23 октября 1906 года означенные лица явились к нам заказать оправу для перстенька со вставкой рубина камня густой крови.
Извольте заметить: рубин-камень приносит забвение печали и является счастливым для лиц женского пола, рождённых в июле. Но с высоты птичьего полета я заключаю так, что особа, коей был предназначен сей камень, родилась не в июле, но в каком-нибудь прочем месяце, из-за чего и произошло данное происшествие. Господин Ненашев, хоть и образованный человек, что видно по всему их облику, надо полагать, не поинтересовались данным моментом рождения вышеупомянутой особы, что в их положении оказалось роковым заблуждением.
В означенный день, около 12 часов дня, в наш уважаемый магазин явились означенные лица.
Пашка Белоглазов, конечно, известный нашей округе. Мы можем его обрисовать в натуральном виде. Росту он среднего, волосы у него цвета, как бы сказать, неопределенного. Особых примет не имеет. Но могу вас заверить, что лицо у Пашки, к нашему сожалению, неблагородное. Нос у него с таким, хоть небольшим, но горбиком, как бы прямой. Не то что, знаете, такой мягкий, приятный нос, как у вас, скажем, или у меня. А такой как у нерусских людей бывает. И взгляд как у неприятной птицы, орла, скажем, или коршуна. Жуткий, трагический взгляд. И волос, позволю заметить, не прямой, гладкий, и не кучерявый, а [3 Счастливые камни] [65] неопределенный Непонятный такой какой-то. И слишком темный, даже некрасиво. И лицо такое неопределенное. Не то, чтобы румянчик Что особенно нашей фирме не нравилось в лице сего гранильщика, это пятнышко такое возле левого уха, родинка, по-простому говоря. Тут сказалась поговорка бог шельму метит!
А что касается вашего сего вопроса насчёт особы, рожденной не в июле, Луизы Каторс, и если таковая действительно екатеринбургская мещанка Варька Кобылкина, то Пашка, как действительно я слышал, питая к сей особе несчастную страсть, каковая (поименованная Варька) покинула его из-за ирбитского купца Седёлкина, с коим и уехала. А насчёт того, что сия особа именно Варька и есть, сказать ничего не могу.
А случилось это потрясение, как сейчас помню в таком именно виде:
Двадцать третьего октября 1906 года они заказали перстенёк, а двадцать пятого пришли за заказом. Заказ, как изволите заметить был срочный, и за ценой они не стояли.
Этак уже вечерело. Позволю заметить, вечерняя зорька была. Вот тут вы можете сопоставить показания господина Неруша насчет «таинственного мира вечерней зари».
Сперва в магазин зашел Пашка. Он стоял возле прилавка и, представьте себе, ничего не говорил.
А потом попросил:
Будьте любезны, пожалуйста, многоуважаемый [66] Ксенофонтий Ипполитович, покажите мне перстенёк
Ему, заметьте, любопытно было взглянуть на прекрасную работу нашей фирмы.
Я ему, действительно, показал перстенёк, снисходя к его унизительной просьбе. Перстенёк, заметьте, был сделан для мирового рынка. По платине мы пустили легкий морозец и в лапки мороза взяли рубин-камень.
Пашка, удивленный нашим искусством, сказал:
А ведь, вправду, капля крови на снегу!..
Я был шокирован столь нелестным замечанием и сказал:
Зачем крови? Это же капля вина!..
В этот момент вошли Ненашев и с ним упомянутая в протоколе особа: дама высокого роста, статная и с таким шиком. На ней котиковое манто и вуаль. А из под вуали сверкнули этак, черными котятами, очаровательные глазки. Конечно, смотрят на меня. Они подошли к прилавку. Пашка посторонился. В сторонку отошел.
Я раскланялся и сказал:
Ваш заказ, уважаемые господа покупатели, исполнен в срок, а затем, обращаясь к сей упомянутой особе, я сказал:
Вы будете иметь перстенёк, который очаровательно подойдёт к вашему личику И надел на её мизинчик перстенёк и сказал:
У вас на ручке дрожит капля прекрасного, крепкого вина Это вино очень дорогое. Оно стоит три тысячи!.. [3*] [67]
Перстенёк, действительно, очень шел к упомянутой в протоколе особе. Сверху рубин-камень был мягкий, прозрачный, с мерцанием, как подогретое столовое вино, а книзу цвет сгущался, как кагор, или как церковное вино.
Особе перстенёк понравился. Господин Ненашев сказали:
Камушек имел бы больше цены, если бы гранильщик не сточил его. Правда, он стал красивей, но цены у него, к сожалению, убавилось
Как? спросила особа. Как сточил?
