Хорошо, мама, если не считать, что работы столько
Доченька, ты береги себя Работу эту все равно всю не переделаешь. А вот заболеешь, и будешь никому не нужна.«Будешь никому не нужна» болезненно отозвалось в Асе, хотя слышала она это от мамы сто раз.
Ты давай детей собирай! напомнила мама. Дед уже выехал. И потеплей их одень- на улице резкое похолодание.
Оставшись одна, Ася легла, уткнувшись в подушку, которая еще хранила запах любимого, и проплакала весь день. Вечером с трудом поднимая голову с подушки, она окинула взором комнату: вещи, раскиданные по углам, стол, заваленный учебниками-тетрадками, внушительный слой пыли везде.
И плевать, решила она.
Глянув на себя в зеркала, Ася ужаснулась.
И плевать, повторила она.
И снова залилась слезами, не сильно соглашаясь на это «плевать»
Утро следующего дня было пасмурным, мрачным, рядом с ней на кровати блаженно потягивался кот. Ася вспомнила, как Виктор принес его крохотным котенком, помещавшимся на его ладони, как она ворчала для порядка и как умилялась, когда он Напика (так отец семейства назвал общего любимца, ставшего членом семьи) учил пить молоко из блюдечка.
Оставаться дома, где было столько напоминаний об их счастье-фотографии на стенах, милые сердцу безделушки, подаренные по случаю, например, огромный рыжий заяц, было просто невозможно.
Ася быстро собралась и поехала в центр города. Она долго бесцельно бродила по улицам, всматривалась в прохожих, кутающихся в воротники и шарфы, прячась от пронизывающего ветра, который после недавнего тепла казался особенно холодным.
У них, может быть, в жизни все в сто раз хуже, чем у меня, пыталась урезонить себя Ася.
И что? отвечала себе же. Какое мне до них дело когда моя моя жизнь рушится
Проходя мимо картинной галереи, она увидела объявление о выставке фотографий и решила зайти погреться
Был будний день, и народу в залах было немного. Ася ходила от фотографии к фотографии, и ничто её не трогало. И вдруг что-то задержало её у одной.
Это был портрет очень немолодой пары, но это были не старик со старухой, это были Мужчина и Женщина. В их облике было что-то такое, что позволяло чувствовать долгие годы, прожитые вместе, и то, что они пронесли через всю свою жизнь. Видно было, что они не позируют, мало того, даже не подозревают, что Художник уже направил на них фотокамеру, чтобы навсегда запечатлеть их любовь.
А у нас уже так никогда не будет- нестерпимой болью отозвалось в Асе. И слезы из её глаз полились рекой, и с каждым вздохом потоки их становились все сильнее. Когда же они, наконец, кончились, она почувствовала неимоверную усталость и пустоту. Ася еле дотащилась до дома и рухнула на кровать, не имея сил даже раздеться
На следующий день Ася проснулась поздно, редкие облака дарили надежду на солнечный день.
Жизнь идет, а моя остановилась, с горечью думала она.
В последнее время в её жизни не осталось ничего, кроме работы Жуткой, выматывающей Она не могла припомнить, когда была последний раз с мужем Нет, они даже недавно ходили в ресторан, но мысль о предстоящей аттестации так мучила её, что расслабиться и получить удовольствие от этого похода ей так и не удалось. Она с болью вспоминала, что уже давным-давно укладываясь спать гораздо позже мужа, хотела только одного, чтобы он уже спал.
Она чувствовала вину перед детьми. Она покупала им дорогие игрушки, книжки, не жалела денег на их развлечения, но понимала- детям гораздо важнее другое чтобы она просто была с ними, хотя бы иногда. И иногда она бросала все и усаживалась с ними на пол или устраивала «дикие» игры с беготней по всей квартире. Но мысль о невыполненном- недоделанном колола её в бок. А уж если ей удавалось отпустить её, тогда это были самые счастливые моменты в их жизни.
Господи! Как же я жила?! -ужаснулась Ася. Как будто у меня пара-тройка жизней про запас.
Она достала с полки «новую» Улицкую, до которой все никак не доходили руки. Она вспомнила про свою недописанную картину, которую она прячет от всех, оттого что не художник, вспомнила о вязании, когда-то любимом занятии, и достала недовязанный свитерок, который задумывался Маньке, потом Ваньке, а сейчас племяннику Саньке.
Ася сварила пельменей, которые себе не позволяла, нарезала колбасы, относительно которой убедила себя, что не любит, распечатала коробку конфет, оставленных к празднику, и открыла бутылку шампанского, спрятанную к юбилею.
