Честью гордые. Пушкин, декабристы и сказочная Сибирь - Татьяна Муратова 8 стр.

Я хотела бы оставить молодежи часть своей души, именно поэтому с головой ушла в экологическую просветительскую работу. Мне казалось, что нет ничего полезнее, чем показать молодым дорогу к спасению. Легко давать советы, но идти по этому пути в одиночестве не просто трудно, а невыносимо трудно, я понимаю вас. Хотя мне понятно также и то, что сделать того, что было сделано вами за недолгую жизнь, было бы невозможно без истинных друзей. Сегодня, когда я читаю эту несусветную чушь о декабристах, когда вольно трактуют все события, связывающие поэта Пушкина, «друга» Николая I и «врага» декабристов, мои волосы встают дыбом, мне хочется разразиться бранью и кричать от душевной боли. Мне плохо.

«Декабристы по мнению лже-историков были лучшие представители Александровской эпохи. Вместе с декабристами де ушли с политической и культурной арены лучшие люди эпохи, а их место заняла, как выражается Герцен  дрянь Александровского времени. Подобная трактовка совершенно не соответствует исторической действительности. Среди декабристов были, конечно, отдельные выдающиеся и высококультурные люди, но декабристы не были отнюдь лучшими и самыми культурными людьми эпохи. Оставшиеся на свободе и не бывшие никогда декабристами Пушкин, Лермонтов, Крылов, Хомяков, Кириевский и многие другие выдающиеся представители Николаевской эпохи, золотого века русской литературы были намного умнее, даровитее и образованнее самых умных и образованных декабристов. Потери русской культуры в результате осуждения декабристов вовсе не так велики, как это стараются изобразить, ни одного действительно выдающегося деятеля русской культуры, ни одного выдающегося государственного деятеля среди декабристов все же не было. Как государственный деятель Николай I настолько выше утописта Пестеля, насколько в области поэзии Пушкин выше Рылеева». (5) Простите лже-историку Борису Башилову за наглость. Он сам не ведает, что творит. Разве мог проявиться гений Пушкина без его блестящего окружения? Разве мог проявить свой талант Лермонтов без Пушкина? Разве, разве, разве Простим неудавшемуся пушкинисту его невежество. Он даже не удосужился внимательно прочитать книгу маркиза Астольфа де Кюстина «Николаевская Россия» 1839 года, а не только не ознакомился с документами и публикациями о декабристах. К счастью, не все у нас подобны господину Башилову. Простая русская женщина из Сочи, Галина Григорьевна Зубаренкова, научный сотрудник Черноморского НИИ морских берегозащитных сооружений, работавшая на изыскании БАМа с 1975 года, ныне покойная, годами собирая материал о декабристах, о Пушкине, любовью своею перечеркнет еще не одно завравшееся утверждение башиловых. Разрешите мне не касаться сейчас темы взаимоотношений Пушкин  Николай I, речь об этом пойдет ниже, а вот поспорить о преувеличении величества царя и его окружения я попробую.

А это было написано через два года после гибели поэта: «Единственное, чем заняты все мыслящие русские, чем они всецело поглощены,  это царь, дворец, в котором он пребывает, планы и проекты, которые в данный момент при дворе возникают. Поклонение двору, прислушивание к тому, что там происходит,  единственное, что наполняет их жизнь»,  пишет Кюстин. «К кому обратится когда-нибудь русский за защитой против этого заговора молчания высшего общества? Какой взрыв мести против самодержавия готовит это добровольное самоуничижение трусливой аристократии. Что делает русское дворянство? Оно поклоняется своему царю и становится соучастником всех преступлений высшей власти». (6) Это ли не ответ? Не было в окружении царя не только равных поэту, но даже в подметки они ему не годились.

«Пушкин радостно приветствует возникшее в 1830 году у Николая I намерение «организовать контрреволюцию  революции Петра I. Из рядов масонства (куда автор относит декабристов в первую очередь) Пушкин переходит в лагерь сторонников национальной контрреволюции, то есть оказывается в одном лагере с Николаем I.» (5) Александр Сергеевич, разрешите мне от вашего имени за такое утверждение вызвать господина Башилова на дуэль.

«Пушкин радостно приветствует возникшее в 1830 году у Николая I намерение «организовать контрреволюцию  революции Петра I. Из рядов масонства (куда автор относит декабристов в первую очередь) Пушкин переходит в лагерь сторонников национальной контрреволюции, то есть оказывается в одном лагере с Николаем I.» (5) Александр Сергеевич, разрешите мне от вашего имени за такое утверждение вызвать господина Башилова на дуэль.

