Что ты задумал, Асраил. И кто же с тобой, кто? Кого ты втянул в свои игры? Как ей казалось, сопровождающий ее брата очень походила очень хорошо подготовленного и беспощадного бойца. Насколько она знала, Асраил крутился возле Легиона иногда, присматриваясь к легионерам для своих очередных авантюр. Неужели он затянул кого-то из Легиона в свои махинации, думала она. Но, Легион, насколько ей было известно, не проводит никаких операций в Праге сейчас. Она думала и о том, что остатков энергии еще должно хватить до дома Хранителя, и возможно, на поиск следов этой парочки, которая уже растворилась в воздухе, оставив ее с кучей вопросов и двумя бутылками пива. Не допив бутылку, она положила ее обратно в коробку, приподнялась и довольно уверенно пошла по их, видимых только ей следам, негромко ругая Асраила, за очередную выходку, на которую он решился, подобно ей самой, без дозволения Неприкасаемых.
Глава 6.
Дуэль меж двух фонарей.
Ангелла побродила еще немного по городу, и, дойдя до очередного отеля, остановилась, осматривая его, и прикидывая, мог ли Асраил и его спутник остановиться в нем. Тут тысяча отелей и гостиниц, думала она, И найти здесь кого-то так же просто, как найти в любом городе абсолютно счастливого человека. И при этом не пьяного и не пребывающего под воздействием запрещенных препаратов. Она решила, что продолжит поиски завтра, а пока, чувствуя слабость, зашла в отель и попросила вызвать такси, улыбнувшись почти мило парню на ресепшене, который очень быстро и исполнил ее просьбу. И теперь она ехала в тот квартал, где жил Мастер Вайда. Она вышла, рассчиталась с водителем крупной купюрой, и, отказавшись от сдачи, вновь зашагала пешком, сопровождаемая недоуменным взглядом таксиста, который удивлялся, что такая куколка забыла в этом сомнительном районе.
Теперь оно шла по удивительной, старинной улочке, которая вливалась в целый квартал, чудом уцелевший со времен позднего средневековья, при этом сохранив свой первозданный, хотя и сильно потрепанный, слегка пугающий и не очень привлекательный антураж.Со всеми запахами и слегка жутковатой атмосферой. Его обитатели, с приближением полуночи, выползали наружу, из своих покосившихся домиков, с разбитыми и заколоченными окнами, и каких-то подозрительных строений, напоминающие замки обнищавших рыцарей и прочей аристократии, и потомки этих, канувших в лету персонажей, теперь мелкими группами наводняли арки, подворотни и небольшие уличные кафе. И даже не кафе, а просто темные и плохо пахнущие питейные заведения, перед окнами и дверью которых стояли, прямо на улице с выщербленным камнем, хромые и покосившиеся предметы нехитрой мебели столы и стулья. По краям улочки светили тускло старинные, казалось, еще газовые фонари, и Ангелла подойдя к одному из них, увидела, что внутри стоит сильно обгоревшая и оплывшая свеча.
Среди обитателей ночного квартала попадались очень колоритные фигуры, они чем-то напоминали только что проснувшихся филинов или барсуков, чувствующих, что скоро пробьет час охоты, и они смогут после дневной спячки, наконец, утолить свой голод. Но пока они тянули пиво, или просто курили, негромко делясь своими планами на ночь. Некоторые из них были похожи на матросов с затонувшего корабля, одна парочка сидела в рясах, покрытых жирными пятнами, а несколько верзил напоминали вечных студентов, которые проучившись в своей альма-матер лет двадцать, так и не смогли подняться выше первой ступени и теперь пребывали в вечном академическом, или этиловом отпуске.
Да, Мастер Вайда и не смог бы жить в другом месте, уж очень это похоже на эпоху, когда жили и творили такие мастера, как он, то ли колдуны, то ли алхимики. Мрачная эпоха, или ее тень, думала Ангелла. Она слегка выбилась из сил и присела у одной таверны, которую заполняли более или менее приличные посетители. Она села снаружи на небольшую приступочку, и молодец с красным лицом, уже выходил из заведения, вынося из него большую бочку, и поставил ее перед ней, бухнув ее на булыжники, которыми была выложена улица. Он зашел внутрь, а из той же двери, в которой он гордо исчез, показалась парочка пузатых, с красными носами мужчин с глиняными кружками и табуретами в руках. Покуривая свои длинные трубки, они расселись вокруг бочки, поместив Ангеллу в центр композиции, и задумчиво уставились на нее, отпивая из своих кружек время от времени. Она сделала недоступное лицо и погрузилась в себя. Неожиданно один из них запел удивительно красивым голосом, и она слегка вздрогнула, словно не ожидала такого от своих случайных, и слегка неприличных на вид соседей.
Да, именно это умение пробуждать в людях прекрасное, высокое, что-то близкое к божественному, она всегда ценила. Именно это сближает простых смертных и тех, кто каким-то образом влияет на их судьбы. Говорит об их родстве. Искусство, особенно музыка, слушая которую, она забывала о несовершенстве мира. Находила новые темы и мысли, черпала вдохновение. И она нашла это в Вайде, ее Хранителе, в тогда еще молодом человеке, который гениально, как казалось ей, играл на своей простенькой скрипке на улицах Варшавы. Это случилось примерно триста лет тому назад, а она помнила это довольно ясно, поместив этот образ очень близко к своему сердцу. Да, она ценила людей с талантами, и ее Мастер именно этим привлек ее внимание. Она поняла, что он способен на многое, и взяла над ним опеку, планируя сделать его своим новым Хранителем.
