Так чем, собственно, обязан?
Глядя на его самоуверенный вид, я подумал, что было бы трудно установить с ним контакт, если бы я не спас его сегодня утром от преследователей.
Ищу вашего хорошего знакомого Бутакова Сергея, сказал я.
Зачем? сухо осведомился он, сделав внушительный глоток и закашлявшись.
Я ищу Сергея по поручению моего клиента.
Он допил свою порцию и, раздумывая, ритмично забарабанил пальцами по столу.
Видите ли, Бутаков, по моим данным, очень влиятельный и богатый человек, многие ищут с ним контакта. Впрочем, и меня тоже разыскивают, как вы уже успели заметить. Он ухмыльнулся и выпил еще.
Меня-то вы какой судьбой подобрали во время столь пикантной пробежки? Неужели просто мимо ехали?
Я почувствовал, что он оживляется, пьянея. Появилась надежда, что расскажет что-то полезное.
Вы меня еще ранее утром чуть дверью не зашибли, когда убегали от мордоворотов. Я же говорил уже, пришел к вам по информации от вашей бывшей жены.
От воспоминаний о недавних событиях или о жене Хазин поморщился.
Да-да, теперь начинаю понимать, ответил он, улыбаясь. Получается, мы сегодня оба раза совершенно случайно встретились. Первый раз рядом с квартирой. Я ведь спонтанно решил за ковром заехать. Сколько же они ждали, когда я вернусь Не меньше месяца, наверное, под окнами дежурили, я давно там не был, после того как серьезно прессанули. Он всхлипнул.
Видимо, это было предопределено, согласился я. А что это за джентльмены, которые так активно хотят с вами встретиться?
Он изучающе посмотрел на меня:
Точно и не знаю, из «Лиги ставок», скорее всего, хотя, может, и из «Федерации игр» или «Тотального тотализатора». Ты сам-то какую организацию представляешь?
Никакую, веду расследование, точнее поиск человека в интересах частного лица, честно ответил я.
Ерунда какая-то получается, вздохнув, ответил Хазин. Слушай, давай на «ты» перейдем, что-то я устал сегодня. Точно не хочешь? спросил он, указывая на бутылку.
За рулем не пью, да и вообще в завязке, ответил я.
Он кивнул и налил себе еще.
6
Возникла пауза, которую Хазин не спешил прерывать.
Так значит, ты вернулся в свою квартиру за ковром, он, наверное, тебе очень дорог? спросил я. По мутным глазам Хазина было видно, что он теряет нить разговора.
Да, именно, очень дорог! Я с этого ковра, можно сказать, начинал, в нем я лучше всего результаты матчей вижу.
Я не понял:
Каких матчей?
Футбол, хоккей, баскетбол, иногда даже политика. Он загадочно посмотрел на меня, как будто проверял ответную реакцию, заинтриговал он меня или нет.
Каким образом, если не секрет, можно увидеть в ковре результаты матчей? Он у тебя волшебный, что ли?
Я бы сказал, у меня голова волшебная, вижу будущее, ответил он и, поймав мой недоверчивый взгляд, продолжил:
А на какое бабло, по-твоему, я купил все это? он сделал круг глазами. Думаешь, на зарплату маркетолога купил? Все благодаря моему методу предсказаний.
Что за метод? уточнил я недоверчиво.
Метод Хазина, с достоинством ответ он.
Я не понимал, говорил он серьезно или разыгрывал меня. Уловив мое замешательство, он сказал, что это долгая история и еще раз предложил мне выпить. Я отказался.
Когда я попал в тайное общество «Дар Орла», начал свой рассказ Хазин, у меня, мягко сказать, были проблемы с наркотиками. Братья так называют друг друга члены общества полностью избавили меня от этой зависимости, помогли преодолеть комплексы, мешавшие достижению успеха. Благодаря Бутакову, кстати, я не уверен, что это его настоящая фамилия, жизнь стала налаживаться.
Чем же ты ему так понравился? спросил я.
Не я, а мои трассовые возможности, пояснил он. Сейчас попытаюсь рассказать без мистики чертовщины. Есть люди, которые в состоянии транса обладают сверхъестественными возможностями. У нас таких было четверо, включая меня. Он называл нас психонавтами. Я твердо стою на ногах, не отягощен воображением и сразу договорился сам с собой не задумываться, как и что происходит в «Даре Орла».
Есть один момент, который отличает меня от остальных братьев. По каким-то врожденным причинам я помню все, что со мной происходит в гипнотическом состоянии. Самое интересное началось, когда Бутаков стал практиковать со мной регрессивный гипноз. С каждым сеансом я возвращался на год-два своей жизни назад ближе к рождению и описывал все, что я вижу, слышу и ощущаю. Как я уже говорил, после окончания сеансов эти знания не стирались из моей памяти, как у других. Дойдя до одного года, я узнал много нового о себе и своих родителях. Далее двигаться было уже некуда, но Бутаков, который играл в братстве далеко не последнюю роль, после ввода в глубокий транс дал установку: «Ты находишься в прошлой жизни за три минуты до своей смерти, что ты видишь?»
