Поэма Морфий - Владимир Александрович Елин 2 стр.

Ноябрь снежный, воют трубы.
Я одинок в мирской тиши.
Жил четверть века в стольном граде,
Теперь под вьюги стон, в глуши.

Мечтал я об уездном граде,
Что в сорока верстах от нас.
Там электричество в лампаде,
Четыре доктора в контраст!

Но подавив вмиг малодушие 
Ведь я ж учился не ворча!
Задумался: «Моё оружие 
В лечебной практике врача».

А если ущемление грыжи,
Что буду делать я?! Беда!
В университете видел тоже,
Профессор оперировал тогда!

Холодный пот стекал порою
Вдоль позвоночного столба.
Эх, не накликать час с бедою,
Хотя всему своя судьба.

И вот заснул однажды ночью,
Проснулся, грохот от дверей.
Оделся и спустился срочно.
Сиделка:  Девочка Скорей!

Вбежал в приёмную на взводе,
Там все в халатах наготове:
Фельдшер, акушерки на проходе
И мать безумная со свёртком.

Когда мать развернула свёрток,
Там девочка лет трёх!  Спаси!!!
Голубоглазая, пшеничны кудри,
Прелестный ангел во плоти!

Её глаза от страха расширялись,
Натужны вздохи, как меха!
В уме мелькнуло: «Час, не боле,
Прожить ей можно, вот беда»

Лишь ямки втягивались в горле,
Лиловый цвет её лица.
Я оценил всё, мигом понял:
Дифтерийный круп! Приход конца

Узнавши срок её болезни,
Я возмутился:  Что ж вы, мать?!
Она же:  Доктор, дай ей капли!
И лбом об пол забилась в плач

Какие капли?! Горло всё забито,
А ты морила дочь неделю рядом! 
Я возмущался, говорил сердито,
Ещё и бабка раздражала «ядом».

Мы положили девочку на стол
И заглянули в её горло в свете.
От дифтерита там как будто ком,
Клокочущее, рваное Эх, дети!

После осмотра смело и спокойно
Я предсказал:  А девочка умрёт?!
При этом нам спасти её возможно,
Но если операция пройдёт.

Для этих целей надо резать горло
И трубку серебра приладить, вот.
От этих слов мать завопила звонко:
А муж узнает, так меня прибьёт!

Вам пять минут обдумать одобрение! 
А сам пошёл домой и в атлас нос.
С рисунка ясно: нож по горлу, место
Смотрю на текст, но затуманен мозг.

Когда вернулся я в больницу,
Готово всё, включая разрешение.
И камфарой наполнен шприц,
Беззвучно плачет девочка с волнения.

Отбив у матери и бабки Лидку,
Мы подготовили её для операции.
Потом к столу прижали силой
И йодом горло смазали в локации.

В моём уме: «Так что ж я делаю?!»
И взяв нож в руки, я провёл по горлу.
В порезе крови просто не было,
Хотя я дважды полоснул для нормы!

Взял зонд и начал разделять те ткани,
Пошла вмиг тёмная кровища!
И фельдшер стал использовать тампоны,
Кровь прибывала ещё пуще.

Я вспомнил, как в университете
Хирурги оперировали те раны.
И захватив край среза на пинцете,
Остановил потоки крови, славно.

Но не увидел там дыхательного горла,
И на рисунки не похожа рана,
Я озадачен, тыкал зондом бестолково,
Ища основу горла, странно!

Мысль осенила: «К чёрту операция!
Умрёт с распоротым мной горлом».
Вмиг горло полоснул в прострации,
И тут оно раскрылось, словно прорва.

Крючки!  я сипло бросил фельдшеру,
И мы вонзили их поперёк горла.
Вдруг фельдшер потерял сознание,
Но акушерка ухватила крючок ловко.

В разрез воткнувши трубку мигом,
Я ожидал от Лидочки дыхания!
Но тишина, моя тоска с испугом,
Всё это мне расстроило сознание.

Хотел просить у Лидочки прощения,
Всё бросить и расплакаться на деле.
Зачем все эти от врачей мучения,
Но Лидка вдруг очухаться успела.

Сквозь трубку воздух ринул в горло,
И девочка вздохнула, заорала!
Очнулся фельдшер, в глазах мутно,
Помог мне швы накладывать сначала.

Одна из акушерок похвалила:
Блестяще, доктор, чётко, хорошо!
Я ж, как в тумане, а оценка мила,
Пошёл на выход, где было свежо.

Когда же Лидку унесли в палату,
Ворвалась в возбуждении мать.
Глаза горели, как у зверя за расплату,
Я ей сказал:  Всё хорошо, поспать

Тут бабка словно выросла из пола,
Перекрестилась на меня, на потолок.
Теперь на бабку глянул без укора,
Промолвив:  Камфару, понаблюдать часок.

Шли месяцы, кругом лежали сне́ги,
В больнице нарастал больных приём.
В новом году приехав на телеге,
В приёмной мама с Лидкою, вдвоём.

Распутав горло, рану осмотрел,
Всё заросло, лишь тоненькие швы.
Вы можете не приезжать без дел.
Мать Лидке:  Доктора благодари!

Шло время, так, в один из дней,
Я принял аж сто десять человек!
И акушерка молвила:  Ей-ей,
Трахеотомия нам дала приток.

А знаете, что на деревне говорят,
Что Лидке горло вставили стальное?!
К ней приезжают, на неё глядят.
Вам слава, доктор, я вас поздравляю!!!

Так со стальным живёт?!  осведомился я.
Так и живёт!  сказала акушерка. 
Какой вы, доктор, молодец,
И делаете всё так хладнокровно!

За окнами кружился крупный снег,
Свет фонаря порою затмевая.
Я шёл, устав, качаясь, на ночлег.
В постель упал, заснул не раздеваясь

Я тот же врач больницы N-ской,
Богами брошенной в глуши.
Обласкан славою вселенской,
Врачебной жизнью деревенской,
Для укрепления души.

Ко мне стремилась вся округа,
По сто приёмов каждый день!
Не вырваться за область круга
Дел неотложных в дань недуга,
Преодолевши свою лень.

Ночами снятся рёбра, слёзы
И операций всех процесс.
Куда-то делись счастья грёзы,
Возможно, те метаморфозы
Родил во мне лечений стресс?!

Но я не хныкал, не ломался,