Нашла на пластиковой карточке телефонный номер ресторана и позвонила. Ответили сразу. Сделала заказ и включила телевизор в ожидании обеда, забравшись с ногами на диван Ела с аппетитом. Отправив грязную посуду поняла, что засыпает на ходу. Расстелила постель и мгновенно заснула.
Она не слышала, как горничная принесла и развесила ее вещи в шкафу, как вечером заходил администратор. Корриган хотел узнать, все ли устраивает гостью в номере. Он постучался, но не услышав ответа все же решил зайти. Администратор улыбнулся, увидев спящую мертвым сном женщину, а уходя, вывесил на дверь табличку «Не беспокоить!»
Ольга проспала до утра, с хрустом потянулась, еще немного повалялась в постели и вскочила на ноги. Быстро умылась, привела себя в порядок, слегка подкрасилась. Переодевшись в светло-коричневые шорты и белую батистовую блузку без рукавов, спустилась вниз. Подошла к администратору:
Доброе утро, мистер Корриган!
Доброе утро! Как вы отдохнули?
Спасибо. Много лет уже так не спала.
Рад слышать. Не хотите ли сегодня прокатиться по городу?
С удовольствием. Только чуть позже, я просто умираю от голода!
Корриган улыбнулся:
Это не удивительно, ведь вы проспали больше восемнадцати часов.
Ольга ахнула:
Вот это отдохнула!!!
Снова поднялась к себе и заказала завтрак в номер. Едва за официантом закрылась дверь, она накинулась на еду. Насытившись, вытащила фотоаппарат из тумбочки, захватила маленькую сумочку и спустилась вниз. Корриган сразу же вызвал машину и Ольга уехала на экскурсию по городу.
В особенно понравившихся местах она останавливала машину, выходила и фотографировала. Когда застревали в дорожных «пробках», вылезала из машины и шла дальше пешком. Шофер догонял ее где-нибудь по дороге и Ольга ехала дальше. К трем часам она вернулась в отель. Снова заказала обед в номер. Ела глядя по телевизору мультики, а после, поправив макияж, решила немного прогуляться. Отдавая ключ, спросила администратора:
У вас нет карты города? Я хотела бы прогуляться.
Из стопки бумаг, сваленных на столе, Корриган, как фокусник, вытащил карту. Фломастером обвел маленькую ячейку на ней:
Это наш отель, мэм.
Ольга поблагодарила и ушла.
Она шла по улице, с любопытством разглядывая витрины магазинов, спешащих людей, вслушивалась в незнакомую речь. Улыбалась в ответ на улыбки. Это было так здорово, просто идти по улице и никуда не спешить. Никого не ждать и не догонять.
Ольга шла переполненная счастьем в этом незнакомом городе и люди как бы «обтекали» ее со всех сторон. Все, что терзало и угнетало ее все эти годы, вдруг исчезло. И она, неожиданно, снова почувствовала себя двадцатилетней. Необыкновенная легкость появилась в теле. Распрямились согнутые плечи, а отвыкшие от высоких каблуков ноги снова приобрели ту, давнюю, легкость шага.
Она шла высоко подняв голову и улыбалась. Этим, спешащим по своим делам, людям. Этому незнакомому миру, сделавшему ее душу свободной. И вдруг вся эта легкость исчезла
В толпе расфранченных мужчин и сверкающих от бижутерии и драгоценностей женщин шел человек с остановившимся взглядом. Люди шарахались от него во все стороны и он беспрепятственно шел дальше.
У Ольги перехватило дыхание. Она заглянула в эти потухшие карие глаза еще раз и, повинуясь чему-то внутри себя, шагнула навстречу этим пустым глазам.
Мужчина остановился, но не обошел, а невидяще смотрел на маленькую женщину перед ним. Он явно не знал, как ему быть и не догадывался просто обойти ее. Сколько ему лет определить было трудно. Темные волосы спадали до плеч спутанными прядями. Удлиненный черный пиджак из мягкой замши эффектно подчеркивал тонкую талию и широкие плечи, обтянутые тенниской. Черные джинсы в обтяжку и дорогие туфли дополняли картину. Опухшая нижняя губа и землистый цвет усталого, осунувшегося лица буквально «кричали», что человеку безумно плохо. На левой мочке уха болталось золотое кольцо-серьга.
Ольга подумала: «Где-то я его видела», но где вспомнить не смогла. Она взяла незнакомца за холодную руку и тихо сказала по-русски, забыв про переводчик:
Идем со мной.
Он не сопротивлялся и спокойно шел рядом, все также безразлично глядя перед собой. Люди удивленно глядели на эту странную пару. Ольга вела его к отелю. Что будет дальше, она не думала, да ее это и не волновало. Сейчас в ее голове билась только одна мысль: «Надо помочь!».
