Отрарские хроники
Марат Оспанкулов
© Марат Оспанкулов, 2020
ПРОЛОГ
«Бисмилляхир Рахманир Рахим Аузу билляхи минаш шайтанир раджим», шептал рядом с Биязом стоящий на коленях. По голосу он узнал багдадского купца Икром ибн-Сафу.
Палачи, а их было человек семь, орудовали саблями, отсекая головы стоящих на коленях купцам и их помощникам. Неподалёку группа всадников из пяти степняков наблюдала за казнью, остальные нападавшие гнали караван в сторону от торгового пути в бескрайние степи.
Бияз стоял на коленях, опустив голову. Страх сковал его, он не мог ни пошевелиться, ни открыть глаза. Сквозь разговоры и гогот степных разбойников до него доносился шёпот молящихся купцов и их слуг: «Сами ал-лаху лиман хамидах», «Раббаналякаль хамд», «Альхамдули робиль аалямин»
С каждым свистом сабель молящихся голосов становилось всё меньше и меньше. «Фюйть-фюйть!».
Уже приготовившись к смерти Бияз начал вспоминать что-то из молитв: «Биссмиля Аллаху ляя иляяха илляяху валь».
«Постойте! Остановитесь во имя Аллаха Всемогущего и Милосердного!» послышался сиплый голос. Бияз узнал своего земляка, старого купца из Отрара.
Палачи остановились, найдя в этом повод передохнуть.
«Как вы смеете грабить караван! По закону степей это преступление! Кара настигнет вас в скором времени! Я подданный великого Хорезмшаха Алладина Мухаммеда Второго тени Аллаха на земле! Наш шах не простит вам вашей дерзости. Вы сполна ответите за свой разбой на Земле перед нашим повелителем, а на Небе перед Аллахом. Хорезмшах придёт в эти земли со своей бесчисленной непобедимой армией!» продолжил купец.
Слова купца вселили в пленных надежду на спасение а вдруг разбойники одумаются, испугавшись гнева самого Мухаммед Хорезмшаха. Немного осмелев Бияз посмотрел в сторону говорящего. Купец стоял, гордо выпрямив спину. Чалма в виде белого тюльпана куда-то попала, открыв плешивую голову холодному степному ветру. Подол синего парчового халата трепыхался, открывая белые штаны арабского покроя.
От всадников отделился один степняк и направил коня в сторону говорящего, видимо их главарь: «Мы войны Чингисхана! И все боги покровительствуют ему! Нас он объединил в непобедимый вечный народ Монго ель! И скоро вся земля от китайских морских берегов до Последнего моря будет лежать под копытами монгоельских коней! Ваши сыновья скоро станут рабами, а дочери будут рожать нам воинов. Такова воля Чингисхана и богов!»
После этого с размаху опустил свою палицу на голову купца, кинув быстрый взгляд на оставшихся в живых, приказал: «Добейте стариков, а остальные пусть приберутся здесь. Рабы нам нужны».
«Фьють!». Покатилась по редкой весенней траве голова находившегося рядом с Биязом багдадского купца.
Открыв глаза, он встал, не веря своему спасению, и тут же его стошнило от вида обезглавленных тел.
Полмесяца назад Бияз с другими отрарскими купцами присоединился к каравану шедшего из далёкого Дамаска в китайский город Ханчжоу. С каждой остановкой их караван разрастался за счёт купцов Тараза, Баласагуна и других торговых городищ. Путь каравана набравшего товар с половины Азии лёг через степи уйгуров. Вот здесь их окружили разбойники и потребовали бросить караван, взамен им предложили их же жизни.
Сказать что завязалась битва будет скорее неправильным. Произошла простая бойня. Нападавшие с расстояния обстреляли охрану и тех кто был с оружием в руках, а также тех кто, по их мнению, вёл себя через чур воинственно.
В один миг из торгового люда обратившиеся в рабов, понурив головы и сетуя на свою судьбу, послушно поплелись за своими хозяевами.
Глава 1
Путники приближались к посёлку. Дома в приближающихся сумерках приобретали всё более тёмно-сиреневые оттенки. Вглядываясь в дома, девушка в лисьем малахае спросила:
Дядя, это и есть Отрар? Какой он большой. Здесь, наверное, сотни домов.
Нет. Это всего лишь посёлок в пригороде. В город поедем утром, спозаранку. Сейчас ворота в город закрыты. Переночуем здесь. За щедрую плату нас должны впустить, ответил мужчина и, посмотрев на бредущего рядом с девушкой огромного волкодава, добавил. Когда найдём, где переночевать, пса привяжи на прочный поводок, а лучше возьми мой аркан.
Ночлег они нашли в первом же доме. Но, не дожидаясь, рассвета путники выехали в город. Однако зря они торопились, ворота начали открывать после завершения утренней молитвы.
