«Об ущербе же ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать», заявляется активная позиция в отношении сохранения государственной собственности.
«И всякую вверенную тайность крепко хранить буду», с этим все понятно без комментариев.
«А предпоставленным надо мной начальникам во всем, что к пользе и службе Государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание», тоже неожиданный поворот. В советской традиции приоритет отдается беспрекословному выполнению всех воинских уставов и приказов. А при Государе Императоре подчинение только тем приказам, которые к пользе государственной. Как-то начинаешь наполняться уважением к уставу, который налагает обязательства и на командира, и на подчиненного. Командира обязывают «фильтровать» приказы, а если чересчур «попутает рамсы», народ его и поправить может. Другими словами, в уставе говориться, что командир может быть и не прав, а солдаты не «бараны безмозглые» тоже кое-чего понимают.
«И всё по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать», тоже необычно для современного человека. Если действовать только по совести, то карьеру можно и не построить, до неприличного много не обогатиться, и личные отношения на рабочем месте не повыяснять, и чувство собственного превосходства не вырастить. Получается, что на службе (работе) необходимо только честно работать, а эмоции оставить для другого места. Не просто это сделать. Ох, не просто. Но еще сложнее поиграть не выходя за рамки этих правил.
«От команды и знамя, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду, и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному (офицеру или солдату) надлежит», кроме дополнения предыдущего предложения, данное положение ориентирует военнослужащего на выполнение задач в составе своего подразделения, в ущерб личной выгоде и личному первенству.
По результатам анализа текстов присяг можно сделать следующие выводы.
Во-первых, в каждой военной присяге (присяги Советской армии и Русской императорской армии) заложены критерии, позволяющие определять военную службу как профессиональную деятельность, а не как игру.
Во-вторых, с течением времени профессиональные стандарты стали размываться, а порой и подменяться игровыми. Это означает, что игровой компонент (игровая составляющая) в военном деле за последнее столетие увеличился.
Для примера приведем аналог присяги в спорте.
Текст Олимпийской клятвы51 спортсменов:
«От имени всех спортсменов я обещаю, что мы будем участвовать в этих Олимпийских играх, уважая и соблюдая правила, по которым они проводятся, в истинно спортивном духе, во славу спорта и во имя чести своих команд».
Как видно из клятвы спортсменов-олимпийцев, в ней заложены только процессуальные составляющие активности. Во-первых, это соблюдение правил реализация активности едиными способами. Во-вторых, целью активности является получение некого идеального результата прославление спорта и отстаивание чести своей команды. Как непечально это звучит отстаивание собственной чести, возможно только одним способом бесчестием (лишением чести) остальных участников. Как мы говорили ранее, цель любой игры это изменение эмоционального состояния противника.
Не корысти ради, а порядка для, приведем клятвы других участников олимпийских игр.
Текст Олимпийской клятвы судей52:
«От имени всех судей и официальных лиц я обещаю, что мы будем выполнять наши обязанности на этих Олимпийских играх с полной беспристрастностью, уважая и соблюдая правила, по которым они проводятся, в истинно спортивном духе».
Олимпийская клятва тренеров53:
«От имени всех тренеров и остальных людей из окружения спортсменов я обещаю, что мы будем вести себя так, чтобы поддерживать спортивный дух и честную игру, в соответствии с основными принципами олимпийского движения».
Олимпийская клятва тренеров53:
«От имени всех тренеров и остальных людей из окружения спортсменов я обещаю, что мы будем вести себя так, чтобы поддерживать спортивный дух и честную игру, в соответствии с основными принципами олимпийского движения».
В этих клятвах упор также сделан на процессуальные характеристики активности. И судьи, и тренеры в своей клятве так же отмечают решающую роль эмоций в игровой активности. Судьи заявляют о своей беспристрастности (отсутствию всяких эмоций), тренеры обязуются стабилизировать эмоциональное состояние своей команды.
Так в чем же разница между игрой и работой? Попробуем ответить на этот вопрос в иносказательном виде. В сказочной форме.
Новелла (или устарелла) об охоте на всякого зверя
В охоте на зверя лесного в наших краях издавна повелось несколько способов его добычи.
Самые резвые соплеменники охотились за мелочью лесной (за зайками, за мышами и лягушками). Гнали охотники это зверье до полного его изнеможения, а потом, коли сами на ногах еще стояли, собирали добытое в корзины и волокли это в становище. А нередко, самих охотников в тех же корзинах волокли на погост набегаются за день, да с голодовки-то и помрут.
А самые быстрые из числа резвых охотничков, и на более крупного зверя посягали. Заприметят оленя быстроногого. И пока тот размышляет на какие-то свои отвлеченные темы, набегут на него настигнут, и в ухо ему чё-то гаркнут или ущипнут пребольно. Олень испугается, метнется в сторону, головой о ближайшее дерево приложиться и дух из него долой. В степях правда такая охота не прижилась. Деревьев нет получается, что оленю не обо что головой биться.
Самые могучие в ближайшем бору выламывали дубину побольше. А затем с энтой самой дубиной накидывались на зверя лесного. И дубасили его со всей возможной мочи до полной контузии. Только вот незадача, нельзя было точно определить, у кого эта контузия раньше скажется. И стоят односельчане смотрют: кто кого одолеет. Если охотник зверя уконтрапупит, то его, зверя значит, в котел волокли. А если зверь охотника заломает, то мчались зеваки со всех ног подальше от места ристалищного. Мало ли, вдруг зверю неразумному добавка потребуется.
Были затейники, которые науськались зверя измором брати. Поделятся, добры молодцы на две дружины. В одной все борзые, голосистые, да на ногу быстрые. В другой, все как боровики в лесу, на подбор крепкие, да нахальные. Эти-то дубиной наловчились махати, на дуболомов откликались. Борзые найдут зверя подходящего, обругают его словами обидными, раззадорят и бегут со всей мочи от него, и полдня носятся зверя выматывают. А как заприметят, что у зверя отдышка появляется предлагают ему отдохнуть на заветной поляне, отдышаться, под кустом в теньке понежиться. А затем кусточком дуболомы притаись, полдня дурью маялись. От безделья лютой злобой налились уже набрасываются дуболомы на животину беззащитную и терзают ее, аки соколы.
Через некоторое время в те края гишпанцы повадились. То ли буконьерами, то ли браконьерами себя кликали. Так те изверги коварно зверя брать начали, без состязательности, да без чести силками, да капканами весь лес заполонили. И по лесу, по запоганенному, нет больше ходу ни зверю лесному, ни люду (ни пешему, ни конному).
И народ с тем измелчилси, ни стало в тех краях людей быстрых, как заяц или олень-быстроног-о-восьми-ног, могучих, как медведь и выносливых, как лось. И боле не встретишь людей героических, носящих на себе, как знаки доблести, шкуры убиенных зверей вместо одежд, а вместо ожерелий когти и зубы поверженных чудовищ (медали и дипломы это те же шкуры, зубы и когти).
ЧАСТЬ 3. ОСОБЕННОСТИ СИМВОЛИКИ, ПРИСУЩЕЙ ИГРОВЫМ ВИДАМ АКТИВНОСТИ
При анализе игровой активности мы пришли к заключению, что в каждой игре повторяются (проигрываются) несколько метасимволов или архетипов.
Не смотря на то, что мы живем в эпоху научно-технического процесса, в игре до сих пор царят мифологические, архаические представления об окружающем мире. Среди многочисленных причин этого можно указать хотя бы то, что мифологическое описание (представление) мира, начинает формироваться гораздо раньше, чем научное, современное, общепринятое описание окружающего мира.