Звонок из прошлого
В принтере кончилась бумага. Грета скользнула взглядом по столам, заглянула на всякий случай в тумбочку. Можно, конечно, попросить пачку взаймы в регистратуре, но отношения с регистраторшами не заладились с самого начала ее работы, еще до того, как в больнице начался ремонт. Теперь же, когда бухгалтерию временно переселили во вторую комнату регистратуры, которую они использовали не только как архив, но и как бытовку, между бухгалтерией и регистратурой просто искрило. А уж после того, как им не вручили эти несчастные конфетные коробки на День медицинского работника Словом, придется идти в больницу, лазить под строительными лесами, пачкаться побелкой и выслушивать брань отделочниц.
Екатерина Сергеевна, я за бумагой. Еще что-нибудь прихватить?
Екатерина Сергеевна оторвалась от компьютера, открыла рот и снова его захлопнула. Видимо, мысли ее прошли по тому же маршруту: бытовка конфеты.
Да нет, Ритуля, ничего не надо. Хотя если можно, занеси документы на подпись главврачу. Вот папочка.
Сунув папку с документами в пакет, Грета вышла в регистратуру. Час был предобеденный, в регистратуре ни души. Упорно звонил телефон. В бытность свою старшим регистратором Татьяной Ивановной она бы за такое взгрела всех. Да и сейчас с трудом сдержалась. Но трубку все-таки схватила.
Поликлиника.
Девушка, нельзя ли пригласить Кожевникову Татьяну не знаю, как ее по отчеству, голос мужской, явно человека немолодого.
А кто ее спрашивает? вырвалось у Греты невольно.
Я ее земляк. Она мне нужна по личному вопросу.
Земляк Кто-то приехал из Утятина? Зачем? И почему звонит в поликлинику, а не домой? Нет, тут что-то не то.
Вы откуда звоните? Из Утятина?
Таня?
Нет, я ее племянница.
А где Таня?
Может быть, вы все-таки представитесь?
Я Наппельбаум Борис Аркадьевич.
Наппельбаум?
А, вот оно что. Это двоюродный брат Руины, какая-то родня Ирки Наппельбаум. Ему, наверное, лет сто. И вовсе он не из Утятина, а из Уремовска. Переехал в Успенск еще раньше Татьяны Ивановны. Что ему понадобилось? Не к врачу же записаться, он какой-то крутой ювелир с большим авторитетом в криминальных кругах.
Борис Аркадьевич, Татьяна Ивановна умерла в прошлом году. Если я могу быть вам чем-нибудь полезной
Молчание. Да не должен старик расстроиться, мы едва ли были знакомы!
Борис Аркадьевич, я здесь оказалась случайно. Если у вас появятся какие-нибудь вопросы, запишите мои телефоны. Зовут меня Маргарита Гстовна Пурит. Можно без отчества.
Спасибо, милая Маргарита. Я несколько ошарашен этой прискорбной вестью. Если позволите, я перезвоню через два-три часа. По какому из телефонов вас удобнее спросить в это время?
Лучше по сотовому.
Грета положила трубку и пошла к выходу, который загораживала грузная фигура Анны Ивановны, нынешней старшей регистраторши.
Рита, что за дела у тебя с мафией?
Да будет вам, Анна Ивановна! Дедушке лет сто. Какая мафия?
А то ты не знаешь, что он смотрящий по нашему району. Ну-ка, признавайся, шашни завела с бандюганом?
Не выдумывайте. Я этого дедушку в глаза не видела. Знаю, что еще при Хрущеве сидел он по экономическому преступлению. Теперь это бизнес.
А зачем ему звонишь?
Это не я ему, это он в регистратуру звонил, где ему ответить было некому.
Еще критиковать будешь, соплячка! Анна Ивановна покраснела от негодования. Работаешь тут без году неделя, а туда же, командовать.
Она еще что-то бубнила вслед, но Грета уже шла к выходу. «Ну вот, еще один конфликт». Не ладились у нее отношения в коллективе. Грета их всех знала как облупленных, а они пытались что-то из себя изображать. И обижались каждый раз, когда новый бухгалтер не велась на их уловки. Эта Анна Ивановна тоже прикидывалась лучшей подругой Татьяны Ивановны и пыталась втереться к Грете в дом. Что она пыталась выяснить о сопернице после ее смерти, непонятно, да и не очень хотелось знать. Поэтому на ее намеки на то, что не мешало бы пригласить старых друзей покойной тетки домой на чай и воспоминания о былом, сделала очень наивную мину и ответила: «Да, тетя Таня говорила, что вы давно мечтали занять ее должность». Можно было бы, конечно, стерпеть. Но сплетничать Анна Ивановна не перестанет в любом случае. Так что не стоит себя ломать.
Назад она возвращалась не скоро. Долго пришлось ждать в приемной, даже позвонила Екатерине Сергеевне, не оставить ли бумаги у секретарши. Но главбух велела дождаться начальства непременно, а на обед пойти, когда освободится.