Под удивленным взглядом швейцара провела своего нечаянного гостя в холл. Корриган, что-то искавший среди бумаг, поднял голову при их появлении. Женщина попросила ключ, но администратор вдруг сказал:
Этому человеку сюда нельзя!
Ольга опешила:
Повторите!
Этому человеку сюда нельзя! Однажды, напившись до чертиков, он разнес вдребезги один из лучших номеров нашего отеля и хозяин, мистер Стивенсон, запретил его пускать.
Незнакомец как будто бы очнулся и хотел уйти при этих словах, но женщина не отпустила его руку и он остановился. Не соображая, что делает и зачем все это. А Ольга, наклонившись к администратору через стойку и глядя ему в глаза, произнесла:
Неужели вы не видите, что ему плохо? На душе плохо! Я не оставлю этого человека и он пройдет со мной! Мне не важно, кто он. Но я знаю, что каждый вправе рассчитывать на помощь, если у него беда. Вы вспоминаете прошлые обиды, а что, если я проведу его под свою ответственность?
Корриган был непреклонен:
Я не могу пропустить этого человека!
Ольга зло усмехнулась:
В таком случае, распорядитесь принести мои вещи! Я ухожу с этим мужчиной.
Администратор был в явной растерянности:
Но вы даже не знаете, кто он.
Прежде всего человек! Ему плохо этого мне достаточно. Ну что? Пропустите или нет?
Нет.
Отлично. Сейчас я найду в справочнике адрес газеты. Любой! И расскажу журналистам, как обходятся с людьми в вашем отеле. Как вы думаете, это прибавит вам клиентов?
Администратор судорожно соображал, а Ольга, взяв незнакомца за руку покрепче, пошла к выходу из отеля.
Минуточку! Мне нужно позвонить.
Женщина обернулась. Люди, сидевшие в креслах и на диванчиках, оторвались от газет и с любопытством прислушивались к спору. Корриган с кем-то говорил по телефону минуты две, а затем сказал Ольге:
Можете пройти в номер вместе с ним. Хозяин согласен.
Женщина молча забрала ключ и все также держа за руку незнакомца, поднялась с ним в номер. Открыла дверь, пропустив его вперед. Он прошел в комнату и остановился. Ольга сама сняла с него пиджак:
Жарко. Ты садись. Пить хочешь?
Он бессмысленно взглянул на нее, а потом кивнул, медленно переводя взгляд с предмета на предмет. Она позвонила в ресторан и попросила принести большую бутылку воды со льдом. Официант с любопытством взглянул на сидевшего в кресле мужчину, спросил, что подать на ужин и исчез. Женщина налила в стакан воду, бросила туда пару кусочков льда и протянула незнакомцу:
Пей!
Он выпил воду залпом и более осмысленно взглянул на нее, хотя глаза так и остались потухшими. Через переводчик она тихо произнесла:
Не знаю! Может, конечно, я и не права, но тебе выговориться надо. Сбросить все, что на душе накипело. Тебе плохо сейчас, верно?
Он устало кивнул и уставился на кончики своих щегольских туфель. Ольга продолжала:
Сейчас я выключу переводчик и отдам его тебе. Английского я не знаю и ты можешь рассказать все без страха.
Присела перед ним на корточки и, отключив электронику, протянула ему. Какие-то секунды он смотрел на черную коробочку. Повертел в руках и вернул назад. В каждом его жесте сквозила усталость. Ольга снова включила переводчик:
Ты есть хочешь?
Он отрицательно покачал головой. Женщина встала перед ним, взяла за руку:
Идем, приляг на кровать и постарайся заснуть. Я буду рядом, ты не бойся. Здесь тебя никто не тронет. Я не позволю.
Подвела к кровати, сняла покрывало и откинула в сторону одеяло:
Ложись и спи.
Он медленно присел на край кровати, потом прилег, сжавшись в ком. Незнакомец показался ей беззащитным ребенком. Ольга сняла с него туфли и села на край кровати. Осторожно провела рукой по его голове и тихо-тихо начала что-то говорить по-русски. Голос лился спокойно, женщина рассказывала ему народную сказку.
И от этого голоса в душе у мужчины что-то словно лопнуло, как туго натянутая струна. Он повернулся вверх лицом и заплакал, сначала даже не понимая этого. Слезы просто текли по щекам. А потом вдруг обхватил Ольгу руками за талию и уткнувшись ей в грудь, заплакал навзрыд. Женщина, чисто по-матерински, прижала его к себе, гладила по голове и спине рукой и тихонько покачивая, приговаривала: