Та сторона
Александр Горохов
© Александр Горохов, 2020
17 июня 1980 года, Зуля Хакимова
Странный он какой-то был, этот Пришлый!
Почему странный-то, Зулейка?
А ты сам не замечал, Стёпка? Ни огород вскопать толком не может, ни лошадь запрячь. Щепочки какие-то собирал, землю в баночки складывал, воду в склянки с пробками наливал У меня как-то раз попросил несколько волосков от косы отрезать. Разговаривал очень складно, но самого простого, о чём у нас каждый мальчишка знает, никогда не слышал. Когда пришёл, одет был странно. Может, мы зря в его избушку забрались?
Так он же издалека, из Челябинска! Говорил, что учёный, снисходительно махнул рукой Степан.
Мы с ним такие разные: я черноволосая, чуть раскосые тёмно-карие глаза, как у любой чистокровной башкирки, а у моего четырнадцатилетнего лучшего друга волосы светлые, глаза голубые. Просто братец Иванушка с картинки из русских народных сказок.
Ага, «учёный»! А не знает, что Челябинск разбомбили в первый же день. Как и Уфу
Да откуда ты знаешь, что в том Челябинске сейчас?
Степан по-деловому шарился по ящикам комода, пытаясь найти какое-нибудь ценное имущество, оставшееся от чужака, застреленного позавчера «баскаками».
«Баскаки» приехали по дороге из Исянгулово на двух грузовиках «эмке» с округлым капотом и «газоне», у которого капот практически квадратный. «Собирать дань» они обычно приезжают не меньше, чем вдесятером: вокруг Зилаира непролазные леса, у людей на руках полно охотничьих ружей. Как всегда, все с автоматами. Семеро с тяжеленными ППШ, хорошо узнаваемыми по круглым барабанам, а трое с некрасивыми, целиком железными, но более лёгкими ППС. Ещё от плотины пруда один из них выпустил очередь в воздух, извещая жителей нашей полупустой деревни о своём приезде.
Старостиха Галина Ахметовна, дородная пожилая женщина, возившаяся в палисаднике с цветами, услышав стрельбу, ругнулась под нос по-башкирски и, грузно переваливаясь с одной больной ноги на другую, пошла в сторону сельсовета.
Опять припёрлись, ироды!
Доковыляв до сельсовета, она напустилась на «баскаков».
Ну, чего вы приехали? Нечего ещё отдавать! Июнь же, ягоды в лесу только-только цвести начали, а картошку даже окучивать рано.
Не прибедняйся, старая! захохотал старший из «баскаков». Соления, небось, не все за зиму съели? Куры тоже несутся, масло у вас точно есть, рыбы, вон, уже насолили! Армию Волжско-Уральской Свободной Республики кормить надо! Или вам тут жалко жратвы для своих защитников?
Старший, разминавший ноги возле «эмки», угрожающе передвинул ППС, болтающийся на плече, себе на брюхо.
Я тебя, Галина Ахметовна, не трогаю только из благодарности за то, что ты не позволила меня из школы выгнать. Но надо мной начальство стоит, и если ты еду давать не будешь, то я не смогу ему объяснить, почему это Зилаир по первому требованию продукты не поставляет. Так что давай, суетись! Кстати, не только яйца, но и сами куры тоже пойдут.
А людям чем питаться, Валерка? Сейчас выгребете, потом осенью выгребете, когда картошку выкопаем. К зиме, когда скотина подрастёт, снова приедете
Так мы же, Ахметовна, осенью вам налог уменьшим. На ту сумму, что сейчас заберём. Открывай свою богадельню и распорядись, чтобы нас с дороги покормили. И поживее! Мне сегодня надо ещё в Юлдыбаево успеть.
Старостиха, вполголоса ругаясь на «баскаков», отомкнула замок на дверях сельсовета, чтобы впустить их внутрь, и принялась раздавать указания набежавшим к зданию любопытным мальчишкам. А через час, когда приехавшие уже ели и пили, к сельсовету понесли снедь, чтобы отвязаться от сборщиков «налога». Бывшая учительница математики, выбранная старостой деревни, что-то помечала в старом школьном журнале, превращённом в амбарную книгу.
Из сельсовета Валерка вышел сытый и попахивающий самогоном.
Дай-ка, Галина Ахметовна, гляну, чего ты тут нам собрала, отнял он у бывшей школьной учительницы её журнал.
Фу, как от тебя разит! поморщилась она. Ты же вроде татарин, а пьёшь, как русские мужики!
Светловолосого и светлоглазого Валерку Седикова, тридцатилетнего сидевшего мужика, действительно многие принимали за русского. Но не школьная учительница, помнившая молодыми ещё его родителей.
