Они одновременно обернулись на треск мотоциклетного мотора.
Самого мотоцикла видно не было полевая дорога, укатанная колёсами тракторов да грузовиков, ушла вниз, лежала пониже поля. Да ещё мешала стена густого и высокого бурьяна вдоль неё. Над верхушками трав мелькал только красный шлем мотоциклиста.
Вот принёс чёрт! хмыкнул Кирилл.
Кто это? не поняла Даша.
Начальство твоё.
Звук мотора прервался и появился хозяин. Чуть постоял, вглядываясь в их сторону, и зашагал между рядками
Бог в помощь, сказал он Даше и повернулся к Кириллу: А ты тут зачем?
А то не видишь. Твою свёклу, Семёныч, спасаю.
Свёкла не моя, совхозная. А ты где быть должен сейчас?
У меня обеденный перерыв.
В одиннадцать утра?
Значит, это второй завтрак.
Даша прыснула, едва сдерживая смех.
Едрить твою раскудрить! Ну-ка шагом марш отсюда! Его в мастерских с запчастями ждут, а он на природе прохлаждается!
Хочешь, тяпку подарю, Семёныч? Прохладнёшься на природе пару часиков. А запчасти, хорошо, если к вечеру понадобятся. Костик Шалый тот ещё слесарь.
А это не твоего ума дело. Тебе наряд дали выполняй.
Мы тут не на плацу, бригадир. И не будь ты таким «исполнительным», девчонкам не надо было бы горбатиться на твоей свёкле, кивнул Кирилл в сторону Даши, на лице которой только загар скрывал румянец неловкости.
И чем это я виноват, по-твоему? возмутился Семёныч.
Позаботился бы вовремя, чтоб семена протравили, столько бы травы сейчас не пёрло. А если бы ещё культиватором прошлись, пока она не вымахала так, тебе и совсем не пришлось бы по дворам ходить да баб уговаривать на прополку.
Ну ты и крапива, Кирюха!
Ладно уж, пошли, Семёныч. Всё равно ведь не отстанешь, он обернулся к Даше, виновато пожал плечами и зашагал к машине.
Бригадир догнал его и пошёл по соседней меже.
А к девчонке этой ты того, не приставай, в общем.
О-па! С чего ты взял, что я пристаю?!
Я не слепой, не видел что ли, как ты ей по ушам ездил? Бабёнок тебе мало? Ты это брось, я не шуткую. За неё заступиться некому, так ты имей в виду, если что, я самолично по шее тебе надаю, не погляжу, что здоровый такой. Да и ей я ещё скажу, что ты у нас за фрукт. А то тоже ведь, уши-то развесила. Скажу, чтоб гнала тебя подальше от себя.
Теперь меня, Семёныч, послушай. Сунешься к Дарье с разговорами да советами гляди тогда, береги свою задницу. Я это тебе тоже, на всём серьёзе говорю. А до того, что ты видел: свёклу я полол, и больше ты ничего не видел и не мог видеть.
Ишь, фрукт какой! сердито насупился бригадир. Никакого в тебе уважения. Тебе слово, ты десять в ответ
Кирилл на это ничего не ответил, только глянул недовольно. А Семёнычу, видно, тоже, не с руки было продолжать разговор, потому что он как-то неправильно пошёл хотелось взять-таки верх над пацаном, а он и точно, чисто крапива, где ни тронешь, там и жжёт.
Уже опустились лёгкие сумерки, когда Даша вместе с подружками подошла к кинотеатру. У входа, неподалёку от двери, стоял Кирилл и курил. Сердце, как всегда, ёкнуло при виде его, она испугалась: вот сейчас подойдёт при всех и скажет: «Я билеты уже купил».
На поле он правду сказал Даша его боялась и злилась на себя за этот страх. Ведь будь сейчас на месте Кира любой из одноклассников, а хоть и парень постарше, и в голову не пришло бы бояться, уж нашла бы что сказать, а то бы ещё и высмеяла. Но Кирилл в его присутствии она становилась маленькой, неловкой, не шибко умной. Нужные слова не шли на ум, кровь приливала к лицу, и от этого всего становилось так стыдно, хоть провались на месте Ну что ему надо от неё?
Привет, Кира! защебетали девчонки, проходя мимо него.
Он приветливо махнул рукой. Даша чуть улыбнулась, и увидела в близких глазах отражение свой улыбки.
За полтора с лишним часа, пока длился фильм, вечерние сумерки превратились в ночь, и село затихло. Потом сонно зашелестел тёплый дождик.
Оживлённая толпа вывалилась из дверей и разрушила тишину многоголосым говором и смехом. Кое-где запрыгали электрические лучи фонариков, распластались по земле. Закраснели огоньки папиросок. Но дождик, хоть и тихий, не располагал медлить толпа рассыпалась и таяла.
Они уже отошли от кинотеатра, когда из темноты навстречу девичьей стайке шагнул Кирилл.