Ася сварила пельменей, которые себе не позволяла, нарезала колбасы, относительно которой убедила себя, что не любит, распечатала коробку конфет, оставленных к празднику, и открыла бутылку шампанского, спрятанную к юбилею.
За новую жизнь! произнесла она тост.
Размышлять на предмет того, кто утром пьет (аристократы или дегенераты), она не стала. Позавтракав, она уютно устроилась с книжечкой в креслице и так провела не один час, чувствуя, что пустота отступает.
И проходя мимо зеркала, Ася грустно подмигнула своему отражению и сообщила:
Пусть уходит! Отпускаю! Я-то у себя остаюсь Я-то у себя есть! И дети у меня есть! И дом у меня есть! Правда, дом мой любимый превратился непонятно во что. И весь остаток дня и половину ночи Ася мела, мыла, скребла, избавлялась от ненужного хлама, накопленного за годы.
На следующий день, проснувшись к обеду Ася долго лежала, читая наизусть свои любимые стихи:
«Двадцать первое. Ночь. Понедельник».
«Если душа родилась крылатой»
А потом она решила пересмотреть свой гардероб. И пришла в ужас.«Юшихинские юбки», предмет постоянной критики мамы, широченные брюки, которые так не любил Виктор, дурацкие блузки, бабушкинские- так определяла она их сама. Ужас-ужас-ужас
И вдруг ей так захотелось что-нибудь красивое, и все её «это не главное» не работали. Она пыталась вспомнить, когда последний раз испытывала такое желание, и не вспомнила. Кажется, на своем школьном выпускном вечере
Она не знала, где покупают красивые вещи, понятное дело, что в магазине, но где и в каком понятия не имела. И решила поехать в самый большой.
Она долго ходила в ожидании волшебного «Ах!» и, уже потеряв всякую надежду, направилась к выходу. И «Ах!» прозвучало в её душе. Это было небесно-голубое из тончайшего шелка платье. Примерка только подтвердила то, в чем у неё сомнений и не было- это платье было создано для неё. И мысль о цене, практичности не коснулась даже края её сознания. Бережно прижимая к груди коробку, в которую было упаковано платье, выходя из магазина, в витрине соседнего она увидела голубую атласную ленту, того же оттенка, что и платье. Лента висела отдельно от всех. И Ася с благодарностью приняла очередной подарок Всевышнего.
На следующий день Ася подмигнула своему отражению, проходя мимо зеркала, и остановившись на минутку, сообщила:
Сегодня мы займемся головой!
Отражение недовольно пробурчало в ответ:
Голова не для того, чтобы бантики носить!
Не поверишь, и для этого тоже!
Вернувшись из парикмахерской, Ася долго вглядывалась в своё отражение. Особа, глядящая из зеркала, была ей мало знакома, но она ей нравилась, сильно нравилась.
Вечером позвонил муж, он радостно сообщил, что завтра прилетает, что соскучился, что уже часы считает до встречи. И вдруг Асе показалось, что не было в их жизни ничего плохого, что все она придумала
Козел, настоящий козел! напомнила она себе.
Ей хотелось ненавидеть мужа. Полниться гневом. Но ничего похожего не было в её душе. Она чувствовала благодарность за то, что БЫЛО Да у неё не было шуб, бриллиантов, да они не ездили отдыхать за границу. Но у неё было то, самое главное, что делает женщину счастливой И Ася решила: пусть завтра будет праздник, ведь это, может быть, последнее радостное событие в их совместной жизни. А потом она с Виктором поговорит про Люську
С самого утра она носилась по квартире как заведенная Отец, приехавший с детьми, лукаво подмигнул дочери:
А тебе командировка мужа явно пошла на пользу
Ну, папа, кокетливо возмутилась Ася, удивившись совершенно забытым ноткам в своем голосе.
Когда Ася домывала пол, в дверь позвонили. Дети выскочили в коридор и уже через секунду висели на отце как обезьяны на лиане. Расцеловавшись с детьми, Виктор обнял неподвижно стоящую Асю с мокрой тряпкой в руке:
Асенька, я так соскучился
А ты чего так рано, возмутилась жена.
Я могу уйти, лукаво подмигнул муж, и будет дубль два
Нет! запротестовала Ася.
Да я и не собирался, расплылся муж в счастливой улыбке.
А что такое «дубль два»? -заинтересовалась Маша.
И Виктор стал рассказывать дочери о повторной съемке эпизодов.
Асе нравилось, как они с Виктором могли поговорить в присутствии других людей об очень важных вещах, иногда интимных, но никто и не догадывался, что было предметом их разговора. Чуткая Машка иногда возмущалась: «Мне, кажется, что вы про что-то другое говорили»