Ну, татариню И что из этого? А чего это у тебя Абызова уже второй раз ничего не сдаёт?
А то ты не знаешь, что у неё мужа лесиной покалечило?! Нечего ей дать, чуть ли не всё хозяйства распродала, чтобы Салавата на ноги поставить.
Нечего дать, говоришь? сально усмехнулся Седиков. Ну, это мы сейчас проверим
Ты чего удумал? возмутилась старостиха.
Отстань! отмахнулся Валерка и зашагал по переулку в сторону улицы Советской, на которой жили Абызова. Мои закончат жрать пусть грузят машину.
Минут через пять из дома, куда он ввалился, выскочила, пытаясь запахнуть порванный халат, Лиля Абызова, невысокая брюнетка примерно одного возраста с Седиковым. За ней гнался полураздетый Валерка.
Стой, сука! ухватил он за волосы просящую помощи беглянку, и поволок её назад во двор.
В завязавшейся драке Пришлый оказался сильнее, и «баскаку», обливающемуся кровью из разбитых губ и носа, пришлось не сладко. Но скоро к Седикову подоспела подмога. Короткая очередь из автомата, и Валерка, несколько раз пнувший безжизненное тело своего противника, приказал сбросить мёртвое тело в пруд.
*
17 июня 2020 года, Андрей Веремеев
О том, кому меня передают, я догадался сразу. А кому по силам вытащить «с кичи» осуждённого за военные преступления? Ну, да. Не совладал с эмоциями, покромсал на кусочки пару пленных ублюдков, сделавших то же самое с моими ребятами. Медленно кромсал, с чувством, с толком, с расстановкой. И попался за этим занятием наблюдателям ОБСЕ Судили меня за это уже на территории России. Здесь и сел.
То, что забирают «конторские», с одной стороны, радует, а с другой настораживает: если им понадобился человек с таким «хвостом», значит, они это делают явно не за «просто так». И неизвестно, что лучше: остаться на зоне или оказаться привлечённым к какой-нибудь «особенной» работе «конторы», в результате которой можно и без башки остаться.
Куда после карантина и прививок везли, трудно понять. Только при перегрузке из «столыпина» в автозак краем глаза успел увидеть здание вокзала, и узнал его: Магнитогорск, где однажды доводилось бывать в командировке. Меня и ещё троих повезли куда-то дальше. Долго везли, часа четыре. Один из попутчиков даже уже бухтеть начал:
Начальник, что ты над нами издеваешься? Отлить бы!
Потерпишь! Немного осталось.
Не соврал. Минут через пятнадцать, попетляв по сельской улице, машину подогнали вплотную к дверям одноэтажного коттеджа, срубленного из бруса. Холмы, заросшие лесом, с трёх сторон река.
Особенно хорошо стало ясно, что выдернули совсем не просто так, когда я увидел всех остальных «счастливчиков», трое из которых уже «осваивали территорию». Все, как один, с опытом боевых действий и очень тяжкими статьями. У меня звание майора, капитан Строков, старший лейтенант-десантник Нестеров, лейтенант Букреев, сержанты Щукин и Громов, младший сержант Мусин. Грабежи, убийство, торговля оружием Возраст от двадцати пяти у Букреева до тридцати пяти у меня, Андрея Веремеева.
Точки над i через два дня, в течение которых нас снова терзали инфекционисты, поставил гражданин в штатском, представившийся нашим куратором, полковником ФСБ Евсеевым.
Будем считать, что ядро вашей особой ДРГ в сборе. Командир Веремеев, с прочими ролями определитесь самостоятельно. Ясно?
Нет, мотнул я головой. Каким будет характер нашей деятельности?
Я же сказал: диверсионно-разведывательная группа. Разведывательные и диверсионные спецоперации. Но в особых условиях.
Отказаться можно? подал голос Щукин.
Можно! кивнул полковник. Но перед этим рекомендую учесть тот факт, что никого из вас не существует.
Это как?
По-разному. Согласно заключениям тюремных врачей, у кого-то произошёл сердечный приступ, кто-то в тюремной больничке загнулся от коронавируса, кто-то убит при попытке к бегству, кому-то урки всадили заточку в печень, с кем-то произошёл несчастный случай на производстве., на зоне, сам знаешь, разное случается
Шантажируете, начальник! нахмурился сержант.
Нет, пытаюсь обезопасить вас от необдуманных поступков, а порученное мне дело от неоправданного затягивания сроков решения поставленных задач.
А гарантии какие? Ну, что с нами не произойдёт «несчастного случая на производстве» и «попытки к бегству» после выполнения этого задания, насторожился Строков.