Господин Неруш сказали:
Как? спросила особа. Как сточил?
Господин Неруш сказали:
Раньше он был весом пять каратов, а теперь только три.
Особа подняла вуальку и сказали:
Я не хочу этого камня а потом повысили голосок и сказали:
Он не сточил, а украл Я знаю Все гранильщики воры!
И вот в этот самый момент произошло крушение. Пашка стоял вот так поодаль от прилавка. Пока они говорили тихо, Пашка не смотрел на них, а тут, как особа повысили голосок и откинули вуальку, тут или Пашка понял, что попался в шмуке и что сия особа ему не простит сего, или уж я не знаю чего Но как только Пашка услышал, что ихний милый голосок произнес сии ужасные слова, Пашка взглянул на особу и не побежал.
Остальное потрясение произошло молниеносно.
Пашка закричал: [68]
Это тебе? Варька!..
Наша фирма имеет дело с честными покупателями, и посему на прилавке, на стойке у нас стоят различные ювелирные изделия. К несчастью господина Ненашева, или, вернее, благодаря его роковому заблуждению, тут стояли бронзовые тройные канделябры. Осмелюсь заметить очень тяжелые. Как схватил Пашка их, мы могли наблюдать только глазами. Успеть ничего не могли. Не успел и даже слова крикнуть. Он трахнул её, не могу сказать об которое место, но прямо в голову. Тут особа упали и залились кровью
Господин Ненашев вместо того, чтобы бежать, подскочили к сему озверелому Пашке и упали. Как Пашка его стукнул, мы не наблюдали. Нет, не то, чтобы мы убежали, мы просто не успели увидать. Это было момент молнии
И что, вы себе представьте, Пашка делает, этот зверь в образе человека? Он не убегает, а стоит и смотрит на неё. Вот тут такой он стал, ну, как вам описать Невозможно. Действительно, русский поэт правильно сказали, что наш язык несчастный банкрот. Только стоит Пашка, и хотя не полагается сего сказать, даже неприятно на него смотреть, жалко И уже не зверь был
Я вам описывал сие потрясение долго, но произошло оное в момент молнии, и наша фирма не могла тут ничего предпринять.
Что же касается шмука от камня-рубина, то полагаю, упомянутый в протоколе Пашка Белоглазов [69] такового не делал. Он был человек безобразный и ненормальный. Ценности самоцветов не понимал и жаждал от них какой-то красоты. Он не понимал их, как сбережение капитала и обеспечение жизни, а придерживался каких-то вольных мыслей, что сии самоцветы должны украшать, не касаясь их рыночной стоимости. Такой абсурдный взгляд Пашки был толчком всех его несчастий.
Даже Варька бросила его тогда из-за таких вольных мыслей. Она правильно понимала, что без обеспечения жизни прожить нельзя. И тут купец Седёлкин преподнесли им хорошенькие серёжки, стоимостью в восемьсот рублей. Дело ясное: ей думать было нечего, и она оставила этого несчастного Пашку: пусть сам любуется он камушками, которые не являются обеспечением жизни!..
И если Луиза Каторс была действительно нашей Варькой, остальное должно быть понято господами судьями, как предумышленное убийство из-за ревности.
Больше добавить к делу не могу ничего. Потомственный почётный гражданин Ксенофонтий Ипполитович Корольков.
Павел Белоглазов от каких бы то ни было показаний отказался. Безучастно сидел он на скамье подсудимых, словно судили не его.
И никто не понял, что причиной было его искусство, которое обернулось против мастера. [70]
ГРАНИЛЬЩИКИ И КАМНЕРЕЗЫ
I
Хребты гор выложены темно-коричневыми яшмами. Светлой зеленью амазонского шпата лежат долины. У берегов морей прозрачен голубой ляпис-лазурь, но там, где морская глубина измеряется десятками и сотнями метров, он темно-синий.
Это карта нашего Союза, которую изготовили к Парижской выставке мастера гранильного и камнерезного дела.
Карту в начале этого века делали из самоцветов екатеринбургские гранильщики при царе. Нищая, порабощенная Россия почти не имела своей промышленности, хвастать на карте России было нечем, и поэтому на выставку царское правительство вместо карты Россия послало карту Франции. [5]
А теперь на «карте индустриализации» главное место занимает показ отраслей социалистическое промышленности нашего Союза.
Дымчатым золотом топазов пролегают нефтепроводы. Аквамаринами течёт Беломорканал. Таинственным светом альмандинов горят электростанции. Сверкает немеркнущими рубинами металлургия. Теплой зеленью изумрудов цветут деревообделочные заводы. Бархатом аметистов лежит текстиль. И светло-голубыми топазами мерцает бумажная промышленность.