А придумали мы вот что: коли Анну не получается улететь в виде волчицы, то почему бы не попробовать в облике человека. Технически всё должно было быть просто: мы оба в момент обряда «Странствия» заменяем Анну на мыслеобраз девушки, человека, и уже эта «девушка» летит со мной к далёким-далёким звёздам. Но вот это-то и было ошибкой. Почему? Да потому что мыслеобраз этот, девушка Анну, получился настолько очаровательный, что я просто не мог в него не влюбиться буквально с первого взгляда. Крепкая, точёная фигурка, тончайшие, необыкновенные, светло-серые волосы, вздёрнутый милый носик, чувственные губы и гордый взгляд волчицы. Она была прекрасна. Я понимал, что это всё та же дикая хищница, но больше всего не хотел её куда-то отпустить. Не мог. От одной мысли, что её вдруг не станет, сердце разрывалось на тысячи кусочков, причиняя нестерпимую жгучую боль. Анну это чувствовала и, как могла, сторонилась меня, но я уже не мог совладать с собой и «Росомаха» опять пропала и больше уже не появлялась. Мои мысли были забиты одним любовью. Несбыточной надеждой. Сказкой, в которую я так опрометчиво поверил
Вот, леший!!! как-то в сердцах вскричала Анну, наблюдая за моими тщетными попытками вызвать «Росомаху». Ведь я знала, что именно так и будет. Вы, люди, все одинаковы. Всем вам одно лишь и нужно Но ты Ведь я доверилась тебе, поверила, а ты предал
Глаза и щёки девушки заливали горькие, блестящие, точно жемчуг, слёзы. Я молчал. Я просто не знал, что сказать. Где-то в душе шла непримиримая борьба двух начал: холодного света и тёплой, манящей тьмы. Я мог бы поведать своей любимой, что для того, что бы лететь к звёздам «Росомаха» вовсе не необходима. Корабль лишь ненужный атрибут. Главное желание, и мысль унесёт тебя куда угодно. Но тогда мне придётся её отпустить. Анну не возьмет меня с собой. Я человек, она волчица, дракон. Я, как однажды выразилась Анну «совершенно другой породы». А она даже в облике девушки остаётся свободной дочерью ночи Вот ведь судьба. Зачем же я её полюбил? Из всех миллиардов людей выбрал ту, которая мне недоступна, да которая и не человек вовсе И всё же Всё же я очень люблю её. А значит хочу, что бы она была счастлива. И коль её счастье вовсе не со мной, должен ли я вставать на его пути? Нет, если любишь не должен, надо отпустить Но как же хочется схватить её в охапку и ни кому не отдавать. Боже, зачем же всё так сложно?..
Как же ты мог меня предать? сквозь слёзы надрывающимся голосом твердила Анну. Я знала Я знала все твои чувства Неужели люди так поступают, предают того, кого любят? Сперва дарят надежду, а затем втаптывают её в грязь? Мы, волки, на такое не способны Да так бы не сделали даже помоечные крысы Ведь и ты всё ведал с самого начала: я это свобода, без цепей и оков Мной завладеть нельзя, если только убив И я Я ненавижу тебя. Не хочу больше видеть твою гнусную морду, слышать твои лживые речи Убирайся И ни когда, слышишь, ни когда не приближайся ко мне
Казалось, Анну готова разорвать меня в клочья собственными руками, но она вдруг резко замолчала, неприметным движением наклонилась к моему лицу, быстро чмокнула в щёку и, протяжно взвизгнув, уже не девушкой, а серой волчицей метнулась в ночь. Я ничком повалился на траву. Жутко хотелось реветь, но даже на это не было сил. В одночасье жизнь потеряла весь свой смысл. Ещё накануне, находясь рядом с Анну и будучи безмерно счастливым человеком, теперь, не сумев сохранить её, я был много-много крат несчастен. Зато в душе торжествовала тёплая и липкая чернота. Девушка-волк, показавшая мне, что в этом мире бывает любовь, ушла, сохранив лицо, а я ведь и вправду её предал. Даже не хотя этого, но предал Подлец Обманул свою единственную любовь и пал так низко, что уже не подняться
Но нет! Я поднимусь! Ведь я человек! Я всё, всё исправлю! И Анну достигнет своей мечты! Чего бы мне это не стоило! Души, жизни плевать! Всё отдам
Где-то в далеке протяжно и тоскливо завыл волк, но, я слышал лишь плачь души своей любимой.
Прости меня, Анну, что было сил заорал я в темноту и, наконец, горькие слёзы полились из моих глаз.
Волчий вой на секунду стих, но затем вновь прорезал тишину. И в нём, кроме горечи, я уже различал робкую, но надежду.
***
Не знаю, Сколько времени прождал я Анну на своём «космодроме». Иногда мне казалось, что дни тянутся, словно целые годы, слагаются в эпохи и уносятся куда-то далеко-далеко, за горизонт. Много раз я уже совсем терял надежду и собирался уйти, но какая-то неведомая сила, идущая от самого сердца, мягко осаждала меня на место: «Жди Надо терпеливо ждать Она обязательно придёт». И она пришла. Мягко выпрыгнула из густой травы на середину примятой поляны, грациозно села и заглянула прямо в мою изболевшуюся душу своими жёлтыми проницательными глазами.
Волчий вой на секунду стих, но затем вновь прорезал тишину. И в нём, кроме горечи, я уже различал робкую, но надежду.
