Тьфу ты! осел Орлов от неожиданности. Чего ты, Мирон, выскакиваешь, как чёрт из табакерки?
Старик, не обижаясь, тут же стал громко жаловаться на свои беды со столами и нерадивыми перевозчиками.
Там они стоят, у проходной. Уже полчаса как приехали и ждут твоего величества, указал Иван Иванович в сторону ворот.
Бараны, только и смог позволить себе завхоз. Уже отбежав, он вернулся и окликнул Орлова, тяжело поднимающегося по ступенькам:
Ван Ваныч, а Вы тут чё в такую рань-то? Случилось ась что?
Иди уже! махнул ректор, не оборачиваясь, и скрылся за большой дверью основного здания.
Господи, не приведи, обложил Мирон себя крестом и, по-стариковски сильно наклонившись вперёд и раскатисто ругаясь, засеменил мелкими шагами к главным воротам.
2
В Москве было два медицинских заведения, специализирующихся на лечении спортсменов высокого уровня и ветеранов спорта. ЦИТО Центральный институт травматологии и ортопедии, бетонномонолитный, многоэтажный, жужжащий круглосуточно, находился недалеко от Войковской. Во главе его когда-то стоял известный советский хирург-ортопед Николай Николаевич Приоров, во имя которого институт теперь и был назван. Конкурент ЦИТО Первый московский городской врачебно-физкультурный диспансер был на Земляном валу в пяти минутах ходьбы от метро Курской. Особняк бывших купцов-чаеторговцев Усачёвых приютился на берегу Яузы, обмелевшей за века и ныне похожей на ручей за забором. Усадьба, построенная в XIX веке французским архитектором Домиником Жилярди, состояла из нескольких жилых корпусов, каретного сарая, кладовых и конюшни и компактно вросла в парк в стиле барокко, разбитый веком ранее. С ротондами в стиле ампира, с аллеями, длинными и широкими, со смотровыми террасами. Попадая на территорию диспансера на Курской, посетители погружались в особую атмосферу покоя и тишины. И даже не верилось, что за чёрными воротами главного входа стоит пыльная Москвы и бежит шумное Садовое кольцо. Ночью же парк и двор усадьбы и вовсе засыпали, убаюканные шелестом листвы и рассеянным светом жёлтых фонарей.
Безусловно, спортсмены ВСЁ знали о хирургах обоих заведений. Одни предпочитали лечиться у «Лёвы Маркова», главного врача Первого диспансера, другие попасть в добрые руки Зои Мироновой, возглавлявшей ЦИТО. Лев Николаевич был прекрасным администратором. Зоя Сергеевна отлично совмещала обязанности руководителя и ведущего хирурга. Марков держал престиж заведения благодаря талантливейшим хирургам-ортопедам. Миронова прикрывала своих специалистов широким крылом, придерживая в своей тени.
Сарафанная статистика вела учёт знаменитостей, ставших пациентами учреждений. В ЦИТО оперировались штангист Юрик Варданян и легкоатлет Владимир Ященко, в Первом диспансере хоккеист-спартаковец Сергей Капустин, артист театра и кино Николай Караченцов и гимнастка Нелли Гаас. Последняя прославилась не столько достижениями в спорте, сколько тем, что стала невестой, а позже и женой Рината Дасаева. Знакомству со знаменитым футбольным форвардом девушка из Алма-Аты была обязана как раз диспансеру на Курской. Из-за подобной конкуренции даже среди больных царило негласное соперничество. «Цитовцы» не любили «ребят с Курской», и наоборот.
Мило, очень мило, осмотрелась внутри двора диспансера Наталья Сергеевна Горобова, декан спортивного факультета МОГИФКа. Смотрю, навёл тут Марков порядок. Раньше посидеть на воздухе можно было только в парке, а теперь смотрите клумбы между корпусами, лавочки Горобова улыбнулась Эрхарду. Сильвестр Герасимович приехал сегодня спозаранок из Подмосковного совхоза Астапово, чтобы вместе с Натальей Сергеевной узнать о судьбе трёх больных студентов МОГИФКа. Сельскохозяйственная практика в Астапово, где Эрхард был главным агрономом, закончилась для них срочной отправкой в Москву на вертолёте. Ректору Орлову, получившему телеграмму о ЧП, удалось узнать, что один из больных, Стас Добров, с травмой головы отправлен в военный госпиталь имени Бурденко. Орлов когда-то оперировался там по поводу межпозвоночной грыжи и знал, что навестить Доброва пока вряд ли удастся. Госпиталь был закрытым медицинским учреждением. Лечились там и воины-интернационалисты, и генералитет, и секретные агенты военной разведки.
Так что в Бурденко даже не суйтесь. А вот девушек, Наталья Сергеевна, безусловно нужно будет проведать. Пока обе на Курской. Кашина точно там останется, травмы опорно-двигательного аппарата это их специфика. Про Николину ничего не знаю. Вы там с Сильвестром Герасимовичем сами разберитесь. Хорошо, что он приехал. С трещиной в стопе вам на электричке в Москву не доехать, а у него своя машина, напутствовал Орлов, не тратя времени на объяснения, зачем в диспансере нужно личное присутствие Горобовой. Родственникам больных студентов Орлов сможет доложить о случившемся только зная точные диагнозы. Догадки вызовут излишнюю панику, а там уже и до головомойки из Обкома недалеко. Эрхарда председатель совхоза Ветров отправил в Малаховку по этой же причине. Иначе зачем бы главному агроному бросать срочные дела во время самого сбора урожая и ехать в Москву за тридевять земель?
