днепре.

Играет лазурью Каспийское море,
На думу о прошлом наводит волна.
Цветет Украина, и минуло горе,
Лишь кобзы Шевченко заплачет струна.

Витает над Каспием образ небесный,
И чайки у моря кричат поутру.
Гордится поэтом порт-город чудесный92,
И верба Тараса шумит на ветру
По воле судьбы живописец известный
Шевченко93 был сослан в форпост, в Туркестан94.
Рисует художник здесь жителей местных,
Арал многоводный, степной Казахстан.

Лишения ссылки и службы невзгоды 
Все вылилось в строки, в бессмертный Кобзарь!
Прошел униженья  запевные годы,
И манит поэта днепровская даль.

У Канева Днепр протекает могучий,
За край украинский здесь бился народ.
От дыма чернели днепровские кручи,
За Корсунь-Шевченковский битва идет!

Отряд Ковпака на борьбу поднимался,
Погиб в партизанском отряде Гайдар.
Геройски за Днепр маршал Конев сражался,
Раскрылся под Корсунем маршальский Дар!
Хранят Украину столетья и церковь.
Над Россью березы и ели растут.
С Черкасских лугов до лугов Белой Церкви
Сирень и калина весною цветут.

В далекие годы, в счастливую пору
Я в Киев приехал склониться к крестам.
И в Каневе древнем поднялся на гору
К могиле Шевченко, к священным местам.

Влюбился я в город и в край соловьиный,
И в вал земляной, что над Россью стоял;
В Хмельницкого крепость, в крик журавлиный,
И в храм, что в жестоких боях устоял!

Я жил в Богуславе, где вырос Сошенко,
Где нежно над Россью девчата поют.
Бывал в Богуславе художник Шевченко,
Родился Козловский в певучем краю95.

Прекрасны в июле купальские ночи,
Традиции предков в народе живут.
Пускают девчата по волнам веночки,
К любимым гадальные свечи плывут.

Помянет казак Богуславку Марусю96,
В турецкой неволе султанша умрет.
Ей памятник ставят потомки над Россью,
Кобзарь героине былину поет.

Над Россью узнал я впервые о россах,
О мирных этрусках, что жили в лесу,
И встретил любовь на прибрежных покосах 
Вплетала Марийка веночек в косу.
Не стал я работать, где «райские кущи»,
Уехал учиться в степной Казахстан.
Оставил я в сердце Печерские мощи,
В Христово ученье я веровать стал.

Работал во Фрунзе, служил в Приднестровье,
Дорогами россов по свету я шел.
Господни пути привели в Приднепровье,
В Днепровске97 Смоленском истоки нашел.

Торопец и Ржев  укрепленья Смоленска.
Поставил заставы в лесах Ростислав.
Заслоном врагам станут крепости Мценска.
За Русь православную бьется Мстислав.
На древних дощечках Велесовой книги98
Запишет легенды словенский народ
Об Арие, Кие, о Кимрах Великих,
О том, что создал индоариев род.

Днепровцы, волжане, словене, поляне
Создали когда-то великую Русь!
Печерские мощи99 хранят киевляне.
Я подвигом предков безмерно горжусь!

Закрытые страницы Великого сраженья
Усыпана телами приволжская земля.
Дождутся ли солдаты Господнего Прощенья?
И в мир войдет «Небесный» солдатская семья?

Из Гютерсло вновь едут седые ветераны
Предать земле останки товарищей своих.
Найдут упокоение католик, лютеранин
В обряде отпевания, как принято у них.

На братские могилы гвоздики возложили
Солдаты, побратимы из Гютерсло-земли100.
У ветеранов русских прощенья попросили,
Беседы о прошедшем за чаем повели.

Рассматривают фото у Коробовой Тони,
Одетая по форме, кавалерист в седле.
И вспоминают битвы, над Вязьмой небо стонет,
Здесь бой ведет Доватор на боевом коне!
Выходит в круг москвичка101, не думая о ранах,
Елецкого сплясала, «тряхнула стариной».
Осталось так немного на свете ветеранов,
И прошлые обиды проходят стороной.

Запели побратимы о Разине Степане,
Потом все вместе дружно «Катюшу» завели.
О битвах в Подмосковье вновь говорят волжане,
О зверствах и убийствах напомнили они.
Участник битв на Волге, в Ржеве и под Вязьмой,
Мой дядя (православный)102 фашистов не щадил.
Но видел из «народа» солдат немецких разных,
И ненависти лютой к врагам не затаил.

