Это обязательно стоит попробовать: это баклажаны, фаршированные рисом и мясом, называются мелидзанес, надеюсь вам понравится!
Никаких сомнений, подтвердил Джеймс Бэрроу, вооружившись самой большой тарелкой и вилкой. А это что за блюдо? Я его не пробовал раньше!
Это печеные томаты, доматес-гемистес, а справа от них фаршированный сыром перец. А в этой мисочке, рядом с мусакой лук, тушеный с сельдереем. Очень полезно для здоровья! улыбнулся повар. В этой кастрюльке фасолада, легкий суп из бобов, зелени, томатов, моркови и сельдерея. Специально для Софии.
Да, это мой персональный заказ! подтвердила Рыжая Соня, протягивая Петросу миску для супа. А то я без супов как-то загрустила. Очень вкусно, всем рекомендую! Особенно вот с этим пирогом, называется Называется Ну же, Петрос, я забыла! Он с соленым сыром и шпинатом.
Спанакопита, произнес, широко улыбаясь, грек. Персонально для вас, господин Бэрроу: бараньи отбивные на косточке. Приготовлены на гриле с оливковым маслом и тимьяном. Называются пайдакья-схарас. Кушайте на здоровье!
Чудесно, а это что, на подносе? поинтересовалась Лили. Рядом со знакомыми нам сувлаки? Вот тут, слева от жареной баранины.
Это мясные котлетки из баранины и говядины, улыбаясь, пояснил Смолев, приходя на помощь повару, который в этот момент уже накладывал еду на тарелку нетерпеливо ожидавшему Джеймсу и не мог отвлечься, чтобы ответить на вопрос Лили. Называется бифтекья, вот те жареные тефтели кефтедес. Это голубцы, а это долма. Приятного аппетита, Лили! Кушайте на здоровье, а я пойду, приглашу капитана.
Обед длился уже добрых полчаса, когда Джеймс Бэрроу наконец насытившись, стал рассказывать внимательно слушавшим его собеседникам историю о «Летучем Голландце»: корабле-призраке, что вечно бороздит бескрайние морские просторы и не может пристать к берегу. Иногда матросы других судов могут видеть этот корабль в призрачной дымке, окруженный светящимся ореолом, но встреча с «Летучим Голландцем» не сулит ничего хорошего экипажу судна.
А почему его так назвали, милый? поинтересовалась Лили. Расскажи подробнее!
Это очень мрачная легенда, дорогая! Она гласит, что триста с лишним лет назад голландский капитан Филипп Ван Страатен возвращался в Голландию из дальнего плавания к берегам Ост-Индии с грузом пряностей и опиума. На борту корабля были пассажиры супружеская пара, которых капитан обещал довезти домой, в Амстердам, но так и не сдержал своего обещания. Ван Страатен был человеком необузданного нрава, жестоким и коварным. Ему приглянулась жена пассажира, и капитан, убив ее мужа, предложил ей выйти замуж за себя. Молодая женщина от горя покончила с собой, выбросившись за борт.
Какой кошмар! негодуя, воскликнула Лили. Вот мерзавец! Да как он мог?
Что было дальше? мягко улыбнувшись англичанке, поинтересовался Смолев.
А дальше, при попытке обогнуть мыс Доброй Надежды корабль попал в свирепый шторм. Часть экипажа во главе со штурманом взбунтовалась и потребовала переждать непогоду в какой-нибудь бухте. Капитан лично застрелил штурмана и нескольких недовольных матросов, а затем поклялся страшной клятвой, что никто из его команды не сойдет на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс, даже если придется плыть вечно! Говорят, что в этот момент в ответ на его богохульство и в качестве кары за все злодеяния с небес раздался Голос, который произнес: «Да будет так! Плыви!» Теперь он, проклятый, неуязвимый, но неспособный сойти на берег, обречён бороздить волны мирового океана вместе со своим экипажем до второго пришествия. Вот так! И горе тем морякам, кто его увидит!
Боже мой, какие нелепые суеверия, Джеймс! Вы же ученый! весело рассмеялась Соня, вызывающе тряхнув копной ярко-рыжих волос. Да, я тоже слышала эту историю про «Летучего Голландца», но я в нее не верю! Мой отец ходил штурманом дальнего плавания больше двадцати лет и ни разу его не встретил! Это просто морская легенда, которой триста лет!
Легенды и мифы тот материал, с которым нам, археологам, приходится работать, и, порой, очень плодотворно, несколько смущенно пожал плечами Джеймс. Не следуй Шлиман подсказкам «Илиады» Гомера, он бы не нашел Трою!
И все равно, одно дело Гомер, другое суеверия, упрямо продолжала Соня. Хотя Вот давайте спросим капитана Василиоса, пусть он нас рассудит! Капитан, что вы скажете: «Летучий Голландец» существует?