Отделить от друзей, связать узами с царем, при этом обожествляя, низко кланяясь и подобострастничая. Что ж, все в духе николаевской России. «После подавления заговора декабристов и запрещения масонства в России наступает кратковременный период, который мог бы быть использован для возрождения русских политических, культурных, и социальных традиций. Счастливое стечение обстоятельств, после долгого времени, давало русскому народу редкую возможность вернуться снова на путь предков. Враги исторической России были разбиты Николаем I и повержены в прах. Уродливая эпоха европеизации России, продолжавшаяся 125 лет, кончилась. Николай I запрещает масонство и стремится стать народным царем, политические притязания дворянства подавлены, в душах наиболее одаренных людей эпохи, во главе которых идет Пушкин, с каждым годом усиливается стремление к восстановлению русского национального мировоззрения. В стране возникает духовная атмосфера, благоприятствующая возрождению самобытных русских традиций во всех областях жизни. Мировое масонство и хотело бы помешать этому процессу, но, потеряв в лице декабристов своих главных агентов, не в силах помешать России вернуться на путь предков. И во главе двух потоков Национального Возрождения стоят два выдающихся человека эпохи  во главе политического  Николай I, во главе умственного умнейший и культурнейший человек эпохи -А. С. Пушкин.»(5)

Да неужели кривые зеркала николаевской эпохи будут вечно искажать сущность русской жизни? «Блеск волшебной залы во сто крат увеличивался благодаря обилию огромных зеркал, каких я нигде ранее не видал. Эти зеркала, охваченные золотыми рамами, закрывали широкие простенки между окнами, заполняли также противоположную стену залы, занимающей в длину почти половину всего дворца, и отражали свет бесчисленного количества свечей, горевших в богатейших люстрах. Трудно представить себе великолепие этой картины. Совершенно терялось представление о том, где ты находишься. Исчезали всякие границы, все было полно света, золота, цветов, отражений и чарующей, волшебной иллюзии. Движение толпы и сама толпа увеличивалась до бесконечности, каждое лицо становилось сотней лиц. Это дворец как бы создан для празднеств, и казалось, что после бала вместе с танцующими парами исчезнет и эта волшебная зала». (6)

Не здесь ли тоскующий по друзьям поэт создал портрет николаевской России: «Я ль на свете всех милее, всех прекрасней и белее?» И во главе каких одаренных людей этой толпы мог стать Пушкин, когда был «государь по своему рождению скорее немец, нежели русский, и потому красивые черты его лица, правильность его профиля, его военная выправка более напоминают о Германии, чем характеризуют Россию. Его немецкая натура должна была долго мешать ему стать тем, кем он является теперь,  истинно русским». (6) Да и не в этом ли основная причина жестокости царя к декабристам? Возьмите родословные ветви осужденных на каторгу и смерть, сколько потомков Рюриковичей вы там найдете, Рюриковичей, истинных царей русских? Сколько «представителей древнейших русских дворянских родов, представителей знатных аристократических фамилий, имевших все для житейского благополучия? Люди, как правило, богатые и счастливые в семейной жизни, пришли к выводу, что России нужны коренные перемены, что русский народ, вынесший на своих плечах все тяготы войны с Наполеоном, достоин жить иначе, что крепостное рабство и самодержавная монархия препятствуют благу отечества. При этом лучшие люди из дворян, как их называл Ленин, дали друг другу клятву бескорыстия: если их дело восторжествует, уйти от власти и отдать ее собору от всех сословий России, который создаст конституцию нового государства». (16)

А вот кто-кто, а Николай I никогда ни в чем не был русским. «Вся Европа наших дней поражена скукой. Доказательство тому  образ жизни нашей молодежи. Но Россия страдает от этой болезни больше, чем другие страны. Трудно дать понятие о пресыщенности, царствующей в высших слоях московского общества. Нигде болезни духа, порожденные скукой, этой страстью людей, страстей не имеющих, не казались мне столь серьезными и столь распространенными, как в России, в ее высшем свете. Общество здесь, можно сказать, начало со злоупотреблений. Когда порок уже не помогает человеку избавиться от скуки, которая гложет его сердце, тогда человек идет на преступление. И это случается иногда в России»,  пишет Астольф де Кюстин. (6)