Хора
Алексей Кангин
Дизайнер обложки Сабит Кадыров
© Алексей Кангин, 2020
© Сабит Кадыров, дизайн обложки, 2020
Пробуждение
1. Дом Волгоград
Где-то в вышине раздались синеватые всполохи, едва заметные снизу. Гроза? Как бы хотелось сейчас грозы! Ведь гроза следует рука об руку с дождём он видел это в старых фильмах. С дождём, который принесёт обновление, который смоет всю эту однообразную повседневность долой. Но под куполом не бывает дождей. Как не бывает их и снаружи, где только снег и хлопья вулканического пепла.
Казимир, бежавший домой после очередной встречи с клиентом, остановился и пристально посмотрел наверх, на осмотический купол, накрывающий собой весь город. Конечно, нет здесь никакой грозы. Всего лишь озонирование. Всего лишь жалкая попытка как-то разбавить этот затхлый воздух последнего человеческого поселения, стоящего одиноко посреди безжизненной пустыни. Чтобы несколько сотен тысяч человек, живущих здесь, не задохнулись. Не задохнулись в прямом смысле этого слова, ведь их сознание задохнулось уже от однообразных картин из оргстекла и стали.
Вздохнув, Казимир продолжил путь домой. Протискиваясь сквозь плотный поток идущих ему навстречу горожан, он не смог сдержать улыбку, когда вдруг понял, что сейчас похож на рыбу, плывущую против течения. В часы пик узкие улочки не могли пропустить всех и сразу. Приходилось либо толкаться, либо вставать в общую очередь и двигаться с небольшой скоростью медленного людского потока. Чтобы такого не случалось, вообще-то был придуман общественный транспорт, но и он не справлялся с массой желающих добраться до работы ранним утром. Казимир часто думал о том, что в программе контроля численности населения где-то произошёл сбой, и именно поэтому на улицах города образовывались эти пробки из людей. Он хотел бы знать, как обстоят дела с этим в других городах, но такой информацией обладали разве что прислужники Корпорации, а с ними у Казимира не было ни малейшего желания общаться.
В этот самый момент Илларион проснулся. Какое-то время он просто лежал, глядя в потолок. Конечно, он знал, что такое гроза. Конечно, стоял под каплями дождя, обычно холодными и не вызывающими никаких приятных чувств. Но снова и снова повторялись эти сны, в которых его звали Казимиром, а жил он под гигантским куполом.
Пора сходить к психосомнологу? Рассказать ему о навязчивых снах? Идея эта не казалась Иллариону такой уж хорошей. Психосомнологов он не любил точно так же, как не любят и любых других врачей. Но, похоже, действительно пора.
Потянувшись, Илларион встал. Надев на руку часы (превосходный образец высокой механики, работающий чуть ли не со дня Рухнувших небес), он какое-то время ловил солнечных зайчиков циферблатом, даже не отдавая себе отчёта в том, что делает это намеренно, не желая выходить из комнаты. Спохватившись, он прекратил это недостойное представителя высшей касты дело, спешно оделся, умылся, наскоро помыл голову прямо под краном (идти в общую душевую ему сегодня совсем не хотелось) и вышел в коридор.
Проходя по коридору, он выглянул в окно. Там, за окном, под ярким летним небом простиралась великая река, за века сменившая немало имён: Ра, Атель, Итиль, Идель, Волга. Река манила своей загадочной синевой, но увы, она находилась за пределами Дома, и потому путь к ней Иллариону был заказан. Исторические хроники говорили, что Волгу когда-то величали «великой русской рекой», но для Иллариона русские были столь же далеки, как и жившие здесь ранее хазары. Трудно было говорить о каких-то народах после того, что человечество пережило в конце XXI века и что впоследствии назвали «Вторым Вавилонским смешением».
По пути Иллариону попадались представители второй касты, и он приветствовал их легкими кивками. Дваки1 на мгновение замирали и прикладывали руку к сердцу в знак ответного приветствия. В отличие от дваков, Иллариону не нужно было спешить на работу, поэтому к кабинету психосомнолога он мог проследовать не торопясь.
Оказавшись у нужной двери, Илларион остановился и перевёл дух. Конечно, по-хорошему надо было сначала договориться о времени приёма, и только потом идти. Но Илларион прекрасно отдавал себе отчёт в том, что делает. Он специально стремился сделать всё, чтобы не попасть к психосомнологу, чтобы услышать, что он занят, вздохнуть, а потом отложить визит ещё на неделю. Но сегодня судьба распорядилась по-другому. Доктор Исидор, психосмонолог, и сам только-только подошёл к своему кабинету. Заметив застывшего в нерешительности Иллариона, он окликнул его.