Он к Господу взывает, с молитвой о прощении,
О тех заблудших овцах, что гибли под Москвой,
Несущих зло и горе  в невольном согрешении:
«Спаси их и помилуй, и души упокой!».
Помолимся же братья за воинов ушедших,
За павших подо Ржевом  в жестокую войну:
Прими, Господь останки рабов твоих усопших,
Им Царствие Небесное  Жизнь Вечную даруй103!

Встречает рассветы Терскей Ала-Тоо,
Приливом играет речная волна.
Чарует волшебным чоором джайлоо104,
В горах зазвучала комуза105 струна.

Лучи освещают тянь-шаньские ели,
Белеют березы над быстрой рекой,
И запах еловый наполнил ущелье,
И пеньем рассветным нарушен покой.

Во снах предрассветных чудесные грезы
Уносят в задорную юность мою.
В горах громыхают аксуйские грозы,
Природной стихии я песню пою!

Леса и долины, луга и покосы 
Симфонии горной ловлю я волну,
Играют на солнце янтарные росы,
Кияка106  Терскея настрою струну.

Дорога из детства  высокие горы,
Пейзажем альпийским пленяет откос,
По склонам ковровым  барсучьи норы,
Кунгей107 облепихою спелой порос.
Поэзия цвета  тянь-шаньское поле,
В предгорьях хребтов  эспарцет108 и овес,
Цветущий картофель, сурепки раздолье,
Тюльпаны и донник повсюду здесь рос.

Терскей Ала-Тоо  кочевья приволье:
Овец тонкорунных, кыргызских коней
И яков мохнатых, живущих в нагорье,
Разводят аксуйцы у снежных полей.

Гостей в Теплоключенке встретил Посмитный109,
Хозяин радушный Ак-Суйской «Зари»,
В станице казачьей под сенью ракитной
Душевные песни поем до зари.

В Алтын-Арашан вновь спешат иностранцы,
Звучит в Ала-Тоо неистовый джаз.
По горным тропам вверх уходят канадцы 
Старателей манит река Сары-Джаз.

Киргизские горы  вершины златые.
Богаты отроги запасом руды.
По рекам бурлящим  байдарки шальные.
Не видывал рафтинг опасней воды.
В горах первобытной культуры останки,
Рисунки далеких пещерных людей.
Подводных селений  усуней110 стоянки 
Хранятся веками в соленой воде.

Искрится на солнце киргизское море,
Соленой волной, омывая гранит,
Здесь с пляжами севера  южные спорят.
Загадочной далью, нас море манит.

И Шелковый путь в Ала-Тоо проходит.
Бишкек, Балыкчи, Каракол и Ак-Су,
Нарын, Ат-Баши, и дорога приводит
В китайский Кашгар на реку Кызылсу.

Бывали в Тянь-Шане калмыки и гунны111
И саки сражались за горный Сон-Куль.
Усунями правил воинственный Гуньмо112
И эпос «Манас»113 сохранил Иссык-Куль.
Исследовал горы Семенов  Тян-Шанский114,
Чокан Валиханов115 влюблен был в Кунгей,
Окончил в Тянь-Шане свой путь Пржевальский116
В краю приозерном, в предгорье Терскей.

Собор Каракола и храмы селений,
Кресты и могилы крещеных людей
Под сводом господним священных явлений,
Сберег величавый, могучий Кунгей.

Матфея  апостола мощи святые
Омыты прозрачной озерной водой.
Стоит на дне моря гробничка-святыня,
Хранится «соборной» легендой седой.

Прославят Ираклия117 силы небесные,
Зовет схимонаха заоблачный край,
И молится странник средь горного леса,
В ущелье предвидел он истинный рай.

Сапфирное озеро, воздух, приволье,
В ночной тишине мы находим покой.
У гор Ала-Тоо уснуло приморье,
Лишь звезды мерцают на глади морской.
Пронесся над морем Улан118, словно буря,
И снова сияет ночная луна.
Витает над волнами дух Иссык-Куля,
Играет и плещет морская волна!

Уходят в историю годы, столетья,
Красив, как и прежде, курортный Кунгей.
Но помнит героев и дни лихолетья
Суровый, небесный, бессмертный Терскей!