Забыв обо всём, я рванул в сторону коттеджа. Пока я бежал, прогремел второй. Перемахнув забор, как конь барьер, я приблизился к веранде, дверь которой была открыта. Здесь я замешкался, и пока я раздумывал, что делать дальше, залпом рванули третий, четвёртый и пятый. Казалось, что кто-то решил разрядить всю обойму.
Сам я был безоружен, и лезть в дом было более чем рискованно. Добравшись до сарая, я отыскал большую лопату, которой при умелом обращении можно успокоить нескольких буйных бандитов, и только после этого шагнул было к дому, как за спиной раздался властный окрик:
Стоять!
Я узнал голос хозяина дома. Спинным мозгом я чувствовал, что на меня нацелено дуло охотничьей двустволки.
Ах, это ты! Ты мне сразу не понравился. Ходил тут, вынюхивал, бандюга уголовная!
Ты что-то перепутал, дядя.
Но-но! Это ты попутал, разбойник.
Бросив лопату, я поднял руки вверх. Конечно, можно было бы попробовать его нейтрализовать, но он был слишком далеко, и при попытке повернуться он проделал бы во мне дырку.
Я услышал какие-то шаги за спиной хозяина, о чём не преминул ему сообщить. Так, на всякий случай.
Меня такими штучками не проведёшь! Я как-никак пограничник в отставке. На китайской границе и не таких видал.
А, значит вы с ними земляки. А землякам надо помогать.
Поговори мне! А ну пошёл в сарай!
Закрыв меня в сарае, отставной пограничник направился в дом. Через какое-то время я услышал, как он вызывает моих бывших коллег. Убивать меня он явно не собирался, и хотя бы одно это действовало успокаивающе.
Глава 4
Через полчаса в щель сарая я увидел процессию из кареты скорой помощи и полицейского УАЗика, нервно мерцающего красно-синими бликами мигалки. Хозяин, не забыв двустволку, бросился их встречать. Открыв ворота и впустив автоколонну на участок, он направился к сонному детине в штатском, который вылазил из «козлика», и указал дулом на сарай.
Там он, душегубец.
Вытащив из кобуры табельный «макаров», детина подошёл к сараю и, исполнив ритуальные движения, рванул дверь на себя. Встретившись со мной взглядом, он нацелил ствол мне в лоб.
Руки в гору и без глупостей!
Спокойно, начальник. Убери пугач, я процедуру знаю.
Я протянул руки вперёд, и он защёлкнул на запястьях наручники. Из-под прицела меня, правда, всё ещё не убирали.
Если интересно, ксива в заднем кармане.
Опер не замедлил это проверить.
Беркутов Пётр Николаевич, частный детектив что же ты в киллеры переквалифицировался?
Кстати, не советую обольщаться на счёт «горячих следов». Первая же экспертиза покажет, что на моих руках и одежде нет следов пороха. Чтобы не терять время, объяви в розыск автомобиль «Ока», я назвал госномер, а заодно и гражданина Логина Постникова.
Лицо хозяина дома вытянулось.
При чём тут Логин? Он всего лишь курьер.
Обойдёмся без твоих советов, Беркутов, заверил опер.
Как знаешь. Но я тебя предупредил.
Не верьте ему! Логин хороший парень.
Настолько хороший, что торчал здесь глубокой ночью, да прямо тогда, когда стреляли.
Ладно, помолчи. Сейчас разберёмся.
Меня завели в дом, где порохом воняло так, что хотелось чихать. Веранда и первый этаж вполне соответствовали внешнему виду дома: вдоль стен тянулись полки, заставленные трёхлитровыми банками и занавешенные простынями и полуистлевшими гобеленами. Под потолком на нитках были развешаны сушёные грибы. На столе, покрытом клеёнчатой скатертью, стоял потускневший электрический самовар.
Всё это мы быстро миновали и поднялись на второй этаж, где картина была совершенно иной. Свет, разлитый по единственной комнате мансарды, был приглушённым и матовым. Толстые шторы не пропускали никакого света с улицы, и единственными его источниками были мощные лампы, похожие на кварцевые. Экзотики обстановке добавляли две китайские ширмы с иероглифами и несколько больших фарфоровых ваз. А ещё в комнате были шкура тигра на полу и труп Игната Сидорова на кровати.
Он был продырявлен в четырёх местах. Убитый устремил остекленевший взгляд в потолок и раскинул руки в стороны. От его свирепости не осталось ни следа жалкое зрелище физической мощи, совершенно бестолковой и беззащитной. На нём была расстёгнутая белая рубашка, теперь казавшаяся полностью красной, волосатая обезьянья грудь была обнажена. Раны на ней образовывали правильный квадрат.
Видимо, убийца очень его не любил, не удержался я.
Опер был немало шокирован представившейся его взору картиной, так что не успел придумать грубого ответа на моё замечание.
