У Виктора с ней сложились веселые дружеские отношения с привкусом легкого флирта. Он иногда приносил ей какой-нибудь мелкий подарочек шоколадку, авторучку она шутя целовала его, а когда он пытался обнять ее или прижать к себе, Оля делала круглые глаза «Я шефу пожалуюсь!»
Никто не знал наверняка, есть ли у нее какие-то отношения с шефом. Директор заигрывал с ней так же, как и все. Она так же шутливо отбивалась от его ухаживаний при всех, и ходили самые противоречивые мнения насчет их отношений наедине. Одни говорили: «Оля ни одних штанов не пропускает. Хорошая девушка. Жаль только, что никому не отказывает».
Другие, наоборот, махали рукой «да тут больше болтовни, чем реальных отношений».
Она шутливо соглашалась и с тем, и с другим.
Олечка, я сегодня чуть раньше уйду, сказал Виктор, если позвонят из Челябинска, запиши все, что скажут, и напомни, что мы работаем только с валютой. То есть цены пусть сразу же говорят в валюте. Поняла?
За ранний уход пять долларов, пошутила Оля.
Рассчитаемся! Виктор махнул рукой и вышел на улицу.
В середине дня его утреннее спокойствие пошатнулось. Мысли об Анжеле постоянно приходили в голову. «В конце концов, если я могу любить одновременно двух женщин, то почему бы и нет? Лена не будет ничего знать. Я буду осторожнее. Анжелу все устраивает. Зачем что-то менять?»
Но внутренний голос шептал ему, что долго так не протянется. Он не видел Анжелу неделю с тех пор, как заболела Женя. Как-то все просто получилось. Лена позвонила ему в офис и сказала, что заболела дочка. Он позвонил Анжеле, обрисовал ситуацию, и она все поняла правильно. За неделю она только один раз позвонила ему на работу и спросила, как Женя себя чувствует.
Сейчас, когда Женьке стало лучше, он, казалось бы, должен был бегом бежать к Анжеле. Но вместо этого он ходил по магазину и поглядывал на часы, чтобы не опоздать на собрание. «Может она уже и не позвонит, думал Виктор, тогда все само собой сойдет на нет. Хочу я этого? Наверное, хочу, чтобы все решилось без меня». Он чувствовал себя очень неуютно.
Однако, сидя на родительском собрании и рассеянно слушая речи учительницы об учебе и поведении тридцати двух первоклассников, в надежде услышать хоть что-то конкретное о Леночке, он то и дело мысленно возвращался к Анжеле. «Прямо какое-то затмение на меня нашло, думал Виктор, Я же люблю ее. Я жить без нее не могу.»
Извините, я выйду позвонить на пять минут.
Стараясь не производить шума, Виктор вышел в школьный коридор, и почти бегом сбежал по лестнице вниз.
Телефонная будка стояла возле дороги, и он почти не слышал зуммера.
Анжела! крикнул он, когда на противоположном конце провода, взяли трубку.
Да, я слушаю, тихим шепотом ответила она.
Как у тебя дела? Почему та не звонишь?
Вы ошиблись, Анжела положила трубку.
Виктор снова набрал номер.
Анжела, что происходит?
Послушай, зашептала она, не звони мне пока. Соседи нажаловались отцу, что ты ко мне приходил. Он чуть не убил меня.
Как?
Ну не в прямом смысле, конечно. Витя, он на меня так орал. Я хотела из дома уйти. Послушай, не звони мне пару дней. Я сама позвоню.
«Каменный век, злобно скрепя зубами, Виктор вышел из телефонной будки, Неужели она в восемнадцать лет должна кого-то спрашивать, с кем ей спать?»
Виктор говорил, как бы, не себе, а воображаемому собеседнику, стараясь убедить его в своей правоте, но внутри он чувствовал, что ни одному отцу, даже самому современному и незакомплексованному, не понравится, что женатый мужчина спит с его дочерью у него же в доме. «Бедная девочка».
Как же хотелось ему сейчас все бросить и бежать за Анжелой, забрать ее с собой и больше никогда не расставаться!
Но куда идти?
Как быть с Леной?
А дети?
На что жить? Здесь работа, квартира, друзья
Виктор даже вздрогнул.
Идет по улице человек. И руки его свободны. Но опутан он такими цепями, так накрепко связан, что не вырвешься. Не вырвешься из этого плена условностей, долга, жалости
Когда Виктор подошел к школе, чтобы вернуться на собрание, он увидел, что родители уже расходятся.
Глава 5. Середина 90-х. «Ниже пояса бывает не только удар»
Оставшись в офисе вдвоем с шефом, Оля вздохнула свободнее. Она уставала за день от бесконечных звонков и беготни, факсов, бумаг мелькающих лиц и однообразных шуток. «Скорее бы в новый офис переехать, Думала она. Там шеф обещал нормальную приемную Еще полчасика посидит и тоже смоется. А там уж и я»
Бессмысленное (как ей казалось) решение сидеть в офисе до шести часов, независимо от того, есть работа или нет, Оле приходилось выполнять. Но когда шеф задерживался в офисе, ей приходилось сидеть до его ухода.