Распахнув огромные железные ворота, стражники впустили в первую очередь караван с каким-то посольством. Караван был очень длинным, насчитав более двухсот верблюдов, путники сбились со счёта.
Также как и остальные желавшие попасть в город, они вынуждены были ждать пока этот нескончаемый поток животных, людей, вьюков, клеток на колёсах со зверями не исчезнет за городскими воротами. Народ в караване был разношёрстным, многоцветная яркая одежда местных, согдийских, арабских купцов перемешивалась с блеклой одеждой степняков, изредка попадались костюмы далёкого Китая и загадочной Индии.
«Некоторые люди похожи на наших воинов, но одежда немного другая, разглядывая караван сквозь стоявшую столбом пыль, думала девушка в лисьем малахае, держатся на конях уверенно, хотя лошади пониже и толстомордые, лук и сабля хорошие, а взгляд у всех одинаково холодный. Наверное, охрана».
В этот момент в одной из клеток тоскливо завыл волк, от воя зафыркали лошади, заблеяли овцы. И вдруг из кучек ждущих своей очереди гостей города выскочил огромный белый зверь и ринулся к клетке с волком.
Чья собака?! Уберите скорее отсюда собаку! завизжал один из купцов.
Акбарс, назад! Назад! ринулась к ним на коне девушка в лисьем малахае. Волкодав нехотя поплёлся к своей хозяйке.
Мерзкая девчонка! Лучше оседлай своего пса, а коня отдай мужчинам! крикнул визжавший купец, замахнувшись кнутом на девушку.
Скорее я посажу тебя в волчью клетку, старый грубиян! доставая из ножен саблю, ответила та.
Астафурлла! Как ты разговариваешь с уважаемым купцом Фахраддином ад-Данзаки, неверная?! возмутился купец и посмотрел в сторону своих, ища помощи.
Из каравана выдвинулся конник в кожаных доспехах и в колпаке обёрнутой волчьей шкурой. Оскалив зубы, не сводя взгляда с девушки, он достал свою саблю.
Хватит! Никто драться не будет. Я её дядя, к ним подъехал мужчина средних лет, протягивая купцу пару заячьих шкур, добавил. Вот вам шкуры. Прошу простить её дерзость. Она же ещё ребёнок.
Купец молча взял шкуры и махнул головой своему воину. Тот, досадно усмехнувшись, повернул своего коня.
Арна, что ты делаешь?! Уходим», с укором сказал дядя девушке, потянув её назад в сторону толпы.
Через несколько секунд купец услышал в спину крик той девушки:
Оденься в заячьи шкуры трусливый кролик!
Все вокруг загоготали.
«Дочь шайтана», процедил купец сквозь зубы.
Наконец, караван исчез за городскими воротами. Другие мелкие караваны и прочие путники ринулись к воротам.
Возгласы караванщиков, крики погонщиков, свист хлыстов, блеяние овец, ржание лошадей: всё слилось в воздухе в одну волну и хлынуло внутрь города.
Внутри городских стен было шумнее. Девушке пришлось натянуть поводок своего пса. Навстречу гостям первыми подбежали зазывалы, приглашавшие в караван-сараи, чайхану, в бани, отдельные наперебой сообщали, где можно сбыть подороже скот, где купить подешевле посуду, фрукты. Их отгоняли сборщики податей за въезд в город. Сумма зависела от груза и одежды въезжавших, чем больше груза и чем богаче одежда, тем сильнее облегчался кошелёк гостя. Дядя девушки, заплатив сборщикам, хотел ей что-то сказать, но уносимые общим потоком они очутились в настоящем хаосе под названием «Восточный базар».
Вот ароматные ряды свежих фруктов и овощей. Горы зелёного винограда чередовались с иссиня-чёрным кишмишом, оранжевую яркость урюка оттеняла фиолетовая морковь, черешня, вишня, слива, персики и абрикосы, лук и чеснок, зелень и зерновые все эти яркие краски гармонично, перекликались с пёстрыми халатами продавцов.
Чуть дальше слышались ржание лошадей и мычание коров, блеяние овец и рёв верблюдов. Эти звуки доносились со скотного рынка.
Пошли ряды тканей и одежды. Кажется весь мир привёз сюда свой товар. Тут было всё. Балтийский лён, русское сукно, нежная ткань из Египта и Византии, греческая златотканая парча и синяя парча из Индии, местная ткань из хлопка и удивительный китайский шёлк. Ряды мехов не отставали от ткани. Здесь мех медведя, рыси, льва и тигра, меха куницы, горностая, соболя. Вот единственный на рынке чёрный мех пантеры, а вот куча заячьих мехов, лис и волков, леопарда и гепарда. Посуда начиналась от китайского фарфора до славянской щепной утвари.