Бах, Токката и фуга ре минор, почти угадали, неожиданно прокомментировал мелодию Асраил и вновь уткнулся в свой телефон.
Fiat justitia.., добавил он, бросив на Закарию взгляд мирового судьи, но его собеседнику эта цитата показалась подозрительно короткой, словно оборванной, но от этого, не менее непонятной.
Да свершится правосудие, перевел с латыни Асраил и турист, наконец, ответил на звонок, что лишило сцену такой напряженной музыкальной драматургии. Вдруг вновь засветился один из фонарей, погасший на короткое время и картина мира вновь стала привычной и понятной. Исчезли все видения и стихли подозрительно вовремя зазвучавшие мелодии.
Все-таки, скажи мне, как ты получаешь эти фото. Эти улики. Там ведь еще есть и видео, я правильно понимаю? Закария теперь думал о тех фотографиях, удивляясь и содрогаясь мысленно мастерству фотографа или продвинутости техники, которая запечатлела те страшные сцены в таком высоком разрешении, и хладнокровно поймав точно в фокус самое страшное.
Угу, сказал негромко Асраил, переводя взгляд своих голубых глаз на своего собеседника. У меня на них полное досье, добавил он. А насчет того, откуда все эти свидетельства Не забивай себе этим голову, лучше поешь. Что за это за казах, который отказывается есть мясо. Тем более, такую сочную говядину.
Подумав пару секунд, он добавил
Можешь считать, что у меня в штате есть разные специалисты. Виртуозы своего дела. Кто-то собирает информацию, кто-то наблюдает за их подвигами и фиксирует их. Кто-то ее анализирует, кто-то производит акт возмездия, кто-то производит зачистку места Это же процесс, состоящий из разных этапов, и который требует огромной подготовительной работы. Ресурсов. Бюджетов. Специальной логистики. А я все координирую и поддерживаю слаженную и безостановочную работу этого механизма.
Закария, слушая Асраила, уже жалел о заданном вопросе ведь все равно, Асраил не скажет правды. Отделается общими фразами. Лучше бы он спросил, чего они ждут, почему продолжают сидеть здесь, рядом с этими подонками, словно оскверняя свою карму соседством с ними.
Это гастролеры, я за ними наблюдаю уже давно, и на моей стороне самые передовые, даже уникальные технологии, трекинг, камеры в аэропортах и на улицах, отслеживание любых перемещений, включая их средств на банковских картах. Ну и еще кое-что, что я пока не могу раскрыть тебе, сказал Асраил слегка уставшим голосом опытного следователя, который общается с недалеким активом какой-то сельской общины, которая страдает от нашествия грабителей на свои сады и огороды, защищая их по старинке с помощью пугал и капканов.
А ты солдат, сиди и жди очередного приказа. О наступлении или отступлении. Что тебе, плохо здесь, со мной, добавил сурово Асраил, пряча улыбку в глубине своих глаз. А мне еще нужно подумать, добавил он уже серьезно, и Закария кивнул головой это уже было похоже на правду, и есть очень серьезные обстоятельства, которые Асраил взвешивал, и принимал какое-то важное решение. Он может и подождать, и он опять принялся за еду, словно лишь хотел отдать дань уважения умелым поварам, которые приготовили ее.
Он, жуя, опять погрузился в размышления, по примеру своего шефа. Накануне он листал сайт с цитатами Гашека, и одна мысль писателя очень тронула его, словно отражая его собственное бытие и генезис "Каждый солдат украден из своего дома". Он теперь старался представить себе свой дом, то место, которое дополняет его на каком-то энергетическом, духовном уровне. Алматы он покинул более десяти лет назад и теперь жил в Канаде, в одном небольшом городке, владея там отелем и магазином. Там, в Альберте ему было спокойно, но пресновато, не хватало острых ощущений, к которым он уже привык. Он неожиданно осознал, что его дом там, где рядом вьется Асраил, каждый раз выбирая новую локацию и словно знакомя его с этим миром, который он сам знал, как свои удлиненные и аристократичные пальцы. Погружая его каждый раз в новый водоворот чужих страстей и пороков, и нанося по их обладателям свой решительный и кровавый удар. Куда я в итоге забреду, где окажусь, где я проявлю слабость или не смогу вовремя среагировать на явную или скрытую угрозу, думал он. Где найду свое последнее пристанище. Ведь Асраил не будет вечно колесить по свету, поняв, что все зло не искоренить, а люди всегда будут оставаться людьми думал он, тщательно пережевывая мясо.