Рита, ты, говорят, любовница дона Карлеоне? встретила ее с порога вопросом кассир Наташа.
Да, неостроумно ответила Грета. У нас в Сицилии все такие.
Маргарита, что за дела? вступила Екатерина Сергеевна. Анна Ивановна на хвосте принесла, что ты Наппельбауму звонила.
Не я звонила, а он. И не мне, а Татьяне Ивановне.
Покойнице?
Так он не знал, что она умерла.
Они что, знакомы были?
Шапочно. У него родня в Утятине. Наверное, что-то хотел передать.
А что передать?
Так мне-то он ничего не поведал.
Анна Ивановна сказала, что ты ему свои телефоны дала.
Ну, дала. Я ведь на днях в Утятин памятник повезу. Вот и прихвачу посылочку для Ираиды Семеновны. Все, пошла я обедать.
Ох, бабье царство, до чего же любопытные. И этих не пошлешь, как Анну Ивановну.
Часа в три раздался звонок. Номер не определился.
Маргарита, это Наппельбаум.
Да, Борис Аркадьевич, ответила Грета и тут же пожалела: все дамы бухгалтерии сделали стойку.
Мне надо встретиться с вами. Я в последнее время прибаливаю. Не будет ли нескромностью с моей стороны, если я попрошу вас зайти ко мне? Я пришлю за вами машину.
Если не любопытство коллег, она бы от этой встречи вежливо отказалась. Но, когда что-то осуждают, хочется сделать назло.
Я заканчиваю работу в пять. Машину присылать не надо, с удовольствием пройдусь пешком. Говорите адрес.
Назавтра коллеги даже не пытались делать вид, что работают.
Я что, опоздала? демонстративно взглянув на часы, спросила она. И сама же ответила. Нет, еще без пяти.
Ни о чем спросить они не успели. Вошли две врачихи, недовольные начисленной зарплатой, и Грета усадила их к столу. Разбирались долго и нудно.
Освободившись минут через пятнадцать, она поглядела на изнывающих от любопытства женщин и сказала:
Да ладно вам. Скажу сразу: если Наппельбаум крестный отец мафии, то я владелец заводов, газет, пароходов. Квартира на первом этаже пятиэтажки. Окна пластиковые, кондиционер. Мебель старая. Самому лет под 90. Всё.
А что хотел?
Да что я и думала. У Ираиды Семеновны юбилей, хочет передать ей презент.
Какой?
А я знаю? Просил позвонить, как соберусь.
Он один живет?
Ей-богу, не знаю. Я никого не видела. Что, надо было поинтересоваться?
Женщины еще что-то спрашивали, получая в ответ «не видела, не знаю». Грета подвела итог:
Или есть еще один Наппельбаум, сын, например, или старичка оболгали. Или он зиц-председатель мафии
Назавтра позвонили из мастерской. Памятник был готов. Грета начала операцию по выбиванию отпуска.
В столовой она подсела к кассиру Наташе.
Как ты думаешь, отпустят меня в отпуск по графику?
А когда у тебя по графику?
В декабре.
Не, не получится. Ревизия КРУ, годовой отчет. Никого не отпустят.
Так. В январе, значит, тоже
Само собой.
А в феврале у меня сессия.
Ты что, учиться поступаешь?
Понимаешь, какое дело. Мне тетки, которые в Латвии живут, на учебу в институте денег обещают. Заплатить надо не позже декабря. Загранпаспорт будет готов не раньше конца августаначала сентября. Ну, ладно, перехвачу у знакомых, а потом съезжу в Даугавпилс и верну. Главное, отпуск в запасе. Пойти раньше меня никто не заставит.
Всё. Теперь пойдут интриги.
В результате Екатерине Сергеевне потребовалось отдохнуть в августе; Наташе в сентябре, сына в первый класс водить; Любовь Самойловна собралась идти в октябре; в ноябре и декабре вообще никому нельзя уходить. Короче, иди, Маргарита в отпуск со следующей недели.
Хоть бы предупредили! И почему прямо не завтра?
Именно завтра. Чтобы к начислению августовских зарплат успеть.
Надув губы и хихикая в душе, Грета села начислять себе отпускные.
Вечером, когда все уже начинали складывать дела, в бухгалтерию заглянул водитель Витя, с которым Грета собиралась ехать в Утятин устанавливать памятник.
Маргарита, когда едем?
Ой, Витя, извини, замоталась, не предупредила. Меня в отпуск отправляют. Так что поездка отменяется.
Чем тебе отпуск помешал, чтобы родным памятник поставить? вмешалась в разговор Екатерина Сергеевна. Поезжайте да устанавливайте.
Главбух, как всякая стареющая женщина, любила сватать. К Вите она благоволила, и очень хотела свести его с Гретой.
У меня попутка нашлась. Утятинские предприниматели товар в Москву привезли, назад почти порожняком возвращаются. Они и памятник, и меня заодно прихватят.