Увы, господа дальновидцы проглядели одну немаловажную деталь: при анатомическом вскрытии тела душу обнаружить, увы, нельзя. Мертвое тело однозначно лишено того, чем обладает тело живое, как «это» ни назови. Любая форма сама по себе мертва сие было проверено и многократно доказано экспериментально. Живой форму делает смысл то, что есть не-форма и всегда победно ускользает от скальпеля патологоанатома. Именно этим, и одним лишь этим интересуется наука метафизика а потому, перефразируя Христа, можно смело сказать: «Предоставьте мертвым анатомировать своих мертвецов».
Но прежде, чем понапрасну тревожить медперсонал, проведем простейший эксперимент. Вот на столе лежит смартфон, а я его вижу, то бишь подтверждаю своим «видением» его неопровержимую «естьность». Констатирую факт: «Я вижу смартфон». А теперь: внимание, фокус-покус! Прежде чем выдать сие умозаключение, мне необходимо хотя бы мельком, хотя бы краешком глазка взглянуть на этого «я» и зафиксировать его «естьность». Если фокус не удается, надобно непременно звонить доктору (жалуйтесь на деперсонализацию), но обычно он все же удается на твердое «пять с плюсом» притом сам владелец смартфона и не замечает, что за трюк он только что провернул. Есть, впрочем, и такие, которые долго и упорно учатся замечать, рискуя как минимум своим психическим здоровьем.
Здесь мы сделаем краткое отступление и совершим один небольшой лингвистический трип. Примерно 2000 лет назад в Индии был сформулирован один из величайших мемов в духовной истории человечества: «Тат твам аси». На западе эта сакраментальная формула была ловко переведена как «Я есть То» и понеслось. Чем бы ни было загадочное «То», ему по определению полагалось быть на порядок лучше, нежели убогому «это», торчащему кажен божий день в зеркале. Из древнего мема выросла целая индустрия, предлагающая своей обширной клиентуре уже описанный нами весьма нехитрый прием: ежели я могу увидеть и осознать свое «я», стало быть я «им» по определению не являюсь! Духовные наперсточники всех мастей с удовольствием предлагают публике всевозможнейшие варианты того, кем же «мне» теперь позволено быть, то ли Божественным Сознанием, то ли Вселенским Светом, то ли обоими сразу. Доходы с бизнеса обширны; жаль только, что неизвестен тот благодетель человечества, которому шаромыжники обязаны были бы ежемесячно отстегивать. Ведь именно он перевел «тат твам аси» как «я есть То», допустив грубую ошибку. Корректный перевод с санскрита звучит с точностью до наоборот: «То есть я» и приводит нас с необходимостью к совершенно иным, довольно некоммерческим выводам.
Увидеть «субъект», т. е. «того, кто видит», задача, в принципе, простая и банальная, но кто его видит? Если зрить в корень вопроса, можно увидеть, что количество этих замечаемых краем глаза «кто», построенных в огромную очередь, весело и радостно стремится к бесконечности. Никто и никогда не нашел в этой очереди «крайнего» тот «предельный субъект», дальше которого уже как бы ничего нет. Если исследователь действительно внимателен, он скоро обнаружит, что попросту дурачит сам себя, выставив в уме два зеркальца одно напротив другого. В игре отражений может появиться нескончаемо много маленьких монстриков, но вот вопрос: где же расположилась вся эта толпа? Не маловато ли будет ей места в одной скромных размеров голове?
Приходится признать: любой «смотрящий» на «я» не может по определению находиться ни в каком ином месте, нежели точно там, где находится само это «я», а именно прямо здесь! Средневековые схоласты забавлялись, говорят, решением одной задачки, которая так принято считать выдает их, схоластов, чрезвычайную оторванность от жизни, болезненную узколобость и как следствие склонность время от времени поджаривать на кострах порядочных людей. Задачка была такая: «Сколько чертей может уместиться на кончике иглы?» Кончик иглы удивительно напоминает точку, с которой мы уже довольно долго возимся, пускай и в переносном смысле. А что до пресловутых «чертей» то тут, думается нам, схоласту достаточно было просто-напросто взглянуть в зеркало. Ежели некий умник додумывался все же до правильного ответа, он понимал: любое «Всё» (точнее, просто «Всё») может находиться только в одном месте, характеристики которого не отличны от характеристики точки, и пребывает оно там вкупе со своей «естьностью» и «воспринимаемостью». Ибо где еще может находиться воспринимаемость, как не «здесь»?