Олечка, зайди ко мне, послышался голос шефа, и она, привычно на ходу подхватив ручку и блокнот, мимоходом оценив себя в зеркале, двинулась в кабинет.
Дмитрий Николаевич сидел без пиджака на маленьком диванчике, перебирая в руках папки с бумагами.
Ну садись, он похлопал по кожаной обивке дивана, показывая ей место рядом с собой.
Оля села, стараясь натянуть юбку на колени больше по привычке, чем от стеснения. Но юбка была очень короткой и узкой, и ее плотно сжатые колени все равно были выставлены напоказ. Оля прикрыла их блокнотом.
Я слушаю, Дмитрий Николаевич.
Я сейчас тебе продиктую письмо. Если успеешь сегодня. Или завтра с утра.
Строго выпрямившись, Оля приготовилась писать.
Какие же у тебя коленки аппетитные, шеф жадно-плотоядно осматривал ее ноги.
Оля улыбнулась.
Я пишу.
Да подожди. Ты знаешь, про нас с тобой уже такое говорят
Кто говорит? Что?
Это не ты слухи распускаешь?
Да что вы, Дмитрий Николаевич!
А я думаю: уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Шеф, видно, хотел козырнуть своим знанием цитат из Шекспира, но Оля этого не заметила.
Так что? Давай?
Да что вы говорите такое?!
Оля вскочила. Блокнот упал на пол. Нагибаясь за ним, она уронила ручку. Шеф тоже поднялся и сделал шаг в ее сторону.
Я серьезно тебе говорю. Я целый день вот сюда смотрю, он заглянул ей за вырез блузки, Почему ты не хочешь?
Оля попятилась к двери.
У вас что-то не в порядке, Дмитрий Николаевич?
Мне, Олечка, ухаживать некогда. Говори время и место, где я буду тебя любить.
Не понимая до конца, шутит он или говорит серьезно, Оля решила попытаться превратить все в шутку.
Время я, конечно, назвать могу. А вот место это не мои проблемы
Конечно, зайчик мой, он приблизил к ней свои маленькие глазки, но мне и здесь хорошо.
Дмитрий Николаевич дотронулся до ее груди и начал расстегивать пуговицы на блузке.
Я не могу, Оля вырвалась и торопливо начала застегиваться, Вы с ума сошли.
Олечка, не надо, не порти все. Тебе работа нужна. Деньги нужны. Я могу тебе дать и то, и другое. Через месяц в Болгарию собираюсь. Будешь слушаться возьму с собой. Не дури. Решай сама, как тебе быть. Если согласна, сто долларов к зарплате прибавляю уже сегодня.
Оля остановилась. Перестала застегивать пуговицы. Деньги, конечно, были нужны.
После того, как она рассталась с Олегом, который пробудил в ней спавшую до сих пор чувственность, у нее не было мужчин, но она хотела близости. Разумеется, не с этим откормленным боровом с дряблым пузом, что было заметно даже под рубашкой, а с другим более подходящим по возрасту и более симпатичным. Но то, что шеф сказал про зарплату, приостановило ее желание хлопнуть дверью и уйти. Работа для Оли значила очень много.
Работу секретарем найти было несложно, но все хотели иметь в одном лице и секретаря, и переводчика, и оператора ЭВМ, а Олю в техникуме учили только стучать на машинке, да подшивать бумаги. Обращаться с компьютером она только училась. И вот за эту работу он был готов платить ей столько, сколько получает референт со знанием иностранного языка.
А кроме того Все равно кто-то был нужен
Дмитрий Николаевич будто прочитал ее мысли.
И ходить далеко не нужно Соглашайся, Олечка, Он обнял ее за талию и прижал к своему животу, Заскочила ко мне на минутку. Раз-два и всем хорошо.
Видя, что она засомневалась, Дмитрий Николаевич с довольной улыбкой стал снимать галстук.
Вот это лишнее, сказал он, дотрагиваясь до ее трусиков.
«Он, кажется, выживает из ума», со страхом подумала Оля.
Шеф добавил:
Я, видишь ли, обманывать не люблю. Честно тебе говорю: плачу сполна за все
«А, черт с тобой, подумала Оля, Не так, так иначе Все равно с кем-то придется Не худший вариант. Тем более, с Олегом все уже в прошлом. Ну что, показать шефу, что такое есть я?»
Она расстегнула молнию на юбке, стянула колготки и бросила все на диван.
Дмитрий Николаевич подошел к двери, закрыл ее изнутри и сказал:
Сегодня разрешаю тебе раздеться полностью, а в следующий раз одевайся поудобнее. Чтобы время не тратить.