Джихад-мобиль, уклоняясь, пошел на крутой вираж и повернулся боком. Поздно, кумулятивный снаряд, ударив по водительской двери, прожог броневой лист. Взрыв, и в воздухе фейерверк огненных брызг, кусков железа и пузырь пламени.
Готов, сука! радостно заорал Носорог,
ай, молодца, морячок!
Тачанка! Ложись, капитан! гаркнул Кайда и присел за капот грузовичка.
Свинцовые шмели рыли асфальт, крошили стекла автомобилей, рвали железо кабин, плющились о броню. Три пикапа неслись параллельно дороги, стреляя длинными очередями.
Один махновец есть. Отстрелялся, козлище, в наушнике раздался голос Ляха.
С почином, лейтенант. Работаем! майор посмотрел в сторону блокпоста. Гранатометчика на позиции не было.
Успел? пронеслось в голове.
Здесь «Головной». У нас «трехсотый». Прикройте! в эфире загремел голос старшего конвоя.
Здесь «Попутчик». Всем, кто слышит! Отгоните тачанки. Будем работать по джихаду, Александр повернулся к Носорогу,
капитан, стреляем одновременно. Бьешь по бензобаку, я по водиле. Готов? На счет «три» начинаем. «Раз, два, три»!
Кайда, вынырнув из-за капота, встал на одно колено. Смертник мчал, словно спорткар на финишной прямой, к блокпосту. Майор поймал силуэт машины в прицел, взял упреждение.
Пах, фиу, снаряд помчался к цели. Откинув тубус, Александр упал за дорожный бордюр.
Фиу, над головой пролетела граната Носорога.
Не подведи, дружок, успел прошептать Кайда, наблюдая короткий полет двух снарядов.
Два взрыва слились, подняв высокий столб огня, кусков металла и песка.
Командир, тачанки уходят! возник голос Шопена в наушнике. Кайда поднял голову на бордюром. Два пикапа, выписывая зигзаги, рвались к спасительным холмам. В пустых кузовах, флюгером, мотало пулеметы, а из-под колес вытягивалась бежевая лента пыли.
А, ведь, уйдут, твари. Ах, «Корнет» не развернули, Носорог, встав на колено, в бинокль смотрел за бегством боевиков.
Хрен с ними. Еще посчитаемся. Земля круглая, а солнце здесь белое. Бог даст, свидимся, выдал Хоттабыч словесный перл в эфир.
Это точно, в наушнике откликнулся голос Чупа-Чупс.
Заканчивайте, говоруны. Я на блокпост. Носорог, Чупа-Чупс! Проверьте состояние машин, Кайда, нажав кнопку, перевел рацию в режим передачи.
Хлясть, хлясть, хлясть, рубили лопастями раскаленный воздух Ми-28, приближаясь к колонне. Мелькнули узкие, как у акулы, силуэты над головой и вертолеты понеслись к холмам.
Как у вас? Потерь много? Кайда подошел к старшему конвоя. Подполковник, стянув красный берет с головы, вытер закопченное лицо:
Трое легких «трехсотых». Один «двухсотый». Из батальона морской пехоты.
Гранатометчик?
Он. Сирийцы, союзнички, мать их. Как жарко стало, ломанулись, что сайгаки. Жаль парня. Если б не он, рвануло б к едрене Видел, за танком бензовоз? Авиационный керосин для наших вертушек везем. Хиросима! офицер покрутил головой.
Вижу надолго встряли. Без нас справитесь? майор посмотрел на разбитые фуры, накренившийся БТР.
Справимся. Езжайте, раз надо. Извини, прикрытие дать не могу, сам понимаешь. Это что там? подполковник повернулся в сторону холмов. Оттуда послушались частые хлопки взрывов и пополз вверх, будто из печной трубы, черный дым.
Товарищ подполковник, вертушки на связи, подбежал боец с рацией за спиной и протянул тангенту. Офицер, вытянув скрученный спиралью провод, поднес переговорное устройство к губам:
«Головной» на связи!
В динамике затрещало и раздался мужской голос:
«Головной», здесь «Беркут ноль седьмой». По тачанкам отработали. Готовченко.
Красавцы! Благодарю, «Беркут».
Не за что. На обратном скате укрепрайон. Бармалеи артиллерийские позиции готовят. Два танки подтянули, с небольшими помехами вещал динамик.
Понял тебя «Беркут». Принято. Вызовем штурмовики, офицер вернул рацию в режим приема.
Уже вызвали. Через сорок минут зачистят район. Мы броню обездвижили. Хватит ползать, пусть паркуются. Конец связи! замолк динамик.
Вот и славно, трам-пам-трам-пам-пам! пропел повеселевший офицер и вернул тангенту радисту.
Возвращаются, Кайда кивнул в сторону холмов, из-за которых появились низколетящие Ми-28.
Удачи! Бог даст, свидимся! козырнул Кайда.
И, тебе! широко улыбнулся подполковник.
