Я дам вам денег на продукты. Сходите в магазин или на рынок, как вам будет удобнее, и приготовите обед. А то я завтра весь день буду в Москве, а Валентине Геннадьевне надо бы пока отлежаться, объяснил он извинительным тоном.
Да кто ж не понимает, согласилась повариха. Ей не привыкать было просыпаться с петухами. Да и общаться с ректоршей ей понравилось. Не зазнавалась она, хотя вполне могла бы.
Бредя по тропинке, засаженной ёлками, думала кухарка и об утренней встрече на рынке: «Надо этого мужичка все же как-то к нам засунуть. Больно уж у него глаза беспакостные. А то, что не повезло с детства, так сколько людей было, кому в их стране жизнь испортили, а потом оправдали и позволили опять на ноги встать. Советская власть она всем родная. Прав Орлов, кто хочет, тот сможет». Занятая своим мыслями, женщина не заметила, как подошла к общежитию. Увидев, как электрики тянут по траншее какой-то шланг-не шланг, провод-не провод, повариха окликнула:
Э-э, лодыри царя небесного, даешь свет? Или не даёшь?
Даёшь, даёшь. Не бзди, тётя, огрызнулся один из мужиков, тот, что был самый небритый. Мы и так из-за этого кабеля без обеда остались, пожаловался он.
Без еды кони дохнут, а вам ничё не сдеется. Вон вы какие пузатые. Дело сделаете и поедите, весело отмахнулась повариха. В другой бы раз она ни за что не спустила грубостей, но сейчас настроение было не то: Как кончите, загляните ко мне, я вам там припасла кое-что, подмигнула она, имея в виду тушёнку. Мясных консервов в магазинах было не достать. А в столовую привозили по разнарядке. Мужички, унюхав гешефт, обрадовались и ещё шибче засуетились.
8
Женская палата в хирургии была одна и на десять мест. Кровати в два ряда делил широкий проход, куда легко заезжала каталка. Соседкой Кашины слева и ближе от входа оказалась цирковая артистка Света Самущенко. Девушка работала гимнасткой на канате и травму получила во время выступления. Тоненькая, компактная и чернявая, как цыганка, она минуты не лежала спокойно. Рассказывая Ире про травму, Света отвернулась и свесилась к тумбочке, выставив на показ попу в ажурных прозрачных трусиках. В палате было жарко натоплено. Солнце заглядывало в огромные окна с Садового кольца, на которое выходила эта сторона здания.
Напарник натянул канат не в ту сторону, в какую я скрутилась, и я сразу услышала такой сильный треск, что поняла ноге трындец.
Света распрямилась и села в кровати. Её оперированное колено уже освободили от тугой повязки. Отводя взгляд от кожи, перехваченной хирургическими нитями сверху и под коленом, как на гусе, что решили запекать на Новый год, Кашина откинулась на подушку и подставила лицо солнцу. Сразу после того, как её нарядили в больничные рубашку и халат, Ире сделали обезболивающий укол и предложили ждать лечащего врача. Бессонная ночь, тревожный перелёт, боль и переживания сморили Кашину, едва она дошла до кровати. Проснувшись, Ира увидела на тумбочке поднос с обедом и даже с полдником. Не взглянув на едва тёплые суп и котлету, девушка взяла булку и стала запивать её компотом. В палате они со Светой были вдвоём, остальные ушли в столовую и на прогулку. Самущенко только начала вставать в туалет.
Самое позорное писать в утку. А придётся, заверила она Кашину, набившую рот. Так что готовься.
У меня ахилл, прошамкала Ира с полным ртом и с грустью оглянулась на костыли, что стояли у стены за кроватью. Очень не хотелось вылёживать даже те два дня, что полагались после операции.