И когда же это, по твоему, произойдет, уважаемый Тобий? Спросил Квинт.
Этого мне не ведомо, господин, но я свято верю, что день этот непременно настанет. Знаю лишь одно, что царь иудейский родится в семье от корня рода Давидова.
И много ли таких семей в иудее?
Нет, мой господин, совсем не много.
Откуда тебе это известно?
Как я уже говорил, я служу при храме Иерусалимском. Среди многочисленных священнослужителей, много таких, которые вместе с первосвященниками, забыли о божьих заветах, и превратили храм в гнусный вертеп, в котором хозяйничают разного рода нечистые на руку торговцы, и просто мошенники всех мастей, но есть и такие, которые свято чтут божьи заповеди и ведут праведный образ жизни. Служение Господу нашему, свело меня с человеком, имя которому Захарий. Если кого и называть праведником, так только его. Несмотря на то, что Господь послал ему и его жене Елисавете, тяжкое испытание, не дав им детей, он продолжает свято верить в чистоту помыслов Господа нашего и даже благодарит его за то испытание, которое бог послал ему. И еще он верит, что господь смилуется и, несмотря на преклонные года, одарит его и жену его младенцем, который продолжит род его.
Однажды Захарий поведал мне, что нашел в храме древние книги, в которых описываются все роды нашего народа, начиная от самого сотворения мира и первых людей Адама и Евы, созданных Господом нашим, и где, в отличие от других летописей, древо это выстроено не только по мужской, но и по женской линии. Мне удалось уговорить Захария дать мне взглянуть на эти книги. Несколько лет я изучал их, пока не дошел до нашего времени, и вот что мне удалось узнать.
В Иудее сейчас всего несколько семей, являющихся прямыми потомками царского рода Давидова, но лишь в одной из них есть незамужняя женщина, которая и может быть единственной матерью Спасителя. Имя ей Мария, и она сейчас воспитывается при храме.
С чего же ты взял, что именно этой женщине суждено стать матерью будущего царя иудейского? взволнованно спросил Квинт.
У родителей этой девочки, так же как и у Захария с Елисаветой, долгое время не было детей, но когда священник отказал ее отцу в принесении богу жертвы, поскольку тот был бездетен, отец Марии удалился в пустыню, а жена его осталась дома одна. Тогда им обоим было видение ангела, возвестившего, что господь внял их мольбам и посылает добрую весть о скором рождении у них дочери, которой уготовано великое будущее.
При этих словах иудея Квинт вздрогнул.
Назови имена родителей этой девочки! хрипящим от волнения голосом попросил он.
Отец ее благочестивый Иоаким, небогатый человек родом из Галилеи не является наследником корня Давидова, а вот мать благочестивая Анна, является прямой наследницей царского рода, и не только. Родословная ее ведется от самой Евы прародительницы всех людей.
Лицо Квинта стало белее простыни, дыхание прерывистым, все лицо покрылось каплями пота.
Что с Вами, учитель? Воскликнул Аврелий, а Мерцил поспешил подойти к Квинту, находящемуся в полуобморочном состоянии.
Ему плохо, Аврелий, зови скорее Цилию, взволнованно потребовал Мерцил, а Вы Тобий, пожалуйста вернитесь в свои покои. Когда хозяину станет лучше, Вы сможете продолжить свой рассказ.
Нет! Прохрипел Квинт, пусть останется! Тобий, прошу Вас, подойдите ко мне. Повторите, как имя матери Марии.
Иудей подошел к Квинту и тот взял его за руку.
Ее зовут Анна, господин. Прошептал изумленный священник.
Спасибо, Тобий! Ответил Квинт. Ты даже себе не представляешь, какую весть ты мне принес. Отныне ты самый желанный мой гость и, если позволишь, друг.
В таблинум вбежала Цилия с небольшим чемоданчиком в руках, от вида которого, у иудея еще более вытянулось лицо и еще шире раскрылись глаза. Ничего подобного этому предмету ему никогда в своей жизни видеть не приходилось.
Прошу Вас всех, закричала она, пожалуйста, покиньте комнату.
Девушка раскрыла чемоданчик и, подсоединив кучу датчиков начала манипулировать сенсорами. Между тем, Квинт продолжал бормотать:
Вы слышали, ее имя Анна! Мне срочно нужно в Египет.
В Египет? Воскликнул, находившийся уже в дверях, Аврелий. Но почему в Египет? Мы ведь говорили об Иудее!
Ты не понимаешь! Я должен быть в Египте!
Аврелий! Уйди! Крикнула Цилия. Ты мне мешаешь работать!
Юноша послушно вышел и закрыл за собою дверь. В атриуме его дожидались Мерцил и Тобий.