Глава 4. «Дела житейские»
Глава 4. «Дела житейские»
Обзор был идеальный. Пейзаж справа и слева почти райский. Мандариновые рощи, мачты пальм с пышной кисточкой листвы, напоминающие помазок для бритья. Вездесущее солнце, барханы песка на горизонте. Это, если смотреть в даль.
Командир, до войны на этой трассе хоть гонки «Формулы один» проводи. Прямая, как сопля в полете с третьего этажа общаги в Мытищах. В безветрие, соответственно. Сейчас, даже «Дакару» не по зубам. Кариес в асфальте полным ходом. Я, про фугасы уж молчу, Чупа-Чупс, при всей виртуозности, не мог разогнать «Тигр» больше восьмидесяти.
Ты бы, однако, сбавил скорость, Шумахер хренов! Шопен, как пестик в ступе, мотается в люке. Из мозгов гоголь-моголь делаешь? Кайда еще раз посмотрел в электронный планшет, через километр тормознешь.
Яволь, герр майор. Квадрокоптер запустим?
Запустим. Самое время. До Джиср-эш-Шугур двенадцать километров.
Кайда подошел к Носорогу. Тот, с беззаботным лицом, торчал по пояс в люке бронеавтомобиля и наблюдал за окрестностями справа от трассы. В другом «Тигре» вел наблюдение Чупа-Чупс.
На горизонте? Александр сошел с осевой линии, уступая дорогу очередному конвою, спешащему в сторону Дамаска.
Тихо пока, повторил говор Лизы Бричкиной из фильма «А зори здесь тихие», капитан.
Кулибины, когда свою веялку подготовят? Контейнер с РЭБ установили? майор, сняв, протер запыленные очки. Носорог, положив бинокль на крышу, заглянул через люк во внутрь броневика:
В процессе. Как раз РЭБ настраивают. Упрели уже.
Коммунизм в дороге никто не обещал. Пусть пошевеливаются. Выдвигаться пора, а то торчим тут, как три тополя на Плющихе.
Через два квартала остановимся. Типа, «до ветру». Шопен, обстановка в околотке? майор полуобернулся назад. Радист не отрывался от монитора ноутбука, который принимал сигнал с БПЛА.
Норм, командир. И, в эфире все обычно, без экстрима.
Принято. Работаем по плану. Хоттабыч, Лях! Готовы? Кайда, прижав кнопку, перевел рацию в режим передачи. Динамик коротко хрипнув, поочередно транслировал голос офицеров из едущего за ними бронеавтомобиля:
Готов! Усегда готов, шеф!
Хоттабыч, ты не меняешься, хмыкнул майор.
Мама таким родила, кротко ответил динамик.
Лишь бы не роняла, а то скажется на профпригодности, не пропустил возможность вставить шпильку Носорог.
Все, готовность «ноль», работаем. Чупа-Чупс, прижмись к обочине, Кайда посмотрел в боковое зеркало. Морозов кивнул и, плавно съехав с осевой линии дороги, остановил «Тигр». Второй броневик повторил маневр.
Майор, отключив блокировку, распахнул дверь.
Машины остановились напротив полуразрушенного дома. Александр лениво огляделся по сторонам, зевнул и направился к дому. На ходу ковыряясь с гульфиком, он периферийным зрением следил за обстановкой. Бойцы громко переговариваясь топтались у бронемашин. Кайда, остановившись, обернулся:
Парни, чего время зря теряем? Следующая остановка «Парк Горького». Еще два часа трястись. Была команда оправиться.
В порядке очереди! Согласно купленным билетам. Я первый. Где мой любимый пипифакс? громко захохотал Носорог.
Лови, попкину радость! кинул рулон туалетной бумаги Хоттабыч. Бумага, размотавшись в воздухе, полетела воздушным змеем к Носорогу. Капитан, ловко поймав «голову» рулона, оторвал хвост:
Зря ржете, припрет, не выпросите. А, лопухов в округе не наблюдается, песок кругом. А, он, как известно, абразив. Сдерет по самые помидоры. Покедова.
Офицеры, сменяясь, посетили развалины и вернулись в броневики. В сумятице, которую искусно создавали, сторонний наблюдатель вряд ли заметил, что на двух человек экипажи сократились. Все бойцы в одинаковой униформе. Широкие солнцезащитные очки, штатное оружие, без изысков. Близнецы-братья, и только. Да, и разглядеть себя не давали. Постоянно двигались, прикрываясь бронетехникой.
Майор, схватившись за ручку, запрыгнул на командирское сидение «Тигра».
Командир, мы готовы! в микронаушнике раздался голос Хоттабыча.
Принято, работаем, Александр потянул дверь и та, выдохнув доводчиком, глухо закрылась.
Двинулись? Чупа-Чупс, плюхнувшись рядом на водительское, скосил глаза.
Трогай, помаленьку. Места рандеву в трех кварталах. Проезжаем мимо, не дергаемся, и через перекресток уходишь налево, в центр.
Понял, шеф, сделаем, чуть улыбнулся Чупа-Чупс, запуская двигатель.