Капитан, уже закончивший обед и внимательно слушавший историю, что рассказывал Джеймс Бэрроу, неспешно набил табак из кисета в свою трубку. Все, ожидая ответа, смотрели, как он ее раскуривает и выпускает первые клубы дыма.
Сложно сказать, дорогая София, на греческий лад обратился к Соне владелец «Афины». У моряков масса разных легенд и суеверий. Часть из них, возможно, правда, а часть вымысел. Сложно понять, где какая часть! Но за те сорок лет, что я стою на палубе, я еще никогда в своей жизни не встречал
Капитан! вдруг раздался тревожный голос его помощника с верхней палубы. Он говорил по-гречески. Справа по борту катер без опознавательных знаков! Похоже, дрейфует у Пантерониси. Мне показалось, что есть явный крен на правый борт, на палубе людей нет! Что делать будем?
Прошу простить, друзья, капитан извинился перед собеседниками и, спеша, направился на верхнюю палубу, где находилась капитанская рубка.
Смолев последовал за ним, его познаний в греческом хватило, чтобы понять, о чем сказал помощник. Они поднялись в рубку. Переговорив с помощником, капитан отправил его на нос баркаса.
Ну, что скажете, Василиос? поинтересовался Алекс, внимательно наблюдая в бинокль за катером, что действительно дрейфовал метрах в ста от небольшого островка. Ваше мнение?
Налицо явный крен на правый борт, встревоженно прогудел капитан, приняв бинокль от Алекса и рассматривая катер. С таким креном сразу ясно что-то не так! Наверняка, в трюме течь. Вон как его течением мотает. Ясно, что катер неуправляем! Людей на палубе нет, флага нет, надписи на бортах, похоже, тоже нет! Первый раз в наших водах такое вижу! Что делаем?
Идем к катеру, решил Смолев. Я на него высажусь. Вы меня прикроете. «Большая Берта» с вами? Ну и отлично. Если там есть пострадавшие, окажем помощь!
Ох, не нравится мне это все, пробурчал капитан в бороду, берясь за штурвал и направляя баркас в сторону катера. Мы как раз в том районе, где тело могло упасть в воду.
Вот и проверим, что к чему, кивнул Смолев, достав из кобуры свой «Herstal FN». Вряд ли это просто совпадение
Скорректировав курс, капитан закрепил штурвал, затем откинул кусок брезента и открыл крышку деревянного ящика.
Смолев увидел знакомый ему устрашающего вида дробовик сокрушительного четвертого калибра и коробки с патронами. «Большая Берта» была сделана по специальному заказу и в огневой мощи вряд ли уступила бы небольшой вертлюжной пушке, что раньше устанавливали на баркасах для защиты от пиратов. Смолев имел возможность увидеть этот дробовик в действии. Страшная вещь! Тогда он оглох почти на сутки.
Алекс пожал плечами: ничего другого все равно нет.
Он перегнулся через леер и в двух словах обрисовал Софье ситуацию. Та уже кратко перевела его слова англичанам. Джеймс удивленно и встревоженно присвистнул.
Через десять минут, когда капитан, заглушив заранее двигатель, подошел вплотную к таинственному катеру, а его помощник быстро и надежно закрепил швартовый конец, так, что и баркас, и катер теперь дрейфовали вместе, Смолев, держа пистолет в правой руке, ловко перескочил через борт катера и, осмотревшись, осторожно спустился в трюм. Все это время капитан стоял на мостике, держа наготове свой дробовик, и внимательно следил за происходящим.
Компания на корме, затаив дыхание, ждала его возвращения. Минуты тянулись, а Смолев все не появлялся. Наконец он вышел. Лицо его было непроницаемо. Все выдохнули с облегчением.
Что там, дядя Саша? встревоженно крикнула Соня по-русски. Помощь кому-то нужна?
Уже нет, мрачно ответил Алекс. Прости, Рыжая, мне срочно надо позвонить.
Пока Смолев набирал телефон Виктора Манна главы Национального Бюро Интерпола, Джеймс Бэрроу, обращаясь ко всем одновременно и будто к каждому в отдельности, задумчиво произнес:
Вот тебе и «морские суеверия» Что же теперь будет?
Часть четвертая
Не существовало на свете силы, способной подчинить их помимо их собственного желания. Все они сохранили свободную волю, выбрав путь насилий и убийств. Противостоять им могла только смерть. Или здравый смысл.
Марио Пьюзо, «Крестный отец»С юных лет Сальваторе Дженнаро усвоил простую истину: все люди делятся на волков и на овец. Волки живут свободной, вольной жизнью, чувствуют себя хозяевами и не подвластны ничьей воле, а овцы Что с них взять! Их стригут и режут. Овцой Сальваторе быть не хотел, и тому были веские причины.