Орудие убийства револьвер с коротким дулом валялся рядом с трупом. Пустой барабан с видом выполненного долга вывалился из гнезда.
Пока мы всё это созерцали, к нам поднялись и остальные участники процесса: двое врачей, присутствие которых было чистой формальностью, фотограф и второй опер, мало чем отличавшийся от первого, только немного моложе. Именно он и занялся составлением протокола.
Пока врачи осматривали труп, меня разместили в углу.
Смерть наступила около получаса назад в результате множественных пулевых ранений
Это можно было не слушать. Опер тем временем заглянул за ширму и вернулся с двумя паспортами.
Документы на имя Сидорова Игната Гордеевича и Сидоровой Элеоноры Эрастовны. Убитый гражданин Сидоров
Его фамилия Дергунов. Паспорта поддельные.
Слушай, товарищ, мы тобой чуть позже займёмся, огрызнулся опер.
Экспертиза всё это покажет, только ты потеряешь время. Тебе что важнее, результат или чтобы к тебе начальство не придиралось?
С чего я должен тебе верить?
Вопрос резонный. Можешь позвонить в уголовный розыск Москвы и спросить, стоит ли мне верить, или нет. Вчера убитый хотел нанять меня якобы для того, чтобы я шпионил за его женой. Я навёл справки и заподозрил, что никакая она ему не жена, а он похитил её ради выкупа. Проверкой этой версии я здесь и занимался. Кстати, шкура тигра, на которой ты стоишь, настоящая, следовательно, добыта преступным путём.
Ладно, не пиши протокол пока, сказал опер своему коллеге.
Посмотри вокруг тут должно быть море транквилизаторов. Видимо, Дергунов накачивал ими свою жертву, кстати, дочь богатенького папаши.
Опер зашёл за ширму и оттуда крикнул:
Да, тут этого добра навалом. А ещё косметика и всякие бабские фентифлюшки. Баба тут однозначно была.
Конечно, была, подал голос хозяин дома. Судя по недовольному тону, слово «баба» покоробило его гусарскую натуру. Молодая красивая женщина Элеонора.
А теперь её нет, так? Может, Беркутов, ты и прав. Только вот снять с тебя браслеты всё равно пока не могу. Сначала экспертиза.
Ничего, начальник, потерпим. На твоём месте я поступил бы так же.
Чушь это всё собачья, проворчал отставной пограничник. Игнат Нору не похищал. Наоборот, заботился о ней, как мог. А это не просто. Нервы у неё ни к чёрту были, и эти, как их глюкозо глицерино
Галлюцинации?
Да, они самые. Рыбы ей какие-то мерещились.
Рыбы?
Ну да, рыбы. Страшные такие, зубастые.
Акулы что ли?
Нет, не акулы
Может, барракуды? вставил я.
Барракуды, нехотя подтвердил хозяин.
Цирк сплошной, фыркнул опер. Тигры, барракуды а вы, как я понимаю, хозяин дома?
Так точно. Горелов Фёдор Никитич. Майор в отставке. Пограничные войска.
Где вы были в момент убийства?
Здесь. Я спал в своей комнате и проснулся от выстрелов. Потом я бросился к ружью охотничьему, зарядил его и сразу на второй этаж.
Сидоровой уже не было?
Не было.
Как вы нашли Беркутова?
Выскочил на улицу, может, догоню ещё злоумышленника. И увидел этого возле сарая с лопатой.
Понятно. Какие взаимоотношения были между убитым и его этой женщиной?
Нормальные семейные отношения. Совсем не то, что этот хмырь говорит. Они друг с другом вежливые, любезные были. Если Элеонора, конечно, была в порядке. Когда у неё случался приступ малохолии
Меланхолии?
Да, этой самой, так она сама сидела взаперти и никого не пускала. Игнат дома бывал мало, уезжал утром и приезжал под ночь им нужны были деньги, чтобы выехать за границу, на курорт, где лечат нервы так вот она со мной в основном и общалась. Они же с Амура, а я там границу как раз и защищал
Хотите сказать, что это совпадение? подал голос я.
Мир, знаете ли, тесен.
Она не предпринимала попыток побега? продолжил опрос опер.
Да нет, какой там! Мы часто сидели у самовара, чай пили с травками. Поговорить было о чём: о тайге, о китайцах
Контрабандистах.
Помолчите, Беркутов!
Я человек одинокий, вдовец. Пообщаться душевно редко с кем удаётся. А Элеонора очень любила тайгу и знала её хорошо. Я ей про китайцев рассказывал. У нас с ними тогда отношения напряжённые были, мы постоянно ждали с их стороны провокаций. Бывало, стоят узкоглазые по ту стороны границы, повернутся задом, штаны спустят и ржут как очумелые. Пока командир наш не придумал к столбам портреты Мао клеить. Тогда мигом перестали. Как-никак самому Великому Кормчему голый зад не покажешь.