В этот момент кто-то постучал в дверь. Хазин спрыгнул со стула и, пригнувшись по-звериному, помчался к шкафу, достал из него охотничью двустволку и на цыпочках подошел к окну, из которого было видно крыльцо. Он приоткрыл окно и сквозь непрозрачный тюль спросил стоящего перед дверью:
Что вам надо?
Я представляю Облгаз, вы три месяца не платите за газ, и я
Хозяина нет дома, перебил его Хазин. Оставьте счет под ковриком, я ему передам. Всего доброго.
Он бесцеремонно захлопнул окно и положил обратно в шкаф охотничье ружье.
Так на чем мы остановились? спросил он.
На том, как Бутаков попытался отправить тебя в прошлую жизнь, напомнил я.
Он нахмурился, налил себе еще полстакана виски и продолжил:
Мне дали установку, что я в прошлой жизни за несколько минут до кончины. Надо сказать, что в глубоком трансе нельзя размышлять об установках. Я сразу увидел картинку: мир был какой-то круглый и дергающийся, вокруг стоял невообразимый грохот и лязг, очень сильно воняло дизелем и порохом. Сквозь этот круг я стал различать окружающий ландшафт: я медленно двигался на самоходной машине по руслу небольшого оврага или низины. Машина остановилась и стала резко поворачивать вправо, затем дала полный газ, и пока она медленно, но уверенно взбиралась на подъем, сквозь круг появилось голубое небо.
Небо опустилось на землю, и я увидел отдельно стоящие деревья на мелколесье, за ними поросший кустами холм или какую-то насыпь, за которой начинался лес. Внезапно лязг прекратился, а грохот стал тише. «Семенов, давай наводи скорее, вон он у дуба», услышал я хриплый голос командира экипажа из переговорного устройства. На секунду я оторвался от окуляра прицельного приспособления самоходного артиллерийского орудия, только на мгновение, чтобы вытереть рукавом грязного танкистского комбинезона выступивший на лбу холодный пот. Руки потянулись к поворотным механизмам маховиков управления орудием и автоматически закрутили их. Через двадцать секунд орудие смотрело прямиком на черное дупло долговременной огневой точки противника. Расстояние до цели 150 метров. Только сейчас фрицы очухались и стали стрелять из пулемета. А ведь у них наверняка и противотанковая пушка есть. «Огонь!» раздалась команда командира самоходки. Я нажал на спуск: 46-килограммовая фугасная граната калибра 152 мм устремилась к ДОТу. Попадание получилось ювелирным. Прямо в гнездо пулеметчика. Глядя, как выстрел в пух и прах разнес ДОТ, я испытал необычайную эйфорию, которая внезапно сменилась ужасом. Взрыв сорвал маскировочные ветви со стоящего в засаде неподалеку от остатков ДОТа «Тигра». Тяжелый танк поворачивал башню, заканчивая прицеливание. Я понял, это конец. Командир поносил заряжающего последними словами, требуя быстрее зарядить орудие. Но в наполненном ядовитыми газами боевом отделении это было непросто. Максимальная скорострельность нашего «Зверобоя» два выстрела в минуту. В то время как, по слухам, неподвижный «Тигр» делал по четыре-пять выстрелов в минуту 88-миллиметровым снарядом, пробивающим лобовую броню всех советских танков и самоходок. «Тигр» выстрелил. Снаряд попал в передний каток гусеницы, обездвижив экипаж. Теперь он может обойти нас и расстрелять сбоку. Но, видимо, фрицы решили не париться, «Тигр» стоял на месте. Заряжающий закончил свое дело, я навел орудие и, не дожидаясь команды командира, который истерично вызывал по радио помощь, нажал на спуск. «Тигр» выстрелил почти одновременно. Последнее, что я видел, приближающийся снаряд.
7
История Хазина была похожа на воспоминание ветерана или произведение писателя. Однако сам он не производил впечатления человека, способного придумать нечто фантастическое, тем более в таких дьявольских подробностях.
Далее они погружали меня во множество прошлых жизней, и всякий раз я испытывал нестерпимый ужас, продолжил свой рассказ Хазин. Я уже собирался отказаться, когда Бутаков, в очередной раз погрузив меня в транс, неожиданно сказал: «Время 21.00, 17 марта. Ты сидишь перед телевизором и смотришь вечерний выпуск новостей, что ты видишь?».
Он остановился, словно хотел проверить, слушаю я его или нет.
И что же там было? спросил я.
Обычный выпуск новостей, основной темой было присоединение Крыма к России по результатам проведенного 16 марта референдума. Основная фишка не в этом.