Подведем промежуточный итог: неопровержимая «естьность» не может быть как минимум пространственно отделена от своей неопровержимой «воспринимаемости». Это означает: нет и не может быть никакого внешего «свидетеля», пребывающего где-либо «там» по отношению к данному «здесь». Его бесполезно искать, бесполезно «выделять», бесполезно на него молиться и медитировать и даже о ужас! бесполезно пытаться им быть. Нельзя быть тем, чего нет, хотя порой и страсть как хочется.
Здесь нам неминуемо придется коснуться одной «священной коровы», трогать которую без соответствующего соизволения особо уполномоченных инстанций как правило не дозволено. Это «трансцендентность». Подавляющее большинство религиозных систем строится на одном базовом тезисе: Бог (или то, что Богом считается) имеет абсолютную «естьность», но пребывает при этом принципиально «не-здесь», то бишь: трансцендентен миру (или, если угодно, Творению). Соответственно, Бога нет нигде, поскольку любое «где» обязано быть имманентным, посюсторонним. Удивительным образом в этой весьма древней и сугубо религиозной идее была с самого начала заложена тикающая бомба атеизма, которая немедленно рванула, как только настал срок.
Обыскавшись Бога в имманентности, искатели-следопыты взяли и объявили пресловутую трансцендентность поповской выдумкой! Логично: в телескоп ее не увидишь и на космическом корабле туда не долетишь. И это, полагаем мы, не только логично, но и совершенно верно во всех смыслах. Трансцендентности не существует! Мы не верим в Творца, существующего отдельно от Творения; также не верим мы в любой из родов, видов и подвидов «чистого Сознания», Абсолюта и иже с ними, пребывающих «где угодно» по отношению к «здесь». Таковые Творцы и Абсолюты, с нашей весьма субъективной точки зрения, просто не могли бы существовать, поскольку были бы лишены «естьности».
Это отнюдь не означает кумачового «Бога нет!» и иных заявлений подобного рода. Мы рискуем утверждать совершенно иное: «естьность» Бога ни на одну малейшую толику не отличается от «естьности» вот этого смартфона, этой бутылки пива и этой мысли, заводящей наши размышления в одни лишь Богу ведомые дали. Чего действительно нет это разделения на «трансцендентное» и «имманентное», на «этот» мир, лежащий, разумеется, «во зле», и некое «там, где нас нет», но все очень и очень хорошо.
Более того: пресловутая «трансцендентность» всегда была ничем иным, как ловким орудием в шаловливых ручонках схоластов, браминов, ксендзов и им подобных. Какой шикарный у них получился Бог: раз Его нет нигде, можно смело торговать Его всевышней франшизой. Впасть в руки «Бога живаго» эти господа, ясное дело, совсем не хотели да и не знали, к счастью и покою своему, где эти руки вообще находятся. Но Бог действительно жив, и Он здесь в самом прямом смысле этого слова. Впрочем, у Него совсем нет желания хватать кого-нибудь руками.
5. Для восприятия точки необходима не-точка
Но кто же, черт побери, воспринимает точку? Бог? Но ведь мы уже ясно поняли ранее, что кроме пресловутой точкиной «естьности» вообще ничего нет равно как нет и «трансцендентности», откуда Всевышний мог бы наслаждаться созерцанием точки. Откуда все-таки берется «воспринимаемость» должна же она откуда-то браться? Условным «источником» «естьности» у нас является точка более об этом практически ничего путного сказать нельзя. Стало быть, «источником» «воспринимаемости» должно быть некое нечто, что точкой не является.
«Аллилуйя!» возопит читающий нас попик, размахивая кадилом. «Вот все и доказано по-науке». Рано радуетесь, святой отец. Послушайте лучше, что мы вам сейчас расскажем.
Итак, нам ничего не остается, как ввести понятие, осмыслить которое не так уж просто. Мы будем говорить о «не-точке». Оговоримся сразу: не-точка находится строго там же, где и точка, при этом она не состоит с точкой ни в каких отношениях, но является, однако, чем-то другим, нежели точка. Совершенно другим. Внимательный читатель должен обнаружить здесь вызывающий глубокие сомнения парадокс: как могут две вещи, тем более, прямо противоположные друг другу, находиться в одном и том же месте? Ведь существует незыблемый закон тождества, без которого невозможно представить себе сколько-нибудь нормальное существование нашего бренного мира. Этот закон выражен в очень простом уравнении: А=А.