Она поддерживала его, снабжала рецептами и вдохновением, и он словно расцвел в своей лаборатории, которую она также помогла ему открыть. Как женщина в возрасте открывает стоматологический кабинет для молодого любовника дантиста, подумала она и оскалила зубы, словно готовясь к визиту к своему стоматологу, и мысленно осматривая возможные потери среди своего зубного состава. Ее соседи задвигались нервно, явно испугавшись ее оскала, и один из них сказал ей довольно твердым голосом.
Ого, какой темперамент Есть много пива и сухариков. Пойдешь к нам? Мы живем тут рядышком, за углом
Другой неожиданно встрепенулся и осмотрел недовольно своего приятеля, и умудрился даже пнуть его, достав удлинившейся самым удивительным образом ногой.
Как пива? Ты же говорил, что мы все выпили еще третьего дня!
Ангелла даже не удостоила их ответом и только шикнула на них, продолжая думать о том, почему ее Хранитель живет здесь, а не в какой-нибудь более респектабельной обстановке. Все дело в деньгах, как всегда в деньгах. Другие Неприкасаемые, словно презрев другие виды энергии, предпочитали направлять свою энергию в сторону денег, умело их привлекая. А ведь это тренд, думала Ангелла, опасный тренд, и они, став такими алчными, уже не отдают свою энергию, а предпочитают получать ее извне. Тратя ее лишь на увеличение числа своих активов и размеров своих капиталов. Обитая как перекормленные медведи, вокруг кухонь горных отелей, они стремились быть поближе к финансовым структурам, входя в число их акционеров и учредителей, ворочая миллиардами и играя роль тайных правителей мира.
Она усмехнулась, думая о своей финансовой ситуации. Она всегда умела держаться на плаву, но никогда не делала из денег предмета культа. Она, пользуясь своим жизненным опытом и тем, что засвидетельствовала лично столько эпох и разных исторических событий, писала книги. Всегда под псевдонимом и получая солидные гонорары. Она писала исторические романы, которые порой противоречили официально признанным событиям, но были так доходчиво и трогательно изложены, всегда с такой волнующей любовной историей, что их читали взахлеб, и с припасенной слезой. В романах она подсознательно, как понимала она сама, описывала свою тоску и невозможность быть счастливо влюбленной. Но, она по какой-то причине, не любила хэппи-энды и почти всегда ее влюбленные погибали, лишаясь жизни в чрезвычайно напряженных, драматических событиях и перипетиях.
И этих вы грохнули, говорил ей ее издатель, смотря на нее укоризненно. О, Мадонна, ну давайте уже хотя бы в целях эксперимента оставим кого-нибудь в живых. Отойдите от своей привычной схемы, дорогая Ангелла, он заламывал руки и чуть ли не падал перед этой богиней на колени. Она соглашалась иногда, словно понимала, что повторяться это большой грех и выслушивала очередное признание издателя, который объявлял ее духовной наследницей одной писательницы, которая писала пару сотен лет тому назад, примерно с таким же трагизмом и размахом.
Вы, как она! Только лучше! Талантливее! кричал он ей со страстью и смотрел на нее плотоядным взглядом.
Она выходила из его офиса, уже зная, какие признания вырвутся из него в следующую секунду и думала, что этому дураку и не понять, что она не духовная, а прямая наследница той писательницы, которой она и была, правда, пребывая в другом теле, но с примерно тем же душевным настроем. Или разладом.
Но музыка всегда была рядом с ней, наряду с ее книгами. Она вспомнила тот подарок, который она преподнесла своему Хранителю скрипку руки мастера Амати, на которую довольно долго копила. Заполучить ее ей помогла Каталина, яркая и шумная Неприкасаемая, настоящая испанка, с неистребимой харизмой и энергией. Она, пользуясь своими многочисленными знакомствами среди аукционистов, как и своим влиянием среди богемы и коллекционеров, вложив часть своих денег, достала искомое. Она прислала важных курьеров, которые, понимая важность своей миссии, вручили, вернее, внесли в ее небольшой, но уютный домик, расположенный в пригороде Рима, увесистый ящик. Открыв который, она и обнаружила, в кожаном футляре и под шелковой накидкой, ту самую скрипку. С запиской, которая гласила, что Каталина была рада оказать своей сестре, прекрасной Ангелле, эту маленькую услугу. Скрипку, на которой теперь Мастер играет иногда, или вернее, служит проводником между ней и людьми. Извлекая из нее божественные звуки и мелодии, которые помогают ему понять и прочувствовать свой очередной замысел. Свое новое открытие. И записывая некоторые, самые удачные на его взгляд и слух отрывки, например, из Вивальди, и присылая ей записи, отпечатанные на виниле, что доставляло ей огромное удовольствие. И приходило понимание того, что со своим Хранителем она не ошиблась. Ведь Вайда, помимо музыки, одаривал ее раз в сто лет, прекрасным телом, словно родив его внутри себя, продумав каждую часть, поработав тщательно над каждой линией и отточив каждый изгиб и линию. Тела подобные той самой скрипке, думала Ангелла. Вайда, создавал очередной шедевр, который окрылял ее и также заставлял искать что-то такое же прекрасное внутри себя. Например, новую книгу, которую она, словно по шаблону, писала интересно, но весьма трагично. И этот шедевр Вайды, это тело, которое первые десять лет порождало вокруг Ангеллы, в моменты ее появления среди людей, настоящий ажиотаж и, вдохновляло художников и прочих творцов на свои самые смелые и гениальные произведения. Порой даже на откровенную порнографию, подумала Ангелла, вспоминая самые неудачные на ее взгляд воплощения ее тела, на холсте или кинопленке. Наша мини богиня, как характеризовала ее Гранж, и смотрела почти с умилением на свою миниатюрную сестру сверху вниз, но взгляд Ангеллы расставлял всех по местам, и другие Неприкасаемые старались стать незаметнее, если их сестра злилась или была в плохом настроении.