Украден из дома, а кто же меня украл? Я сам, пойдя на поводу у своих страстей, или все-таки этот Бекеш, который лишь ухватился за мою собственную инициативу и получил свою выгоду, использовал меня в качестве карающего меча своего правосудия. Какое странное слово правосудие, законы лишь трактуют его, а люди вооружаются им как щитом, совершая свои привычные действия воруют, или лишают жизни других. Да и я сам, чем я лучше обычного преступника, который живет по понятиям размышлял он. Ему хотелось верить, что он все-таки лучше. Но те два выстрела, произведенные им в Алматы, словно разделило его жизнь на две половины до и после, что автоматически перевело его в разряд грешников, отвергнувших святость человеческой жизни и единоличную власть бога распоряжаться этими жизнями. Оставляя по какой-то причине в живых преступников и прибирая к себе невинных.
Да, это его преступление и поселило в его душе хаос и смятения, лишив его веры и надежды на спокойную жизнь, которую он пытался найти в одной из канадских провинций, уехав из Казахстана. А Асраил, точно угадав его сомнения, его мрачный настрой и неспособность простить самого себя, и желание карать убийц своим собственным судом, перевел его терзания и намерения на другой уровень. Так и состоялась эта страшная сублимация ему предложили роль того, кто воздает по заслугам тем, кто заслуживает этого. Самой страшной кары и быстрого суда, который чинят он и его таинственный заказчик Асраил, словно не веря в ад, не веря в концепцию страшного суда и прочие традиционные посмертные страшилки.
А что до суда небесного, то все меньше верилось в его существование, словно он, Закария, был уставшим от суеты и борьбы за существование мещанином, который отвергает наличие просвещения и культуры. Не видя в них ничего практичного и полезного, ограничивая себя и свое существование до уровня пошлых фраз и мыслей, оставаясь в своей привычной колее, которая все больше превращает его жизнь в нелепую комедию и фарс, которые закончатся настоящей драмой. Но думать о драме пока не хотелось, его внутренний голос и сила словно вытолкнули из него вопрос, который Асраил, ведя свою традиционную игру, давно ждал от него, не показывая этого внешне.
Значит решено. Всех троих?
Вот это слова настоящего легионера. Настоящего темного легионера. Долой очередные сомнения и рефлексию. Хватит мечтать о спокойной смерти в своей постели и спасении своей души. Поверь, никто за ней не гоняется, как за самым ценным и перспективным лотом на аукционе. А мыМы учредим новый Легион! В твоем лице! Похоронив и затоптав старый, смердящий и с вялой мошонкой, а явив миру новый, смертельно опасный, со стальными тестикулами, которые звеня, наведут страх на всех врагов мирного населения. И первым солдатом этой армии стал ты, Закария. Ты навсегда будешь ее знаменосцем. Легендой! Асраил казалось, был больше вдохновлен вторичными половыми признаками нового Легиона, чем его сутью, будто он только что читал пособие по анатомии.
И да, прости за пафос, сказал он, оправдывая свое увлеченное и громкое пророчество. И кстати, добавил он, я очень лояльный руководитель, и у меня на тебя большие планы, так что, никто тебя в беде не оставит, только если ты сам не совершишь чего-то непоправимо глупого. И поверь мне, наш путь будет очень долгим, гораздо более долгим и увлекательным, чем обычная человеческая, и такая непродолжительная жизнь, добавил он тоном опытного лайф-коуча и подозвал жестом официанта, попросив принести счет.
Он расплатился несколькими купюрами, и Закария заметил, только сейчас, что трое их парней уже направились к выходу, быстро расплатившись и оставив неприлично большую сумму на чай. Асраил, словно не желая уступать им в щедрости, оставил сверх счета тысячу евро и они, сопровождаемые удивленным и благодарным взглядом официантки, слегка задержались у выхода, который Асраил, словно захмелевший турист, сравнил с порталом в другую реальность, где миром будет править новый Легион под его скромным командованием, и все-таки покинули террасу. Они спустились по лестнице и окунулись в яркую пражскую ночь, которая еще таила для них много сюрпризов, как приятных, так и не очень.
Глава 4.
Управляемый занос.
Ночь давно опустилась на город, и Асраил с Закарией шли не спеша по очередной площади, напоминавшей огромную шахматную доску, а Закария думал о том, чего на самом деле ждал его шеф, когда они так долго оставались на той террасе, на крыше здания. Ведь не его же очередного признания в верности цветам их команды.