***
Не знаю, Сколько времени прождал я Анну на своём «космодроме». Иногда мне казалось, что дни тянутся, словно целые годы, слагаются в эпохи и уносятся куда-то далеко-далеко, за горизонт. Много раз я уже совсем терял надежду и собирался уйти, но какая-то неведомая сила, идущая от самого сердца, мягко осаждала меня на место: «Жди Надо терпеливо ждать Она обязательно придёт». И она пришла. Мягко выпрыгнула из густой травы на середину примятой поляны, грациозно села и заглянула прямо в мою изболевшуюся душу своими жёлтыми проницательными глазами.
Здравствуй, Дима. Знаешь, не смотря на то, что ты сделал, я всё равно скучала по тебе. И хоть у нас, волков, это не принято радоваться не добыче очень, очень рада тебя видеть.
Здравствуй, Анну, мне так хотелось кинуться ей на шею, обнять её тёплую шелковистую шкуру, зарыться в неё носом и молить, молить, молить о прощении. Но я этого не сделал, а лишь проговорил, Я тоже по тебе очень скучал.
А потом Потом мы просто сидели и болтали, болтали обо всём. Анну рассказывала, как охотилась на зайцев и куропаток, я слушал и смеялся. Мне снова, впервые за долгое-долгое время было радостно и спокойно. Я опять был счастлив. От того, что Анну, моя милая, любимая «волчица» была рядом. И неважно, что вскоре она уйдёт навсегда. Я был счастлив от того, что через несколько мгновений сделаю счастливой её, исполню её мечту. Я знал как. Ведь всё очень просто. Воображение великая сила. А если чего-то очень хочешь, то неподвластного просто нет. А я очень хотел искупить свою вину пред Анну. Ведь я любил её. По-настоящему любил
Сколько даётся человеку воображения? Ни кто не знает. Но точно одно, что запасы его не безграничны. И если на что-то потратить их сразу, то родится великое-великое чудо, но породивший его останется безучастным. Ведь у него воображения уже не останется. А с ним и эмоций, и чувств Ну и пусть. Я уже давно всё решил И в следующий раз, когда Анну замолчала после своего очередного рассказа я молча встал, подошел к волчице, заглянул ей в глаза и возложил ладони рук на её мощную тёплую спину:
Доверься мне, Анну. Просто поверь Я очень, очень люблю тебя
Закрыл глаза и призвал всю силу своего разума и воображения. Последнее, что я услышал, был ласковый голос Анну:
Я знаю И верю тебе
Затем я потерял сознание. А когда пришёл в себя, то Анну рядом не было. Я лежал посреди своего «космодрома», раскинув руки, а прямо надо мной, кругами, в зенит, к самому-самому солнцу улетал огромный крылатый волк, волчица. Это была моя Анну. И вовсе она ни какой не дракон. Она Симаргл. Я слышал о таких существах. Кто-то их считает богами, кто-то полубогами. Некоторые приписывают им родство с самим Сварогом, а некоторые считают чуть ли не Вестниками Вселенной. Теперь она летит туда, куда всегда хотела где лишь свобода и звёздный ветер Я был безумно рад за неё.
Ты видишь, что воображение не покинуло тебя? услышал я в голове голос Анну Это мой дар и моя благодарность тебе, что ты сдержал своё слово, пожертвовал мне самым дорогим. И, главное, ты теперь снова сможешь летать на своей «Росомахе». В любые миры, куда пожелаешь. А я ни когда не забуду тебя. И буду всегда, всегда рядом. Прощай. Ещё раз большое-пребольшое тебе спасибо. Мы обязательно когда-нибудь встретимся
Прощай, Анну. Прощай, любимая. Прощай, моя милая «волчица». Прощай твердил я, пока Симаргл вовсе не скрылся из вида.
Я был по-настоящему счастлив. И несказанно рад тому, что всё получилось. А то, что любовь всей моей жизни «волчица», и сейчас где-то на другом конце галактики так какое это имеет значение. Главное, что ей сейчас очень хорошо. Ну, а я? Я каждый день на своей «Росомахе» буду бороздить просторы бескрайней вселенной и мы с ней когда-нибудь обязательно встретимся. Может быть в следующей жизни, может быть ещё в этой. Ведь она обещала. А я ей безгранично верю. Потому что бесконечно её люблю
В поисках драконов
Если сказать, что год, прошедший после столь внезапного исчезновения из моей жизни Анну, прокатился медленно и крайне тяжело это ни чего не сказать. Сперва я очень сильно заболел. Видимо, сказалось нервное напряжение последних дней тех волнующих и нерадостных событий. Ну и, конечно, разбитое сердце. Иногда мне хотелось просто-напросто побыстрее умереть. Ведь я свято верил в то, что в этом случае пропадёт лишь моя ненужная оболочка, тело, а душа, моё воображение, оказавшись без обременительного «якоря» тотчас же ринутся в далёкие просторы Вселенной на поиски моей любимой. Но я не умер. Выздоровев телом, всё так же продолжал болеть душой по Анну, безмерно скучая и тоскуя. Удивительно, я вовсе не вспоминал её Симарглом, крылатой волчицей. В моих глазах она всегда возникала в образе той чудесной, прекрасной девушки, того мыслеобраза, который мы с Анну настоящей создали сами для путешествия на «Росомахе». По-простому, выдумали. И в который я так безнадёжно влюбился. Я должен, просто обязан был разыскать её, заглянуть ещё раз в её чудесные глаза, погладить шелковистые тонкие волосы, решиться на первый, робкий поцелуй. Без всего этого жизнь и вправду не имела ни какого смысла. Жизнь без любви вообще темна и убога. И я такой судьбы не хотел. Мне было просто жизненно необходимо разыскать Анну. И вот в этом, как выяснилось, заключалась практически неразрешимая проблема.