Даша, а я тебя жду.
Они уже отошли от кинотеатра, когда из темноты навстречу девичьей стайке шагнул Кирилл.
Даша, а я тебя жду.
Переглянувшись, девчонки как-то очень быстро исчезли, и, застигнутая врасплох, волей-неволей Даша осталась перед Кириллом одна.
Пошли? позвал он.
Несколько минут они шли молча, потом он спросил неловко:
Сердишься, что подошёл?
Даша глянула на него сбоку и насмешливо сказала:
Не очень.
Кирилл повеселел, широко улыбнулся.
Дождь вдруг припустил ни с того ни с сего.
Ой! Вот мы сейчас промокнем! ойкнула Даша.
Бежим! Кирилл схватил её за руку и потянул за собой в сторону от дороги.
Где это мы? Даша не могла разобрать, куда привёл её Кирилл.
В столярной мастерской, Кирилл кивнул в сторону дома, чья крыша темнела за дворовыми пристройками. Тут Михалыч живёт, а он с деревяшками повозиться любит, ну и сделал себе для удовольствия этот закуток за сараями. Верстак вон поставил, навес сделал от дождя и снега.
А он не заругается?
Да за что нас ругать? Что от дождя спрятались?
Глаза привыкали к темноте, и Даша разглядела верстак, что лепился к стене сарая. Пахло дождём, свежими стружками и опилками.
Она провела ладонями по плечам, стряхивая дождевые капли.
Даша. Иди сюда, позвал Кирилл. Садись.
Широкие ладони его неожиданно обхватили её талию, и Кирилл легко, как ребёнка, поднял её, усадил на верстак. Даша почувствовала под рукой не шершавую доску, а тёплую фланель.
Это ты где взял?
Да у Михалыча тут на гвоздике всегда какая-нибудь одёжка про запас висит. Это, наверно, рубаха старая.
Даша невольно подумала, как легко Кирилл ориентируется в этом укромном местечке темно ведь, не видать ничего, а он как у себя дома Кир будто почувствовал:
Он нам недавно рамы парниковые чинил. Ну и я помогал ему. Пару дней тут с ним вместе строгали, пилили. Поэтому мне его мастерская хорошо знакома. А то подумаешь, чего не надо.
Даше стало неловко, она смущённо отвела глаза. Кирилл усмехнулся:
Представляю, какой я красавчик в твоих мыслях. В деревне наставников вдоволь.
Даша пожала плечами:
Знаешь я не люблю наставников, которые про чужую жизнь всё понимают и учат, как правильно жить надо. Пусть каждый в своей жизни разбирается. Да и что я тебе указ? Ты вон какой и жизнь у тебя своя взрослая.
Взрослая? Хм-м Кирилл вдруг рассмеялся.
Ты чего?
Ты так сказала сейчас. Ладно, хоть дяденькой не называешь. И спасибо, что выкать перестала.
Даша чуть улыбнулась, но подумала, что в самом деле ощущает между собой и Кириллом огромную разницу. Как между ребёнком и взрослым. Ну, а как иначе? Вон какой он У неё всех забот за партой сидеть, да уроки добросовестно сделать. А он работает, в доме главный, так как же не взрослый? С машиной вон как ловко управляется, и мысли у него, суждения обо всём собственные, без оглядки на авторитеты.
Кирилл, а почему ты сегодня так с Виктором Семёновичем разговаривал?
Как? удивился Кир.
Ну-у он бригадир. Ему положено за порядком смотреть. А ты ведь, и правда, не должен был на свекольном поле быть. Разве он не имел права замечание тебе сделать?
Порядок ихний весь на том поле виден, про это я и сказал Семёнычу. А во-вторых, для тебя он Виктор Семёнович, а для меня Они соседи наши, через три дома живём. А Семёныч выпить не промах, ну, как все. Только куражливый он, как подопьёт. Жена у него маленькая, худенькая, он хоть и сам ровно обмылок, а всё ж бабе управиться с пьяным мужиком не под силу. Ну, вот, один раз я и встретил их в такой беде: она ругает, домой его тянет, а он выкобенивается посреди дороги. Жалко мне её стало, я Семёныча через плечо перекинул да унёс домой. Так с тех пор чуть что она за мной бежит. То из гостей его увести, то из сугроба вытащить, где он подремать собрался, то ещё чего Я его не то, чтоб осуждаю или что, ну дурь такая у мужика, так-то он безобидный. А всё же и уважения особого к нему не питаю. А уж то, что он хозяина рачительного изображать взялся перед тобой так я ему не нанимался по стойке смирно вставать.
Ну вот, а смеёшься, что я говорю у тебя взрослая жизнь. Ты с любым на равных, а я, как маленькая, снизу вверх смотрю.
Кирилл улыбнулся:
Детство быстро кончается. Повзрослеешь ещё, куда торопиться?