Доктор Исидор, доброе утро! А я как раз к вам, растерянно произнёс Илларион.
Великолепно, влак2 Илларион. Как раз сегодня с утра у меня свободно. Давайте зайдём.
Отворив дверь ключом, доктор сначала пропустил Иллариона, а следом и сам вошёл внутрь. Кабинет психосомнолога больше походил на оранжерею: с огромным окном во всю противоположную стену, уставленный огромным количеством горшков и кадок с самыми разнообразными растениями, подчас самыми экзотическими. При всём этом, для бесед с пациентами был отведён дальний затемнённый уголок. Очевидно, считалось, что о снах лучше говорить в полумраке.
Доктор прошёл к своему столу и позвал за собой Иллариона.
Мне как, садиться в кресло или ложиться на диван? уточнил Илларион.
Как удобнее, ответил доктор Исидор. Диван это наследие давних времён, когда сны толковали психоаналитики. Должен сказать, что дваки и трики3 часто предпочитают именно диван, но нам, влакам, вполне можно разговаривать лицом к лицу, не так ли?
Да, всё так, вынужденно согласился Илларион и сел в кресло. Для него сегодня оба варианта были бы одинаково некомфортны, но раз уж он оказался здесь, надо было идти до конца.
Могу предложить чаю, произнёс доктор. Илларион согласился. Доктор отдал несколько команд через свой инфорк4, и пока они ждали чай, начал расспрашивать Иллариона о том, что же его беспокоит.
Мне снятся сны, начал Илларион, и тут же понял, насколько смешно звучит эта фраза на приёме у психосомнолога. Доктор в ответ лишь улыбнулся, кивком приглашая продолжать.
В этих снах меня зовут Казимир, и я живу в странном Доме, полностью накрытом каким-то куполом.
У тебя есть представление о том, где располагается этот Дом?
Нет, нету, Илларион покачал головой. Могу лишь сказать, что не здесь. Это какая-то мрачная безжизненная пустыня, а с неба порой падают вулканические хлопья.
Значит, это один из регионов геологического кризиса, заключил доктор. А этот Казимир, кто он? К какой касте принадлежит?
Не могу сказать точно. Судя по всему, у них вообще нет каст.
А на каком языке он разговаривает?
Этого я попросту не знаю. Разговаривает и разговаривает
В этот момент принесли чай. Доктор отпил и задал следующий вопрос:
А чем же занимается этот Казимир?
Насколько я могу судить начал отвечать Илларион и задумался. Всё, конечно, смутно Но мне кажется, что он сыщик или частный детектив.
Доктор кивнул, сделав какие-то пометки в инфорке. После чего произнёс:
Для нашей касты нормально помнить прошлые жизни. Так что же тебя тревожит в этих снах?
Я не знаю, ответил Илларион, и он не был до конца честен. Он прекрасно знал, что его тревожит. Жизнь Казимира, даже не смотря на мрачный купол, казалась ему более яркой и свободной, чем его нынешняя жизнь.
Впрочем, ты мог бы и не отвечать, сказал доктор. Ситуация типична. Ты задаёшься вопросом, не был ли ты более счастлив, когда был Казимиром.
Илларион поперхнулся чаем.
Аккуратнее, с улыбкой проговорил доктор и продолжил. Это очень частое явление. Обычно мы помним прошлые жизни очень смутно, но бывает и так, что какая-то из жизней пытается настойчиво ворваться в нашу действительность. С этим можно бороться. Главное помнить, что прошлая жизнь это тоже ты, просто ты на несколько поколений раньше. И ты не можешь заменить самого себя, потому что ты един. В бесконечном колесе перерождений твоя нынешняя жизнь не первая и не последняя. Сейчас тебе просто надо пройти тот путь, который лежит перед тобой.
Сделав небольшую паузу, доктор продолжил:
Проблема в том, что сейчас ты находишься в процессе обучения. Ты ещё не начал вести полноценную жизнь влака, и именно поэтому считаешь, что жизнь Казимира лучше. Разумеется, это не так. Ведь не для того ты воплотился сейчас здесь именно в этой касте, чтобы страдать.
Именно в этот момент у Иллариона возникло непонятное и стойкое желание уйти отсюда как можно скорее.
Спасибо, поблагодарил Илларион и отставил чашку. С этим знанием теперь мне будет гораздо легче.
Куда же ты так спешишь? с улыбкой поинтересовался доктор Исидор. Мне кажется, мы могли бы с тобой поговорить ещё о многом.
Некогда, соврал Илларион и выпалили первое, что пришло в голову: Надо работать в библиотеке.