Вы слышали, ее имя Анна! Мне срочно нужно в Египет.
В Египет? Воскликнул, находившийся уже в дверях, Аврелий. Но почему в Египет? Мы ведь говорили об Иудее!
Ты не понимаешь! Я должен быть в Египте!
Аврелий! Уйди! Крикнула Цилия. Ты мне мешаешь работать!
Юноша послушно вышел и закрыл за собою дверь. В атриуме его дожидались Мерцил и Тобий.
Ну, что там? Спросил Мерцил.
Не знаю, похоже, сердце, ответил юноша, растерянно пожимая плечами, вот только не пойму, причем здесь Египет, и что из рассказа нашего уважаемого гостя могло так взволновать учителя, чтобы вызвать сердечный приступ.
Тем временем иудей так же находился в предобморочном состоянии. Его поразил вид чемоданчика в руках девушки, и его странного содержимого, но еще более поразил тот факт, что в доме знатного римлянина простая рабыня смеет отдавать приказы не только управляющему, но и благородному господину. Это никак не укладывалось в его голове. Он тяжело опустился на одну из многочисленных скамей, схватился за голову обеими руками, и стал раскачиваться из стороны в сторону, силясь осмыслить произошедшее.
Именно такую сцену застал только что вошедший в дом, судя по тоге с широкой пурпурной каймой, знатный патриций, в сопровождении двух легионеров.
Мерцил, будь любезен, доложи хозяину, что Гай Цильний Меценат желает видеть своего друга Квинта Сципилиона Аркуса! Обратился он к управляющему, как к старому знакомому.
Мы безмерно рады приветствовать в нашем доме столь уважаемого гостя, витиевато ответил Мерцил, сгибаясь в почтительном поклоне, но боюсь, мой хозяин не в состоянии сейчас принять тебя, уважаемый Гай Цильний.
Эй, в чем дело, старина Мерцил! Я пришел по поручению божественного Августа, чтобы обсудить предстоящий праздник и передать твоему хозяину послание от нашего императора.
Прошу прощения, обратился к гостю Аврелий, но учитель болен, но если Вам будет угодно, прошу пройти со мной в алы¹, и дождаться когда лекарь закончит процедуры.
Болен! Странно! Только вчера вечером я имел удовольствие беседовать со своим другом Квинтом на приеме у Божественного, и он, как мне показалось, был совершенно здоров. Пробормотал Меценат, следуя вместе с Аврелием в соседние с атриумом алы.
Мерцил! Громко обратился к управляющему юноша. Распорядись, чтобы подали вина и фруктов дорогому гостю!
Слушаюсь, молодой господин, почтительно ответил управляющий.
Постой, постой, воскликнул гость, располагаясь в низком и широком кресле, так ты юный Аврелий, воспитанник Квинта! То-то я смотрю, лицо знакомое! Но ты ведь должен быть где-то в Сирии? Квинт мне что-то об этом рассказывал.
В Иудее, поправил Аврелий, я пять лет находился в Иудее, но уже два дня, как я вернулся домой.
Ах да, верно, в Иудее, ответил гость, я, как обычно все перепутал. И чем же ты там занимался, мой юный друг?
По поручению нашего божественного императора, я занимался подготовкой к переписи населения Иудеи, которую божественный желает провести накануне присоединения Иудеи и Галилеи к Римской империи.
Похвально, юноша! Воскликнул Меценат. В столь юные года, ты уже занимаешься важным государственным делом. Так что же, скажи, случилось с моим дорогим другом, что за недуг его поразил?
Точно не знаю, но очень похоже на сердечный припадок. Узнаем у лекаря, когда он выйдет от учителя.
Это, наверное, от радости, что ты вернулся или от перспективы расставания с пятью сотнями талантов, которые вчера у него выклянчил наш Божественный Август.
« Рабыня» внесла в комнату, где расположился гость и Аврелий поднос с кувшином вина и вазой с фруктами. Следом за ней вошел Мерцил. Он проследил, чтобы девушка поставила яства перед гостем, дождался, пока она покинет помещение и, поклонившись, обратился к Аврелию.
Господин, Цилия закончила. Хозяину стало лучше, но он сейчас спит после приема успокоительного питья.
Что ж, сказал гость, отпив из кубка большой глоток вина в таком случае, не смею более Вас беспокоить. Передайте моему другу наилучшие пожелания о скорейшем выздоровлении. И вот еще что, молодой человек, обратился он к Аврелию, позволь вручить тебе императорское послание. Я надеюсь, что как только Квинту станет лучше, ты передашь его ему.
С этими словами Меценат извлек из-под складок Тоги пергамент и передал его молодому человеку. Затем он поднялся и, поблагодарив юношу и управляющего за дружеский прием, покинул виллу.