Так что в Бурденко даже не суйтесь. А вот девушек, Наталья Сергеевна, безусловно нужно будет проведать. Пока обе на Курской. Кашина точно там останется, травмы опорно-двигательного аппарата это их специфика. Про Николину ничего не знаю. Вы там с Сильвестром Герасимовичем сами разберитесь. Хорошо, что он приехал. С трещиной в стопе вам на электричке в Москву не доехать, а у него своя машина, напутствовал Орлов, не тратя времени на объяснения, зачем в диспансере нужно личное присутствие Горобовой. Родственникам больных студентов Орлов сможет доложить о случившемся только зная точные диагнозы. Догадки вызовут излишнюю панику, а там уже и до головомойки из Обкома недалеко. Эрхарда председатель совхоза Ветров отправил в Малаховку по этой же причине. Иначе зачем бы главному агроному бросать срочные дела во время самого сбора урожая и ехать в Москву за тридевять земель?
Сильвестр Герасимович был в диспансере впервые и не без удивления принялся рассматривать арочные окна, балюстрады у мнимых балконных дверей, фасадный лепной декор двухэтажного дома поликлиники и регистратуры. Едва они зашли во двор с Садового кольца, Горобова пошла прямиком сюда, к бывшему купеческому флигелю. Дежурная медсестра сообщила, что доставленных по скорой спортсменок принял и осмотрел дежурный хирург. Ничего другого про их дальнейшую судьбу она не знала.
Идите в основной корпус к секретарю главврача, может там что скажут, отмахнулась регистратор, но, заметив хромоту Натальи Сергеевны все же поинтересовалась, не нужно ли ей помочь.
Лучшая помощь для меня это знать, где мои студены. Но в этом, как я поняла, вы мне не помощница, сухо ответила Горобова. Своим сотрудникам декан МОГИФКа постоянно напоминала про то, что вежливыми нужно быть даже отвечая по телефону. «Люди ни при чём, если с утра у вас пригорела на плите каша, в автобусе не досталось места, а на электричку вы опоздали. Так что будьте добры, дорогие мои, секретарши, библиотекарши, гардеробщицы, и прочее, встречать посетителей если не улыбкой, то хотя бы не насупленными бровями. Абсолютно всё можно объяснить спокойно, не переходя на оскорбления и не обвиняя, внушала Горобова уже коллегам на педсовете. К тому же с нас наши студенты будут брать пример позже. Не забывайте, товарищи, что вы работаете прежде всего в педагогическом вузе».
Выйдя из поликлиники во двор, Наталья Сергеевна пробурчала:
Нарвёшься на такую, и лечиться тут не захочется. Деревня!
Да куда уж нам до москвичей! парировал агроном на обвинение в сторону сельских жителей, каким был он сам. Не всем нужны дипломы, чтобы работать на фермах или в полях, зато у них в совхозе любой, не задумываясь, выйдет и отработает, если в том есть нужда. Когда горит или сушит, то меры принимать нужно сразу, не выжидая утра, дождя или приезда пожарных. Наталья Сергеевна, оглянувшись, мысленно отругала себя за несдержанность.
Пойдёмте в главный корпус, женщина указала на трёхэтажный дом с колоннами и высоким крыльцом. По обе стороны его лестницы гостей встречали бронзовые львы, а козырёк украшали чугунные зонты-навесы.
Импозантное местечко, проговорил Эрхард уже более миролюбиво.
Умели жить господа, ответила Горобова и пошла первой.
3
Дежурным по общежитию в Малаховке вот уже месяц был одноглазый Иваныч. Разглаживая поочерёдно по щекам вислые усы, щуплый мужичок рассказывал рабочим, что меняли проводку на кухне, про инфаркт у его сменщицы.
Вот и получается, что я ночь не спал, теперь днём без отдыха, а с вечера мне опять заступать в ночную, ныл дежурный, моргая единственным глазом. Второй был вставной. То, что Иваныч целый месяц дрых каждую ночь и просыпался утром только тогда, когда его будила «кухня», добавлять он не стал.
Рабочие, помотав головами, пошли на очередной, уже как минимум десятый с утра, перекур. Для продолжения работ им необходим был особый кабель, который кто-то никак не вёз. Слоняясь по территории, электрики постояли при разгрузке привезённых столов, подзадоривая транспортников. Затем, гонимые Мироном, прошли несколько кругов по стадиону, сплёвывая на плохое битумное покрытие и вспаханное футбольное поле. Покидали камешки в кольцо баскетбольной корзины. Медленно сходили к озеру и обратно. Погоняли белок, живущих в елках и туе, плотно посаженных вдоль дорожек. Наконец снова вернулись к входным воротам и уселись у траншеи, разрытой для прокладки того самого кабеля, которого у них так и не было. Дело близилось к обеду. Совсем не маясь бездельем, к нему было не привыкать, молодые мужички с нетерпением посматривали сквозь распахнутые ворота на продуктовый магазин по другую сторону улицы Шоссейной. Сквозь стекло окон они видели полупустые витрины и широкую в объёме Марковну. Посверкивая золотом коронок на передних зубах, продавщица не могла дождаться, когда же рабочие придут за спиртным и закуской. То, что придут, она знала наверняка: не первый день видела работяг в Малаховке.